— Вот бы увидеть его снова! — страстно прошептала Жанна. Оказалось, что здесь желания чудесным образом исполнялись. Стоило лишь поднять руку, и цифры, содержащие Вольтера, хлынут к ней.
— Он принес скверну! — вскрикнула Екатерина. — Отринь ее сейчас же!
— А если не можешь противиться соблазну, тогда жени его на себе, — хмыкнул Михаил.
— Женить?! — святая Екатерина чуть ли не брызгала слюной. Когда Жанна была жива, она носила мужской наряд, коротко стригла волосы и даже не смотрела на мужчин. Она часто взывала к святой Екатерине.
— Мужчины! Вы даже здесь заодно и все норовите подсидеть женщин, — продолжала выговаривать Михаилу святая Екатерина…
— Я говорю о духовной близости, — высокомерно заявил Михаил. — Я ангел, а потому у меня нет никаких сексуальных предпочтений.
Екатерина просто зашлась от возмущения.
— Тогда почему ты повелитель, а не повелительница ангельских ратей? Почему ты командуешь небесными воителями, а не воительницами, а? Притом, ты ведь архангел, а не архангелесса? И откуда это имечко — Михаил?
— Пожалуйста, — взмолилась Жанна. — Ну, пожалуйста… Мысль о свадьбе нагнала на нее страху не меньше, чем на святую Екатерину, хотя брак и является одним из священных таинств. Но это — как последнее помазание, а значит, в какой-то мере смерть.
… пламя… злорадный взгляд священника, руководившего аутодафе… животный ужас, отвратительный треск поленьев, языки пламени…
Она одернула себя («Соберись», — прошептал кто-то) и сосредоточилась на своей святой покровительнице. Ах, да, свадьба… Вольтер…
Жанна понятия не имела, что кроется за словом «брак», разве что рождение ребенка в муках — ради Христа Спасителя, для Святой Матери-Церкви. Зачатие ребенка, его рождение… Сердце заколотилось, ноги ослабли, перед внутренним взором промелькнул образ стройного, умного мужчины…
— Это рабство, — заявила Екатерина. — Это значит, что когда Вольтер станет твоим супругом, то вместо того, чтобы испросить твоего позволения — как сейчас, — он будет вытворять с тобой все, что ему заблагорассудится.
Бесправное, безличное существование… Сияние, окружавшее Жанну, померкло, съежилось, готовое погаснуть в любое мгновение.
— Так ты что, хочешь, чтобы она привечала этого богоотступника, не обуздав его похоть священными узами брака? — вопросил Михаил. — Пусть женятся и спокойно утоляют свою похоть!
Святые и ангелы даже не слушали Жанну, они продолжали яростную перепалку в дрожащем и плещущем сумраке. Она понимала, что в этом воображаемом Лимбе, преддверии настоящего Чистилища, у нее не может быть сердца… но тем не менее что-то саднило, что-то болело.
Ее затопили воспоминания. Ее живое, вездесущее "Я". Наверняка святая и архангел простят, если она воспользуется их сварой и примет «сведения» Вольтера. Она пойдет на все, только бы выбраться отсюда!
Жанна содрогнулась и сдалась.
— Фридрих Прусский и Екатерина Великая — и то отвечали мне скорее! — бушевал Вольтер.
— Я плыву, — отозвалась Жанна слабым и отрешенным голосом. — Я занята.
— Ты даже не мещанка, ты простая деревенская девка! Ты только и знала, что свиней пасла. Эти личности — плод твоего подсознания! Зануды, каких свет не видел.
Он парил над бурными темными волнами. «Со стороны картинка, должно быть, еще та», — подумал Вольтер.
— В окружении призрачных рек и собеседники у меня должны быть соответствующие.
Он отмел ее возражения затянутой в шелк рукой.
— Я. и так пошел на уступки — все знают, что святым не место в цивилизованном обществе! Никакой одеколон не отобьет вонь святости.
— Конечно, здесь, в Лимбе…
— Да никакое это не преддверие! Просто на сцене театра вычислений разыгрывается твоя неизменная тяга к одиночеству!
— Сударь, арифметика — это ересь!
— Гм, возможно… Хотя мне кажется, что Ньютон доказал обратное.
Вольтер замедлил происходящее, наблюдая, как струится поток индивидуального восприятия событий. Он заставил мрачную реку бежать чуть быстрее, немного приподнял брови Жанне, а потом снова углубился в расчеты. Он ускорил ее внутреннее восприятие, оставив при этом достаточные интервалы, чтобы Орлеанская Дева могла оперировать ответами. Все получилось как нельзя лучше, поскольку в его распоряжении был больший объем оперативной памяти.
Вольтер выскочил из медленных, сонных вод. Такая обстановка — тоннель, заполненный водой, — казалась наиболее подходящей, чтобы избавить Жанну от страха перед пламенем.
Дева открыла рот, но ничего не сказала. Он сверился с расчетами и обнаружил, что у него не хватает мощности, чтобы вернуть ей полную скорость. Слишком много ресурсов ушло на освещение сложного конфликта в секторе Баттисведанта. Придется ждать, пока его поисковая программа не отыщет достаточно свободного места.
Он закурил. Конечно, это пустая, бестолковая трата компьютерного времени, но зато как приятно. И, кроме того, Вольтер почему-то чувствовал, что поступает правильно — при условии, что в его распоряжении неограниченно расширенная оперативная память. Так, еще одна утечка мощности. Срочная защита от тиктаков. Компьютер упирался изо всех сил, стараясь перекрыть доступ. Сенсоры Вольтера дали сбой, его тело рухнуло вниз.
Чертовы козлы, никаких мощностей на них не хватит! Ему показалось, что Жанна заговорила, но ее голос звучал слабо, словно из далекого далека. Яростным усилием ему удалось вернуть ее в текущее время.
— Сударь, вы пренебрегаете мною!
Вольтер на мгновение обрадовался. Он действительно любил ее. И признание, что она неравнодушна к нему, едва не вознесло его над темными водами реки.
— Мы в смертельной опасности! Наше положение слишком серьезно, — сказал он. — В материальном мире вспыхнула эпидемия. Царства рушатся. Власть имущие вовсю пользуются быстро распространяющейся паникой, чтобы свести счеты друг с другом. Лгут, мошенничают, воруют.
— Нет!
Он не стал продолжать.
— Другими словами, ничего особенного не происходит. Все как обычно.
— И ты пришел только за этим? — спросила Жанна. — Чтобы посмеяться надо мной? Над бедной бывшей девушкой, над которой ты надругался, которую ты обесчестил и погубил!
— Я только помог тебе стать женщиной.
— Совершенно верно, — согласилась она. — Но я не хочу быть женщиной. Я хочу сражаться за Карла, короля Франции.
