Лоис Буджолд - Мирные действия

– Боюсь, ты совсем меня запутал, – в высшей степени нейтрально произнес Майлз. Режим Безопасности включился у него, как безусловный рефлекс, как дыхание – ни лицом, ни жестами, ни осанкой он не привлекал внимания и не выдавал себя.

– Такая к месту пришедшаяся смерть этого твоего администратора Форсуассона? Алексей решил, что вдова сперва не предполагала, как – и почему – умер ее муж. Но судя по ее пылкому бегству с приема, где ты сделал ей предложение, вся Форбарр-Султана считает, что теперь ей все известно.

Лицо Майлза не дрогнуло, лишь появилась слабая, легкая улыбка. – Если ты говоришь про Тьена, покойного мужа госпожи Форсуассон, то он погиб в результате несчастного случая с респиратором. – Он не добавил «я при этом присутствовал». Не похоже, чтобы это… помогло.

– Респиратор, да? Довольно легко устроить. Я и не напрягаясь могу представить себе три-четыре способа.

– Мотив сам по себе не означает убийства. Или… раз уж ты так хорошо в этом разбираешься – что же случилось тем вечером, когда погибла невеста Пьера?

Ришар вздернул подбородок. – Я был под следствием и меня оправдали. А тебя – нет. Ну, не знаю, правду ли о тебе говорят, да не особо меня это и волнует. Но сомневаюсь, чтобы эта проверка пришлась тебе по вкусу.

– Нет. – Улыбка не сошла с лица Майлза. – А тебе понравилось твоя роль в дознании, а?

– Нет, – ответил Ришар без прикрас. – Назойливые ублюдки из Стражи рылись во всех моих личных делах, ни одно из которых их, черт возьми, не касалось… слюни пускали, глядя на меня под фастпенталом. Неужто не знаешь – простолюдины любят пялиться на форов. Они бы обмочились от восторга, попадись им под шприц кто-нибудь высокопоставленный, вроде тебя. Но тебе, поди, ничего не грозит, ты же в Совете и выше нас всех. Ну выдвинет против тебя обвинение какой-нибудь бесстрашный идиот, и чего он добьется? Никто не выиграет.

– Никто. – Обвинение было бы аннулировано – по причинам, о которых Ришар и понятия не имел, – а на Майлза с Катериной вылился бы поток грязных слушков, этим аннулированием вызванных. Какой уж там выигрыш.

– Ну разве что молодой Алексей и вдова Форсуассон. С другой стороны… – Ришар не сводил глаз с Майлза, все больше укрепляясь в догадке, – тебе есть прямая выгода в том, чтобы никто такого обвинения не предъявил. Вот тут я вижу схему обоюдного выигрыша.

– Продолжай.

– Ну же, Форкосиган! Мы оба старые форы, насколько это возможно. Глупо нам ссориться, когда мы должны быть на одной стороне. Наши интересы сходятся. Это традиция. Не притворяйся, будто твои отец с дедом не были в своей партии главными умельцами по взаимным сделкам.

– Мой дед… получил уроки политической науки у цетагандийцев. А затем император Юрий Безумный предложил ему аспирантуру. Дед обучил отца. – И оба они – меня. Первое и единчственное предупреждение, Ришар. – Я узнал графа Петра, когда партийная политика Форбарр-Султаны была для него лишь забавой, развлечением на старости лет.

– Ну ты и жук! Думаю, мы очень даже поняли друг друга.

– Давай посмотрим. Подытожу: ты предлагаешь не выдвигать против меня обвинения, если в Совете я проголосую за тебя и против Доно?

– По мне и то, и другое неплохо.

– А если обвинение выдвинет кто-то еще?

– Пусть сперва захотят, а потом – посмеют. Маловероятно, а?

– Трудно сказать. Видимо, вся Форбарр-Султана вдруг стала в курсе событий моего тихого семейного ужина. Например, где ты сам столкнулся с этой… выдумкой?

