Направляясь к телефонной будке, Алекс вспоминал наиболее важные части досье, лежавших в его атташе-кейсе. Мелочи он наменял на русские рубли, пользующиеся здесь определенным спросом, так что ее было даже с избытком. Алекс набрал международный номер и принялся считать гудки. Два гудка, три гудка – затем послышался голос Форсайта:
– Алло?
– Это я, – ответил Алекс, стараясь говорить как можно тише.
– Ничего не скажешь, подходящее ты выбрал времечко, – проворчал Форсайт. – Где ты, черт возьми?
– По телефону сказать не могу, но пусть лампа не гаснет. – Форсайт знал эту кодовую фразу, означавшую «никому ничего не говори». – От Ротштейна есть известия?
– О тебе, во всяком случае, пока ничего. Это даже как-то странно, учитывая все эти статьи в газетах. Какой ему смысл связываться со мной и спрашивать, где ты находишься.
– Особенно когда меня разыскивают за несколько убийств. Ну а как по-твоему, что вообще творится?
– Так я же говорю – что-то очень странное. Все держится в строжайшей тайне, и мне даже близко не удалось подобраться к сути событий.
– Меня преследуют Юсуфов и русская милиция. Значит, Интерполу должно быть хоть что-то известно. Дьявол, неужели он тебе не доверяет?
– Я не знаю, что творится, но чувствую, как назревает нечто очень большое.
– А как там Юсеф?
– Он пока у нас, и Ротштейну мы ничего не говорили. Шеп говорит, что у нас есть еще восемнадцать часов, а потом, грубо говоря, он готов переломать этому деятелю руки и ноги. Брайан чует что-то неладное, а до сих пор он еще ни разу не ошибался. Конечно, мы рискуем, но, думаю, в данном случае можем послать всех этих бюрократов к такой-то матери.
Алекс рассказал о том, что Юсуфов завербовал Елену, и о событиях, произошедших в номере отеля «Невский Палас».
– Значит, теперь они ищут и ее тоже, – сухо констатировал Форсайт. – Просто замечательно.
– Завтра в полдень она должна ждать меня в отеле «Плаза», зарегистрировавшись там под своим обычным псевдонимом, который тебе известен.
– Ну-ка, поподробнее!
Алекс взглянул на часы и понял, что говорит излишне долго. Он не мог позволить себе быть отслеженным, поскольку и так находился в розыске.
– Слушай, у меня всего несколько секунд. Знаешь, Шометт пропал. Возможно, что он даже убит.
– Нет, он жив. Рене содержится в заключении на военно-морской базе НАТО в Ростоке.
– А как ты узнал?
– Да Фарит Букаев оказал услугу – он был мне должен одну – и обколол Холлингсуорта прямо рядом с нашим московским посольством.
Алекс несколько мгновений молчал.
– А НАТО-то тут с какого бока?
– Я и сам себе задаю этот вопрос, но в голову ничего путного не приходит. Но ты прав. Затевается что-то действительно очень большое. Сам-то как думаешь?
Тут Алекс начал осознавать масштабы происходящего.
– «Глоба-Линк».
– Ну да, и это притом, что сюда замешаны люди из НАТО, следовательно, и Америка, и Европа. Ты, похоже, шутишь.
Алекс снова взглянул на часы.
– Послушай, мне пора. И помни: пусть лампа не гаснет.
– Конечно, амиго. До встречи.
Алекс повесил трубку и снова отправился в центр зала ожидания, выискивая взглядом связного. Он нервничал. Даже в совершенно невинно выглядящем зале опасность окружала его со всех сторон. Хорошо хоть, что рана в плече и укусы на руке больше не доставляли страданий. Видимо, вчера он своевременно и правильно применил нужные лекарства. Теперь ему нужно было лишь немного везения. Алекс вспомнил о Рене, сидящем в застенках в Ростоке, и тут к нему подошла монахиня в черном одеянии. Это была худая женщина лет шестидесяти с чем-то. Седые волосы были расчесаны прямо посередине и опускались вниз, обрамляя ярко-голубые глаза.
– Извините, это не вы отец Алексей Иванов? – спросила она. Голос ее был таким негромким, что окружающий шум его почти заглушал.
– А вы, должно быть, сестра Марина Гордеева, крестная Елены?
Последовал утвердительный кивок и тонкая улыбка.
– Вы не очень-то похожи на свою фотографию в паспорте. Все приходилось делать в спешке. А вот и письмо от церкви.
Она протянула ему запечатанный желтый конверт. В этот момент рядом с ними остановилась обнявшаяся пара влюбленных, возможно, поджидая кого-то. «Выглядят они совершенно невинно», – подумал Алекс, но тут сестра склонилась к нему и шепнула:
– Иди с Богом.
С этими словами она пошла прочь, остановилась на секунду, обернулась и улыбнулась, а потом исчезла, смешавшись с толпой.
Алекс подхватил атташе-кейс и сумку и отправился туда, где можно было прочитать расписание автобусов, идущих через Порвоо. После этого он вышел на посадочную платформу, где, тихо урча, стоял автобус. Алекс опасливо огляделся и вдруг увидел неприметного блондина лет тридцати с чем-то. Мужчина в деловом костюме искоса взглянул на русского священника.
Алекс вошел в салон двухвагонного автобуса, нашел свободное место и в окно увидел, что блондин мечется по платформе, отчаянно подавая кому-то знаки, явно призывающие предпринять какие-то действия. Через несколько секунд к нему подбежал другой человек, и прежде чем вновь расстаться, они быстро о чем-то переговорили. После этого один вошел в передний вагон автобуса, а другой – в ту же дверь, которой только что воспользовался Алекс. Однако оставалось загадкой, откуда они могли знать, что Алексей Иванов или Михаил Филиппов, называйте как хотите, скрывается под видом священника? Однако опыт, нажитый Алексеем, подсказал ему, что эти двое выглядят и ведут себя как сотрудники Интерпола. Они его нашли.
И загнали в ловушку.
* * *
День 9. 13.30, восточное поясное время
С момента посадки на самолет Елена пересекла целых восемь часовых поясов. Вылетев из Санкт-Петербурга, в международном аэропорту имени Кеннеди она пересела на рейс компании «Дельта». Направляясь вместе с другими пассажирами в зал таможенного досмотра, Елена была уверена, что проблем не возникнет. Она записала в декларацию сумму в пять тысяч долларов, но в лифчике спрятала еще двадцать незаконных тысяч. Ведь Алексей предупредил жену о том, что нельзя пользоваться кредитными карточками.
Из отеля «Невский Палас» она выехала накануне вечером, обманув соглядатаев Юсуфова. Перед этим Елена прокралась в служебную раздевалку и подобрала там себе форму горничной. Потом она как следует поработала с косметикой. В конце рабочего дня Елена присоединилась к очередной смене, закончившей работу. Она знала, что ее немедленно арестуют, если узнают, но следом за ней в метро «Невский проспект» никто не вошел. Проехав одну остановку, Елена снова вышла на улицу и купила все необходимое для дороги, потом взяла такси до аэропорта «Пулково-1». Там она сняла косметику, переоделась и по американскому паспорту на имя Мелиссы Джонс взяла билет на ближайший рейс до Нью-Йорка с пересадкой во Франкфурте, в Германии. Она не доверяла никому, и перелет крайне ее утомил. Елена все время боялась, что на ее плечо вдруг ляжет чужая тяжелая рука. После приземления она взяла такси и попросила водителя несколько раз объехать терминалы аэропорта, чтобы удостовериться, что за ней не следят, а затем велела ему ехать в отель «Плаза» на Манхэттене.
