Евгений Пинаев - Поиск-88: Приключения. Фантастика

— И все-таки, — сказал художник, — я не понимаю, что изменилось? Почему вы преисполнились вдруг оптимизмом? Что такого выдающегося открылось сегодня нашей комиссии?

— Сотни лет человек инстинктивно боролся за сохранение исчезающих видов, — сказал Мальцев, — казалось бы, на всякий случай пытался сохранить эти слабые формы жизни. Боролся вопреки теории, которая возвышала приспособившиеся, то есть наиболее грубые, нечуткие формы. Слабые, мол, вымирают, и это естественный процесс. Но нам-то для селекции «живых приборов» нужны другие, самые чуткие формы, то есть те, которые вымирают или вымерли от самых малых вмешательств человека в природу.

Египтяне поклонялись птице ибису, индийцы — корове, китайцы молились на растение женьшень. Наверное, обожествляли их не только потому, что эти растения, птицы, животные помогли выжить в борьбе с суровой природой, но и ценили у тотемных существ качества божественного, то есть недоступные человеческому организму свойства. Как не поразиться тому предчувствию или, если хотите, инстинкту, который побуждал человека бороться за исчезающие виды. Он словно улавливал какие-то слабые сигналы этих исчезающих видов и бросался на помощь.

Сегодня я четко понял, что наше движение вперед зависит от пересмотра взглядов на ценность всего живого.

— Какие шаги вы хотите предпринять? — спросил я.

Мальцев встал, давая понять, что работа комиссии заканчивается, и, коротко поблагодарив всех, сказал:

— Я думаю выйти в правительство с предложением немедленно организовать институт «живых приборов». И первую проблему, которую предложу для изучения, назову так: «Об индукционной связи живого организма и электромагнитных полей компьютера «Вега».

В раскрытую дверь балкона вдруг ворвался ветер. Расставленные на столе цветы точно ожили, зашевелили своими слабо-зелеными листьями. Мелкоколенчатые их стебли упруго гнулись на ветру.

Где-то громыхнул гром. Ударил по порогу двери косой дождь. Солнечную погоду у нас опять забрали на какие-то далекие южные морские курорты, на бескрайние поля подрастающих хлебов, на шумные людные улицы мировых столиц.

Может, так оно и нужно, чтобы солнце светило не всем, думал я. И сумеет ли один Мальцев тут что-нибудь изменить?

Перлинь — растительный трос толщиной 102—152 мм в окружности.

Легость — грузик, подвязанный к бросательному концу.

Коффердам — узкий непроницаемый отсек, отделяющий два соседних помещения, в одном из которых находятся нефтепродукты.

Фендрик — младший офицер в петровском флоте.

Hawsepipe officer — офицер, выслужившийся из матросов.