– На одном тихом семейном ужине, – ухмыльнулся Ришар, откровенно наслаждаясь смятением Майлза.

Каким же путями пропутешествовала эта информация? Бог ты мой, а не стоит ли за откровениями Ришара дыра в системе безопасности? Может, связи простираются куда дальше, чем борьба за наследование Округа. СБ потребуется чертовски много времени, чтобы их отследить.

Вся Форбарр-Султана. Ох, черт–черт–черт–черт–черт…

Майлз откинулся на спинку стула, пристально посмотрел Ришару в глаза и улыбнулся. – Знаешь, Ришар, а я рад, что ты ко мне зашел. До нашей небольшой беседы я колебался, как именно буду голосовать насчет Округа Форратьер.

Ришар был доволен тем, как явно он сдался. – Я был уверен, что нам стоит поговорить с глазу на глаз.

Попытка подкупить или шантажировать Имперского Аудитора квалифицировалась как измена. А шантаж или подкуп графа во время борьбы за голоса был скорее обычной практикой; по традиции графы считали, что либо их коллега сможет обеспечить себе защиту в этой игре, либо он чересчур глуп, чтобы жить. Ришар пришел к Майлзу как к голосующему депутату Совета, а не как к Имперскому Аудитору. Подменять роли и правила игры прямо на ходу – это нечестно. И кроме того, я хотел бы изничтожить его сам. Что бы СБ плюс к тому ни накопала, это ее дело. А чувства юмора у СБ нет никакого. Имеет ли Ришар хоть какое-то понятие, что за силы он привел в движение? Майлз изобразил улыбку.

Ришар улыбнулся в ответ и встал. – Ладно. Сегодня днем мне еще надо кое с кем увидеться. Спасибо за вашу поддержку, лорд Форкосиган. – Он протянул руку. Майлз принял ее без колебаний, крепко пожал и улыбнулся. С той же улыбкой он проводил Ришара до двери своих покоев, где того встретил и повел к выходу Пим, и улыбался до тех пор, пока слышал топот шагов на лестнице и, наконец, пока не закрылась входная дверь.

Тут улыбка превратилась в неприкрытый оскал. Он трижды вихрем пронесся по комнате в поисках чего-нибудь, что бы не было антиквариатом и что не жалко было бы расколотить. Не обнаружив ничего подходящего под это определение, Майлз вырвал из ножен дедов кинжал с печаткой и метнул его в дверной косяк спальни, куда тот и воткнулся, дрожа. Но гул вибрирующей стали затих слишком быстро. Лишь через несколько минут он сумел справиться со своим дыханием и потоком непроизвольных ругательств и снова вернул на лицо вежливое выражение. Может, и холодное – но очень вежливое.

Он отправился в кабинет и уселся перед комм-пультом. Повтор утреннего сообщения Айвена с пометкой «срочно» он проигнорировал и набрал код закрытого канала. К легкому удивлению, он попал на главу СБ генерала Ги Аллегре с первой же попытки.

– Добрый день, Милорд Аудитор, – сказал Аллегре. – Чем могу быть вам полезен?

Разбив меня в пух и прах. – Добрый день, Ги. – Майлз помедлил; предстоящая задача заставляла все его внутренности стягиваться от отвращения. Ничего не поделаешь. – Только что мое внимание было привлечено к неким неприятностям, корнями уходящим в комаррское расследование, – нет нужды уточнять, о каком именно расследовании идет речь. – Проблемы вроде бы чисто личные, но могут затрагивать Безопасность. Похоже, суд столичных сплетен обвиняет меня в том, что я напрямую приложил руку к смерти этого идиота Тьена Форсуассона. А в качестве мотива инкриминирует желание посвататься к его вдове. – Майлз сглотнул. – К сожалению, последнее – правда. Я … – как бы это сказать? -… пытался за ней ухаживать. Не так уж жутко… ну, возможно.