— Это же всего-навсего песок, — нетерпеливо объяснил ему Риан. — Нужно просто его перемешать.
— Перемешать… понятно.
Завеса не упала, но неожиданно заколебалась. Люди смогли увидеть зал, кружение живых облаков, каменный пол, разрушенный бесконечным потоком воздуха, и в самом центре — кусок лакированного деревянного пола с Колесом. Риан кинулся к нему, за ним послушно последовал Растим. Маскелль, спотыкаясь на неровных камнях, тоже побежала следом.
Риан почти достиг края деревянного помоста, когда вдруг резко остановился и отлетел назад. Мгновением позже до того же места добрались и Маскелль с Растимом. Их тоже остановил невидимый барьер, словно затвердевшим воздухом окруживший Колесо. Риан выругался и ударил по препятствию кулаком.
— Похоже на ту стену, которой они окружили той ночью твою комнату.
— Нет, — мрачно ответила Маскелль. — Тут такой же барьер, как вокруг Марай. Это работа Карающего.
— А есть способ пройти через него, как через тот, что окружает храм? немедленно поинтересовался Риан.
— Скорее всего нет.
— Так что же делать? — беспомощно спросил Растим.
Маскелль попыталась ответить, но вой жителей странного мира стал таким громким, что заглушал голоса людей. Она оглянулась и обнаружила, что возник еще один барьер — вокруг зала; он не давал тварям приблизиться к людям. Туманные вихри кидались на невидимую стену; Маскелль ощущала их хищный голод.
— Перестаньте!
Рядом с Маскелль снова стоял Илиан.
— Полагаю, у тебя есть веское основание для всего этого, основание, которого мне не понять, — вслух сказала Маскелль.
— Тебе придется его понять, чтобы вернуться домой, — с улыбкой сказал Карающий.
Маскелль стиснула кулаки, жалея, что не может ударить бесплотного духа.
— Домой мы не вернемся. Мы умрем здесь. Ты об этом позаботился.
— Хорошо, что все наконец выяснилось, — пробормотал Растим.
— Он снова здесь? — спросил Риан. Ни он, ни Растим не могли видеть Карающего, когда тот этого не желал.
— Он никуда и не уходил, — ответила Маскелль, не сводя глаз со знакомой фигуры.
Илиан подошел к ней вплотную и коснулся лица Маскелль холодными пальцами.
— Я должен пересоздать себя, — сказал он. — Эта форма не годится. Пожалуй, время и мне умереть тоже.
«Все так же безумен, — подумала Маскелль. — Умереть он не может».
Подыгрывая Карающему, она спросила:
— Так почему ты не сделал этого раньше? Зачем было ждать?
— Мне были нужны они. — Карающий показал на тварей, сбившихся у невидимой стены. — Для моей цели нужны все их жизни. — Посмотрев на Маскелль и прочтя на ее лице непонимание, он пояснил: — Все к лучшему. Они сломаны. Они давным-давно мертвы, только не знают о том. Я тоже сломан. Мне нужно умереть. — Илиан знакомым жестом пожал плечами. — Пора попробовать что-нибудь другое. Следующему Карающему лучше оказаться духом, который однажды был человеком, как остальные Предки. Тогда он не будет так нуждаться в Голосе, как нуждался в тебе я.
Маскелль потрясла головой.
«Неужели он говорит всерьез?»
— Но зачем ты затеял все это? Ты хотел использовать их, чтобы уничтожить себя?
Карающий сделал шаг назад; теперь на лице его был написан гнев.
— Знаешь, почему ты не хочешь мне доверять? Потому что я — это ты. Ты отдала мне все свои страхи, всю свою боль, все свои мелкие предательства. Ты не можешь доверять мне, потому что не можешь доверять себе.
— Хорошо… — Маскелль отвернулась от него и закрыла лицо руками, пытаясь успокоиться. — Но подожди! Ты говоришь, что хочешь пересоздать себя и для этого убьешь их всех. Почему ты не говорил такого раньше?
Илиан положил руки ей на плечи.
— Тогда они бы меня услышали.
Маскелль сделала шаг назад и стряхнула его руки. Она не знала, что думают о происходящем Риан и Растим.
— Что же тебя останавливает? — спросила она Карающего.
— Мне нужна твоя помощь. — Когда Маскелль удивленно взглянула на него, он с виноватым видом добавил: — И мне нужно другое тело.
— Мертвое тело? — переспросила Маскелль. — Ты должен был подумать об этом раньше.
— Дела идут все хуже и хуже, — сообщил Растим Риану.
— Не мертвое, — мягко поправил Маскелль Карающий. — Живое. Живое всегда лучше. Риан…
— Нет!
— Ему не будет больно, да и займет это всего секунду. — Брови Илиана полезли вверх. — Ты доверяешь мне себя, но не хочешь доверить его?
— Себя я тоже тебе не доверяю!
— Что он говорит? — спросил Риан. — Я слышал, как он назвал мое имя.
— Ничего, — бросила Маскелль.
— Так что он сказал? — повторил Риан.
— Я не причиню вреда живому существу из моего мира, — настаивал Илиан.
— Вот как? — резко сказала Маскелль. — А что случилось с Вераном, что случилось с Игарином? Не считая Мирака и всех тех, кого убила или поработила Марада. Ты мог не дать им умереть, но не сделал ничего!
— За это я заслуживаю смерти. «Те, кому приятно мучить живые существа, должны быть наказаны без жалости». — Илиан снова подошел к Маскелль и взял ее руки в свои. — Так позволь мне умереть!
Маскелль ощутила его прикосновение к своему разуму и внезапно увидела Карающего таким, каким он видел себя сам. Он был узором в Бесконечности, похожим на Колесо, только символы оказались гораздо более сложными, а их связь с реальным миром — еле заметной. Теперь Маскелль видела, что Карающий ее не обманывал: часть узора отсутствовала, из целого был вырван кусок, на его месте чернела пустота.
И повреждение приходилось на то же место, что и темное пятно на Колесе Бесконечности!
«Значит, наше Колесо не было отражением Колеса Марады! Оно — отражение этого узора, самого Карающего!»
То, что увидела Маскелль, было предостережением и одновременно мольбой о помощи.
Теперь все сходилось. Если несчастье случилось, когда Голоса попытались закрыть Аспианский пролив, чтобы воспрепятствовать тому давнему нашествию, если они случайно отправили куда-то города Саккары, то они отправили с ними вместе и часть Карающего. Он страдал, поняла Маскелль, испытывал ужасную боль от увечья, которое невозможно исцелить. И он позволил разложению распространиться… Если бы Карающий оставался целым, он никогда не дал бы Мараде и ее соплеменникам проникнуть в мир Маскелль. Вред Карающему причинило Колесо Бесконечности, и он никогда бы не воспользовался им снова, если бы не абсолютная необходимость.
«И все-таки, — напомнила себе Маскелль, — даже этот образ может быть ложью».
— Так собирается он помочь нам или нет? — спросил Растим, напуганный той частью разговора, которую мог слышать.
