Синтер покорно выслушивал попреки Императора, терпел, хотя тот забрызгал все его лицо слюной. Он отчаянно думал о том, как бы ему половчее отступить и перегруппироваться, как отделить себя от неумолимо надвигающейся катастрофы.
— Но почему я не получил отчета раньше вас? — спросил Синтер.
Клайус заткнулся ровно настолько, сколько нужно было, чтобы вонзить в Синтера полный гнева взор.
— Да какая разница?!
— Я должен был первым получить этот отчет и проанализировать его. Мое распоряжение было именно таково.
— А я отменил твое распоряжение! Потому что решил, что должен как можно скорее войти в курс дела!
Синтер холодно обдумал то, что он только что услышал, и, прищурившись, воззрился на Императора.
— Вы кому-нибудь сказали, сир?
— Да! Я сказал адъютанту Протона, что полученный им приказ — нелепость, что мы всего лишь проводим наше собственное расследование… Я цеплялся за всякие мелочи, чтобы снять тебя с крючка, Синтер! Я заверял его в том, что ты ни за что не отдал бы приказ о такой крупномасштабной полицейской операции… что собранные нами улики пока еще недостаточны для окончательных выводов… — Клайус судорожно вдохнул.
Фарад Синтер сокрушенно покачал головой.
— Стало быть, Чен знает о том, что у меня ничего нет… пока нет. — Он сбросил руки Императора со своих плеч. — Я должен идти. Мы так близки к… Я надеялся загнать в угол целое гнездо роботов…
Он выбежал из Зала Зверей, а юный Император остался там. Он стоял, раскинув руки. Глаза его были полны ужаса.
— Протон, Синтер! Протон! — дико закричал Клайус.
Последние два дня были невыносимо скучными. Гэри так долго был лишен своей аппаратуры и сотрудников-математиков, что приучился на краткие промежутки времени отключаться. Отключения эти походили на сон, но были краткими, а вот часы бодрствования… Они приносили болезненную пустоту — ледяное отчаяние, лихорадочное волнение, пугающие размышления, и в конце концов все это переходило в ночные кошмары, напоминавшие реку жидкого стекла, текущего сквозь века.
Гэри очнулся от дремоты. У него неожиданно перехватило дыхание, а в ушах как бы прозвучал вопрос:
«Господь воистину говорит тебе, какова судьба людей?» Гэри подождал — Не прозвучит ли вопрос снова. Он знал, кто задал его. Эту интонацию нельзя было спутать ни с чьей.
— Жанна? — осторожно спросил он.
У него пересохли губы. Он обвел взглядом камеру в поисках какого-нибудь устройства, через посредство которого сим мог разговаривать с ним, — чего-нибудь механического, электронного… Ничего. Камеру с пристрастием обыскали после вторжения старого тиктака. Голос Жанны ему просто-напросто померещился. Прозвучал мелодичный сигнал, дверь быстро отъехала в сторону. Гэри встал со стула, расправил балахон морщинистыми худыми пальцами и уставился на вошедшего. В первый момент он его не узнал. Затем понял — это Седжар Бун.
Бун озабоченно смотрел на Гэри.
— У меня опять какие-то слуховые галлюцинации, — признался Гэри и беспомощно улыбнулся.
— Вас вызывают в зал заседаний, — сообщил адвокат. — Дорника пригласили снова. Вероятно, они готовы заключить сделку.
— А как же Комитет Глобальной Безопасности?
— Что-то происходит. Они по уши заняты.
— Что же? — спросил Гэри. Он просто жаждал услышать новости.
— Бунты, — ответил Бун. — В Имперском секторе — кое-где, а в Дали — повсеместно. По всей видимости, Синтер позволил своим полицаям из Особого отдела окончательно распоясаться.
Гэри снова обвел взглядом камеру.
— А когда все будет кончено, меня снова приведут сюда?
— Я так не думаю, — покачал головой Бун. — Вы отправитесь в Зал Освобождения и получите соответствующие бумаги. Кроме того, вам непременно выдадут документ о ваших особых правах выдающегося государственного деятеля. Формальность.
— И вы все время знали, что все вот так окончится? — спросил Гэри у адвоката, сверля его взглядом.
— Нет, — нервно отозвался Бун. — Клянусь, не знал.
— А если бы я проиграл, вы бы пришли сюда — или стояли по струнке перед Линь Ченом, ожидая очередного поручения?
Бун не стал оправдываться. Он только указал знаком на дверь.
— Пойдемте.
В коридоре Гэри сказал:
— Линь Чен — один из тех людей, которые наиболее досконально изучены в моих исследованиях. Он представляется мне олицетворением аристократической атрофии. И все же он всегда побеждает и добивается своего — то есть, побеждал и добивался до сих пор.
— Давайте не будем делать поспешных выводов, — предупредил Селдона Бун. — Славное, испытанное правило юристов состоит в том, чтобы не думать о победе до тех пор, пока на бумаге с приговором не высохнут чернила.
Гэри повернулся к Буну и протянул ему руку.
— Скажите, вам случалось в последнее время что-либо слышать о некой… даме по имени Жанна?
Бун, похоже, искренне удивился.
— Да, конечно, — кивнул он. — Завелся какой-то вирус в наших юридических программах. Компьютеры то и дело засыпают нас сообщениями о юридическом казусе, которого просто-напросто нет в природе. Что-то такое… про какую-то женщину, которую сожгли на костре. На Тренторе ничего подобного не происходило уже двенадцать тысяч лет — насколько мне известно.
Гэри остановился. Охранники, сопровождавшие их с Буном, явно были недовольны.
— Прошерстите свои файлы и поместите во все сообщение, адресованное этому вирусу, — решительно проговорил Гэри. — Скажите ей… ему… что я никогда не разговаривал с Богом и что мне неизвестно, каковы Его намерения в отношении человечества.
Бун усмехнулся.
— Это шутка, да?
— Прошу вас, внесите в файлы это сообщение. Это приказ вашего клиента.
— Но Бог… Вы имеете в виду сверхъестественное существо, верховного Творца?
— Да, — просто ответил Гэри. — Просто скажите ей так: «Гэри Селдон не является носителем божественного провидения». Скажите ей, что она сделала ставку не на того человека. Скажите ей, пусть оставит меня в покое. Свое обещание я исполнил давным-давно.
Охранники сочувственно переглянулись. То, о чем они думали, было написано у них на физиономиях: «Довели старика».
— Считайте, что ваш приказ уже исполнен, — отозвался Бун.
Дэниел стоял у поручня балкона в квартире, некогда принадлежавшей Димерцелу и служившей той ипостаси Дэниела тайным убежищем. Рядом с ним стоял старенький тиктак, являвшийся неотъемлемой частью квартиры. Квартира же была опечатана несколько десятков лет назад и оплачена лет на сто вперед. Сегодня утром, когда Дэниел явился сюда, чтобы воспользоваться секретными связями с Дворцом и судами, он обнаружил, что тиктак включен. Дэниел сразу понял, чьих это рук дело. — Ты всех достала, — сказал Дэниел бывшему симу.
