– Вы проходили через зал, где он находится.
– И как же он наказывает? – меня весьма порадовало, что первый зал я прошел под конвоем, но нелишне было узнать, что могло ожидать меня в будущем.
– Он забирает душу, а тело… он потом возвращает на землю!
Мы замолчали оба. Этот разговор, насколько коротким он ни был, оказался очень содержательным. Похоже, что я подхожу к цели своего визита все ближе и ближе. Только вот что приготовили мне еще всемогущие «боги», как выражается этот святоша? С чем мне придется столкнуться и повезет ли мне так же, как везло все это время? И тут я догадался. Ведь в любой легенде должен был определен конец. Ну, хотя бы такой: «И зажили они счастливо…».
– Э…, святой отец, у меня вдруг открылся интерес к вашему фольклору…
– И что вы хотите узнать? – поскольку я не требовал открыть самые ужасные тайны их ордена, он смягчился и был сама учтивость.
– Как заканчивается ваша легенда?
– Согласно легенде человек, пришедший с небес, жертвует собой, чтобы показать путь к своей планете и тем самым устанавливается прочная связь между двумя цивилизациями…
Как говорил мой дядя, спешка – главный враг лентяя. Но я думаю, что в свете последних событий меня никто не осудил за то, что я делаю все очень скрупулезно, тщательно, даже с каким-то маниакальным наслаждением. Все у меня разложено по полочкам, даже ученика своего обучаю настолько педантично, что он скоро возненавидит меня, и жизнь моя может пойти другим путем, совсем не по легенде. Но, вы сами поймите, ведь об электронике, кибернетике, космоплаванию и других науках здесь давно уже не слышали. Да мне нужен был не один ученик, а целый университет, должен вам сказать откровенно. Но это было не мое решение, а поскольку я никуда не спешу, всех все устраивает. Есть, конечно, одно «но». Все чаще я вспоминаю Землю, семью, думаю о том, каким растет мой ребенок, кто он, мальчик или девочка? В такие минуты мой ученик старается меня не трогать, телепат он, что ли? А в остальном у меня все в полном ажуре. Я отъелся, нога уже не болит, только когда я очень долго брожу по лабиринту, запоминая систему поворотов и почти невидимых указателей. Но это мелочи. Главное – я при деле и меня почти все устраивает. В монастыре я освоился и стал почти своим, поскольку некоторые из монастырских меня побаивались и обходили стороной. Рабочее место для меня определили в том же комплексе, отгородив для жилья комнату, обычную по размерам для данной планеты и соответствующего сервиса. Поэтому главная моя работа – компьютеры, была всегда под рукой, и я все больше к ним привязывался.
Моим первым открытием было то, что когда я смог открыть и просмотреть файловую систему, моего ставшего уже желанным, фильма там не оказалось. Универсальное средство для создания хотя бы какой-нибудь надежды на отъезд домой не присутствовало в наличии. Вы думаете, меня это огорчило? Сейчас могу вам по секрету сказать, что нет. А тогда я просто онемел и оглох от постигшей меня неудачи. Вот тогда и кончилась спешка, а начались монотонные, заполненные методичной работой будни.
Что представлял собой ученик? Это интересный вопрос даже для меня. Сказать, что это был биоробот, нельзя, все-таки он был человеком, поскольку автоматы иногда выходят из строя. Сказать, что это человек в обычном смысле этого слова тоже нельзя. Люди проявляют эмоции, хотя бы элементарные, да и устают, в конце концов, они же не железные. А вот с ним тяжелее. Я не видел, чтобы он пил, ел, в любое время он был у меня под рукой и никогда ни на что не жаловался. Одним словом, феномен. Меня это поначалу раздражало, а потом привык, почти привык. Иногда он выглядел как немой упрек моему способу ведения дел.
Но это неважно. Да, кстати, имя его мне понравилось – Питус, коротко и ясно. Для него я был просто «господин» и я на него не обижался. Если раскинуть мозгами, как Маркус я себя дискредитировал, а Генри для того типа, каким я оказался, как-то не подходило, или мне так показалось? Тем не менее, друзей у меня в монастыре не было, по имени меня называть было некому.
Вот с таким настроением (переменным) и в таком окружении (постоянном) мне посчастливилось оказаться. Не скажу, что я жалуюсь, но ведь спонсор может потребовать отчета о проведенной работе, а вот показать мне пока…
Хуже другое – мозги. Уж очень плохо они устроены у некоторых людей. Или это не мозги? Я уже запутался – мозгами то я пользуюсь не своими, а Маркуса. Это значит, что изначально во мне сидел этот изъян, что ли, не знаю, как его назвать. Сидишь и сиди, работай помаленьку, спросили – отвечай, не спросили – не суйся, никто за язык не тянет. Так нет же!
– А скажи-ка мне, друг мой Питус, какой высоты башня над белым залом?
– Сорок метров, господин, – ответил мой карманный компьютер.
– А какой высоты зал?
– Тридцать метров, господин, – отчеканил монах.
– А если из сорока метров вычесть тридцать метров…
– Получим десять метров, господин.
Точность безукоризненная, а как насчет сообразительности? Я продолжал смотреть на монашка и ждать.
– Господин хотел еще чего-нибудь?
– Да, господин хотел…, – я не знал, как объяснить человеку, что невозможно научить машину любить других. Хорошо, если он спросит, а зачем? Так ведь и не спросит же.
И тогда ты будешь думать, а почему он не спросил. Либо дурак, либо очень хитер. В первом случае ты не докажешь столбу, что он не там стоит, потому что он столб, а во втором… сам побоишься оказаться вот таким столбом.
– И перехотел, – закончил я фразу.
По крайней мере, я теперь знаю, что над статуей «бога» вверху купола есть еще помещение и я теперь должен найти способ туда попасть. По аналогии с красным залом там наверняка статуи в нишах не менее воинственны, а эти кретины не знают, как их обезоружить. Обезоружить не знают как, а вот проходят же внутрь безболезненно и секрет этот мне, конечно же, не откроют. А почему это обезоруживать должен я? Я, конечно, пацифист, но не воинствующий. Вон сколько фанатиков вокруг, в том смысле, что в монастыре. Пусть организуют соревнование, кто первый доберется до заветного люка. Победитель получит приз – жизнь. Отличная награда, по-моему. Я претендовать на приз не буду. Я полностью, то есть, абсолютно бескорыстен.
К сожалению, существует легенда, которая гласит… Будь она неладна! И вообще, что это за безобразие, я буду жаловаться. Вы подумайте, это же – абсурд. Я живу себе на Земле, в ус не дую, а моя судьба прописала меня в легенде совершенно на другой, чуждой мне планете и никто, кроме меня, разумеется, не может спасти человечество на двух планетах, понимаешь ли. Чушь собачья. Не верю! Все это подстроено религиозными фанатиками. Им жертва нужна, а легенду можно и подправить, но я-то тут причем? Ладно бы на Земле это происходило, чувствовал бы себя патриотом, что ли. А эти мне кто? Я же их совсем не знаю!
