Он обвел собрание взглядом. В ответ ни одного кивка, ни одного взгляда… Его не поняли не только на крыше, но и зале Совета.
— Зачем нам сейчас договариваться с колдунами? Я не знаю, хороши или плохи условия, которые нам предлагаются, но я уверен, что если мы еще раз покажем колдунам нашу силу, они предложат условия куда как более выгодные. Мы не должны соглашаться с условиями, мы должны их диктовать им!
— Верно! Верно! — крикнуло сразу несколько голосов. Туземцы оживились. — Мы достаточно сильны!
Иркон кивнул и продолжил.
— Мы должны попытаться достигнуть у них большего уважения. Наши слова обретут куда больший вес, если за ними будет блестеть хорошо отточенная сталь.
Он повернулся к Верлену и усмехнулся.
— Пусть даже она и вышла из рук приверженцев Просветленного Арги.
— Показать им свою силу! — крикнул кто-то.
— Ну-ка, ну-ка, — оживился на крыше Сергей. — Дайте-ка мне посмотреть на этого горластого.
Джо молча погрозил ему кулаком.
Иркон, там, внизу, кивнул.
— Именно! Мы — я, Император и Старший Брат Черет видели их! Этими вот глазами, — он коснулся лица. — Они похожи на тени, но они обладают плотью, а значит, их можно поймать и убить! Для начала тех, кто прячется во дворце. А потом…
— А потом? — спросил монах, подавшись вперед.
Иркон не оправдал его надежд.
— …потом можно начать договариваться, но не на их условиях, а на тех, которые им предложит наш Император.
Он поклонился Мовсию и сел. Туземцы одобрительно заорали, но Черет не сдался.
— Дьявол лишил вас памяти! Неужели вы забыли, что не мы прогнали их с нашей земли? Гнев Кархи истребил их, а не ваше железо!
Голос монаха отрезвил всех. Туземцы переглядывались, кивая. В Сергее вновь ожила надежда.
— Вы только посмотрите, какие рожи у всех стали постные… Нет… Сейчас все сдадутся. Куда им против Кархи?!!
— А Черет? Этот не сдастся.
— Один в поле не воин… И вообще непонятно куда он гнет.
«Он прав, — подумал Мовсий. — Да, Эвин, конечно прикончил двух своей хитростью, но и только… Остальные либо ушли сами, либо… Либо их истребило чужое колдовство. Тут нужна помощь колдуна. Слава Кархе у меня есть друг среди них! Как же я, дурак, просмотрел его? Как же раньше не догадался?».
Он сокрушенно покачал головой.
— Он вот-вот хрустнет. Сломается… — Прошептал Сергей. — Может быть ему прямо сейчас какое-нибудь знамение устроить?
Он посмотрел на Никулина. Тот никак не отреагировал. В Совете нарастал гвалт, но Император смотрел на это сквозь пальцы, а возможно, что это тут было нормой — каждый высказывал свое мнение, не считаясь с другими, а Император, если будет угодно Кархе, прислушается и услышит.
Он и впрямь краем уха ловил разговоры.
Эркмассы, перекрикивая друг друга, спорили и соглашались, но тон, заданный Ирконом пришелся им по душе..
Сдвинув брови, Мовсий слушал крики. Он поочередно смотрел на членов Совета выбирая из разговоров то, что считал разумным.
Император поднял руку, усмиряя шум. Этого жеста оказалось достаточно, чтоб зал заполнился тишиной.
— Ну, слушайте! — сказал Сергей, чувствуя приближение радостной минуты. Он представил, как Император поднимается с трона, признается в собственном бессилии и сдается на милость победителей.
— Чтоб укротить наших врагов или договориться с ними, — сказал, наконец, Мовсий. — Мы должны отыскать в себе силу…
Черет подскочил, выбросил руку вперед.
— Ты говоришь о силе? О какой? Ты попробовал бороться с колдовством своей силой… Итог ты знаешь… Твоя сила повержена в прах, воины заколдованы…
— А ты говоришь «не сдастся», — довольный егерь ткнул Джо локтем. — Он уже на нашей стороне…
— Непонятно, что он скачет? Туда, сюда…
— Он не скачет, — озабоченно сказал Никулин. — Он ведет свою игру. Интриган.
Мовсий перестал вертеть головой, и бешено посмотрел на монаха. Видно было, что Император еле сдерживается.
— С огнем играет клерикал, — шепотом сказал Сергей. — Сейчас Император его двумя пальцами…
— Не скажи, — так же шепотом отозвался Джо. — За ним сила. Посмотри весь правый край стола — братья.
— Твои монахи также поддались колдовству, как и мои воины… — напомнил Император, видимо думавший, как и Джо.
Но монах не слушал его. Старший Брат точно знал, чего хочет.
— Это не вся сила Братства.
— Ты знаешь что делать?
— Знаю! — сказал монах. — Только я и знаю! Только сила Братства может справиться с ними!
Его голос загрохотал над столом Совета.
— Бегущие Звезды не зря посланы нам в предупреждение. Надо возвращаться к истокам. Нужно очистить нашу веру от скверны!
— О чем это он? Что за кувырок? — не понял Чен. — Причем тут это?
Никто не ответил. Риторический изыск Старшего Брата, похоже, не поняли не только они. Там, внизу, в затихшем зале на него также смотрели с нескрываемым удивлением.
— Дефект мышления, — попытался объяснить его слова Сергей. — Ошибся. Он думает о чем-то своем… Такое бывает.
Монах на взгляды не реагировал. Он выкатил глаза и, приплясывая, пошел по кругу. Император смотрел, ожидая от монаха чего-то необычного. Все кто сидел за столом, когда он проходил мимо, втягивали голову в плечи. Старший Брат дошел до противоположного края стола и оттуда указал пальцем на Императора.
— Кровь! Только кровь сможет освободить нас от грехов, ошибок и заблуждений!
Мовсий смотрел на него, не зная, что сказать. Сергею даже показалось, что в этот момент Император позабыл о старых неприятностях, видя перед собой неприятность новую — сумасшедшего монаха.
— Какой грех? Какая кровь?
— Он из Предвестников, — сказал Джо севшим от волнения голосом. — Это скверно. Очень скверно!
— Да! Кровь! — подтвердил Старший Брат.
Палец брата Черета опять уперся в потолок.
— Я уже говорил. За эти годы много грехов накопилось, и река терпения Божьего переполнилась и вышла из берегов. А ты не поверил знамениям! Не поверил Бегущим звездам, Снующим рыбам и Расколотым Горам! Маловеры стали путами на наших руках, мешая нам служить Кархе!
— Во как завернул! — с удовольствием сказал Александр Алексеевич. — Прямо Иоанн Златоуст.
— Куда он клонит? — не понял Сергей. Он раздражался все больше и больше. — О чем он вообще говорит?
Понятная и просчитанная схема трещала по швам.
— Он хочет сразиться нами так, чтоб честь победы досталась ему. Точнее Братству.
Император махнул рукой, останавливая монаха. Мовсий, как и Сергей, ничего не понял.
— Ты видишь выход?
