- Их яйца разрешалось есть только правителям.
- Скажите, что вам от меня нужно, правитель, - вскричал Нож, совсем ополоумев от мелькания птиц, чьи клювы угрожали его единственному глазу.
Исс обменялся понимающим взглядом с Корвиком Молсом. Удивительно, как быстро эти пернатые создания лишают человека мужества.
- Мне ничего не нужно, Нож, - скорее это ты чего-то от меня хочешь.
- О чем вы?
Исс сделал Корвику знак принести птицу, прилетевшую нынче утром из клановых земель.
- О свежих новостях.
Корвик срезал с грачиной ноги послание, помещенное в ягнячий пузырь для защиты от влаги и запечатанное каплей красного воска. Исс, привычный к обращению с такого рода вещами, быстро развернул лоскуток свиной кожи с написанными на нем словами, прочел, кивнул и скормил его большому грачу.
Вслед за этим он отослал Корвика Молса и повернулся к Ножу.
"Сейчас ты увидишь, насколько длинными должны быть руки у настоящего правителя".
- Ты должен выступить в поход не позднее чем через десять дней. Волчья в этом году разлилась рано. Когда ты дойдешь до нее, половодье начнет спадать, и ты без труда переправишься в клановые земли. Твоя личная барка ждет тебя у Кобыльей Скалы.
Ножу осталось только кивнуть в ответ.
25
СТАЛЬ И ПЕСОК
- Нет-нет-нет. Все эти затейливые штучки тебе ни к чему. Изруби красотку на куски.
Райф вытер пот со лба тыльной стороной правой руки, где держал меч, и согнул ноги в коленях, дожидаясь, когда Мертворожденный запустит кинтану. Он был наготове, но тем не менее опешил от скорости, с которой та понеслась на него. Кинтаной служила фигура, грубо напоминающая человеческий торс, набитая мокрым песком, обмотанная слоями войлока и вареной кожи, одетая в кольчугу и утыканная шипами, как дикобраз. Чертовски тяжелая, она висела на толстой цепи, вделанной в скальный потолок. Мертворожденный управлял ею с карниза над головой у Райфа. Повинуясь его воле, она то описывала ленивые круги, то летела на Райфа с силой, способной сбить человека с ног.
Райф, спасаясь, отскочил в сторону, а когда собрался нанести свой удар, шипы на кинтане ободрали ему руку.
- Все, мой юный стрелок, ты покойник. - Мертворожденный с довольной улыбкой потянул за веревку, возвращая кинтану к себе. - Печально видеть, как чучело, да еще и бабье к тому же, вот так расправляется с живым человеком.
Райф мог бы многое сказать в ответ, но руку ему жгло так, что дыхание перехватывало. Чем, любопытно знать, смочены эти шипы - солью, что ли, или щелоком? Аж слезы наворачиваются. Прижав свой заемный меч к бедру, Райф спросил:
- По-твоему, это женщина?
Мертворожденный, одетый в юбку из крысы и енота, сыромятные штаны и овчинный кожух, весело хмыкнул. Из всей его одежды только пояс с оловянной пряжкой не казался содранным прямо с убитого зверя.
- А ты что ж, сисек не видишь? Я их сам набивал. - Мертворожденный обхватил чучело за талию и поцеловал в шею. - Горячая бабенка. Назову-ка я ее Йелмой.
- В честь какой-то своей знакомой?
- Все может быть.
- Скарпийского вождя зовут Йелмой.
- Да ну? - Ореховые глаза Мертворожденного блеснули в полумраке пещеры, и он метнул кинтану прямо на Райфа.
Райф снова отскочил, но успел рубануть чучело сбоку. От столкновения с мечом кинтана пошла назад немного медленнее, и Райф рискнул пырнуть ее в живот, но в тот же миг понял, что делать этого не следовало. Кинтана двигалась в ту же сторону, что и его меч; это лишило удар мощности, и острие меча застряло в кольчуге. Райф выдернул его с большим усилием, и не глядя зная, как сильно поврежден клинок. Шор Гормалин взгрел бы его и не за такое.
- Придется снести его к Блезо на перековку, - добродушно заметил Мертворожденный. - Ты не печалься особо - сучья сталь, что с нее возьмешь. Он остановил кинтану, слез, достал рыцарский меч и махнул Райфу, чтобы отошел подальше. - Учись пускать ей песок, парень. Песок у ней заместо кишок. Ты скачешь, пляшешь, вспоминаешь премудрости, которым учил тебя твой наставник, и за всем этим забываешь самую суть. А суть в том, чтобы убивать - хоть подло, да быстро.
И Мертворожденный изо всех сил отпихнул от себя кинтану. Она, скрипя цепью, отлетела прочь, помедлила долю мгновения и понеслась назад. Но Мертворожденный и не думал отступать. Он расставил ноги пошире и шагнул ей навстречу. Перехватив меч двумя руками, он нацелился в живот чучелу и проткнул его насквозь. Кинтана, продолжая двигаться вперед, напоролась на меч по самую его рукоять и остановилась, скрежеща шипами о закаленную сталь. Когда Мертворожденный вытащил меч, кинтана лишь едва колыхнулась. Из двух сквозных отверстий струился мокрый темный песок.
Мертворожденный, довольный собой, раскланялся перед Райфом.
- Подло, зато быстро. Лучший способ выиграть бой - это познакомить потроха противника с его задницей.
Райф провел большим пальцем по искореженному острию своего меча.
- Значит, в сердце бить не надо?
- Нет, - метнув на него быстрый взгляд, ответил Мертворожденный. Сердце защищено ребрами и самыми прочными доспехами. А брюхо, почитай, ничем не прикрыто. - Для наглядности он ткнул себя кулаком в живот, - Мало у кого хватает денег и терпения заковываться в доспехи с головы до ног. Почти все предпочитают, чтобы в поясе им ничего не мешало. Живот, конечно, тоже оберегают - тут тебе и вареная кожа, и кольчуга, и столько чешуи, что крышу впору покрыть, да только для длинного меча это не препятствие. Пырнешь как следует под ребра, и готово дело. - Он любовно улыбнулся, глядя на рыцарский меч, и спрятал его в ножны.
Приближалась ночь, и в пещере темнело. Закат поджег крупицы красных гранатов в гранитных стенах. Потолок длинной пещеры был недостаточно высок для большинства мужчин, и только в бойцовом кругу вырубили высокий свод. Снаружи, над трещиной, расколовшей землю надвое, завывал ветер. Мертворожденный называл это Музыкой Рва и оборонялся от нее костром, как путники в лесу обороняются против волков. Теперь он тоже развел огонь, подкладывая в него козьи орешки и еловые шишки. Пламя шипело и трещало, борясь с ветром.
Мертворожденный сел у стены и принялся жевать краюшку ржаного хлеба.
- Пора взять тебя в дело. Траггис следит за тобой, как за блохой у себя в ширинке, и лучше тебе не испытывать его терпения. Ты пока всего-то и сделал полезного, что попал в сердце жареной хавронье и обрек на смерть нашего брата. Многие поговаривают, что ты приносишь несчастье, а такого, ясное дело, лучше всего отправить в Ров.
Райфу нечего было возразить, и он сказал:
- Я согласен идти в набег.
Мертворожденный кивнул, слыша столь мудрые речи, дожевал хлеб и спросил:
- Ты как, высоты не боишься?
