- Итак, что ты там говорил про затаскивание одежды и вещей на веревке? - подмигнула она, прикрепляя свой комбинезон в вещмешок.
- Гм... Знаешь, у нас бечевка тонковата для этого. А крепкая веревка слишком короткая, - уклончиво ответил Крут. Откровенно говоря, ему не очень хотелось раздеваться перед девушкой до белья.
- Тогда предлагаю просто закинуть вещи туда - вот так, - и Санька, подойдя к невидимому барьеру, с размаху метнула вперед свою котомку. Негодующе хрыкнув ломающимся печеньем, та благополучно приземлилась в запретной зоне.
Оглянувшись на Крута, Санька сверкнула улыбкой:
- Давай, давай, не стесняйся... Что мне - одной, что ли, подштанниками тут сверкать?
Делать было нечего, и Крут, обреченно возведя очи горе, принялся стаскивать комбинезон. Санька тем временем отправила вперед вещмешок Крута, который сочно шмякнулся рядом с ее собственной поклажей, и теперь с нарочитым любопытством созерцала поношенную, выгоревшую футболку и старые заплатанные трико своего напарника.
Мрачно покосившись на весело скалившуюся попутчицу, Крут стянул, наконец, свою хламиду, скомкал и кинул вперед. Тотчас же раздался громкий хлопок; комбинезон судорожно дернулся в воздухе и, обреченно всплеснув рукавами, упал на землю подстреленной птицей. Даже издалека стала видна приличного размера дыра на правом боку - там, где только что был один из самодельных накладных кармашков.
- Наверное, железный шарик за подкладку закатился. Или кусочек фольги, - неуверенно предположил Крут. Без сомнения, если бы комбинезон в момент входа в Железный Пояс оказался надет, не миновать сталкеру травмы.
- Может быть... Теперь будешь щеголять прорехой, пока не выйдем оттуда. Если, конечно, не выточишь по дороге швейную иглу из кости или из камня.
"Да уж, придется маленько пожить без многих привычных вещей", - подумал Крут. Опасливо покосившись на изувеченную одежду, сталкер для смелости крепко сжал Санькину руку и, зажмурившись, шагнул вперед.
---
- Ну, как? - с гордостью спросил Петро, словно он не просто нашел, а изготовил собственными руками причудливой формы красноватый артефакт, мерцающий вдалеке сквозь чахлую траву, словно забытый кем-то небольшой костерок. Напарник счастливчика Санитар, греющийся в падающих и на него лучах славы, втайне гордился своим удачливым подопечным.
- Молодец, что тут сказать... Очень интересная штуковина, - похвалил Кабан новичка, не отрываясь от сосредоточенного разглядывания артефакта в бинокль. - Правильно сделали, что не сунулись к нему сразу, а позвали остальных; за это тебе, Санитар, особая благодарность. А сейчас попробуем познакомиться с нашим гостем поближе...
Приводя в боевую готовность весь свой арсенал датчиков и импровизированных разведсредств наподобие бумажных самолетиков и гаек на нитках, Кабан параллельно отдавал четкие распоряжения, кому и что следует делать в следующие несколько минут. Наконец, он медленно двинулся вперед, надолго останавливаясь для многочисленных тестов и проверок после каждого шага. Он все еще прихрамывал после недавней контузии, однако доверить кому-то другому такое крайне опасное, с одной стороны, а с другой - безумно интересное занятие Кабан не согласился бы ни за какие коврижки.
Тщательно спланированная майором стратегия защиты от возможного вторжения со стороны Вольников потерпела крах по одной-единственной причине. Хотя человечеству известно с незапамятных времен, что внезапность нападения обеспечивает большую часть победы, однако и этот, и многие другие методы работали и работают почти исключительно благодаря людской самоуверенности. Мало кто задумывается, что в основе многих тактических просчетов лежит древнейший принцип "это может случиться с кем угодно, но не со мной". То ли майор Скворцов по исконно русскому обычаю понадеялся "на авось", то ли просто недооценил противника, - факт остается фактом: их элементарно застали врасплох.
Вечером, после ухода из комплекса обсерватории Саньки и Крута, да еще после потрясающей воображение лекции Профессора, из-за моральных переживаний оставшиеся чувствовали себя неспособными что-либо делать и в физическом плане. Пока Скворец через силу пытался подготовиться к визиту незваных гостей, Черпаков поднялся в жилую зону на втором этаже отдохнуть и полистать презентованный аспирантом талмуд об аномалиях; там он ненароком и прикорнул на небольшом диванчике, даже не раздевшись. Витенька, в свою очередь, обосновался в небольшой рабочей библиотеке Профессора, устроенной по совместительству с импровизированной лабораторией в следующем за кухней большом помещении, треть которого занимала огромная тепловая установка. Среди нескольких десятков книг наряду с базовыми учебниками по физике здесь имелись основополагающие монографии по некоторым частным вопросам; к своему неописуемому восторгу, аспирант обнаружил на полях сделанные рукой Михаила Ивановича многочисленные заметки, относящиеся еще ко времени первых попыток осознать природу аномалий. Бережно перелистывая потрепанные страницы и разбирая размашистый почерк своего кумира, Витенька чувствовал себя прикоснувшимся к истории; за этим занятием его и застал майор.
Дело в том, что одной из причин, по которой Черпаков в свое время устроился именно здесь, был третий, грузовой вход в бункер, скрытый в дальней части котельной. Если бы кому-нибудь пришло в голову сопоставить длину здания снаружи и изнутри, он бы легко обнаружил разницу в три-четыре метра. Именно столько занимал наклонно уходящий под землю широкий, искривленный дугой коридор, куда мог въехать даже грузовик с отрытыми бортами. К этому въезду в бункер из котельной вели внушительные стальные ворота, снабженные врезанной дверью; аналогичные ворота, выходившие на двор, имелись и в наружной торцевой стене здания. Следовало отдать должное проектировщикам бомбоубежища, так кстати предусмотревшим наличие нескольких изолированных входов. Первые два располагались в разных частях самого здания обсерватории, и оба оказались сейчас практически недоступны из-за аномалий; имелась еще отвесная вентиляционно-наблюдательная шахта, выходившая на поверхность рядом с гаражами, воспользоваться которой в качестве аварийного выхода было, хотя и возможно, но весьма затруднительно.
Закрыв за Санькой и Крутом наружный вход на прочную задвижку, Скворцов удалился в подземелье, оставив массивную стальную дверь, ведущую туда из лаборатории-библиотеки, распахнутой настежь. Предстояло сделать немало работы - запустить дизель, проверить исправность систем жизнеобеспечения, снова выйти на связь с Центром и многое другое. Минут через пятнадцать он вернулся - тихо ступая, неожиданно возник из темного проема, и этим немало напугал Витеньку, стоявшего боком и поглощенного разглядыванием очередного библиографического раритета.
