Попаданка в Зазеркалье
Ксения Акула
Пролог
В небесной долине по утрам солнце казалось особо мягким и нежным, касаясь лица осторожным лучиком. Злата любила это время дня, когда природа только просыпается, тишина нарушается лишь ветром, не стихавшим здесь никогда, и плеском млечных вод. На верхушках острых зубастых гор еще с ночи застыли каплевидные светящиеся потоки, остатки звездного сияния. Утром над ее домом всегда сгущались шапки-облака, но она все равно видела остывающую лаву, которая уже к обеду совсем истает от ярких солнечных лучей, а ночью образуется вновь. Только в ее мире возможны такие природные явления, и она никому не позволит нарушить гармонию, которая здесь царит.
Родители Златы построили ей этот замок, назвав его Храмом, но она не любила вспоминать об этом. Храм никогда не станет ее домом, а вот белоснежный замок, нареченный Небесной обителью, подходит под уютное гнездышко, в котором Злата привыкла коротать время. Это ее дом, ее Небесная обитель.
Здесь одиночество навсегда покинуло ее, подарив облачные долины, ледяные низины, которые оставляли в небе горящие кометы, и острые горы, чья гладкая порода без единой зазубрины, без единого уступа, грели ее своими огненными боками. В реках млечной реки Злата привыкла купаться каждое утро, ступая потом босыми ногами на мягкую серебристую траву, выстилавшую берега. И никто никогда не нарушал покой богини, рожденной под светом одной из звезд. Только не знала Злата, что ее покой не вечен, что вечность — понятие неоднозначное и непредсказуемое. Этим утром на вершине горы, которые уже скрывали мягкие воздушные облака, появился крылатый вестник.
Злата встрепенулась и отошла от окна, переплетая тонкие пальчики с розовыми ноготками. Она не видела всадников из-за гор с тех самых пор, как отец и мать запретили ей возвращаться домой и закрыли проход неприступными горами. Вон они — стражи ее покоя и молчаливые спутники жизни — стоят изваяниями, как напоминание о том, что Злате суждено коротать свой век в полном одиночестве. Она рождена под Темной звездой, несущей в миры только боль и горести, ее не приняли на Олимпе, ей не суждено создавать миры и управлять ими, потому что в таких мирах невозможна жизнь, а только смерть и разрушения.
Злата впервые за долгое время испытала смятение, не зная, чего ждать от крылатого вестника, но все же вышла на ступени дома. Семь широких отполированных до нестерпимого блеска ступеней, символ гармонии во всех мирах. Первая ступень — род человеческий. Самый любимый у богов. Многие миры боги населяют в первую очередь людьми, потому что только люди несут в своих сердцах истинную любовь к их создателям. Вторая ступень — хранители, приближенные богов, которым открыты многие тайны мироздания. Третья ступень — демоны. Сильные и властные, они созданы богами, как воины, призванные защищать слабых. Четвертая ступень — эльфы. Лесные жители, без которых мир сер, уныл и мертв. Эльфы одним своим дыханием даруют любому миру зелень деревьев и аромат цветов, благоухание долин и бурливость рек. Пятая ступень — маги. Коварные и во многом однобокие существа, но их очень любят боги. За непредсказуемость и, чего таить, за мощь и способность принимать силу богов и хранить ее в себе, как в драгоценных сосудах. И две последние ступени, по которым Злата ступала босыми ногами, это мать и отец, это два бога, без которых невозможно создание нового мира. Всегда мужское и женское начало.
Вокруг ее дома клубился утренний туман, а ленивые золотистые лучики облизывали казалось хрупкие прозрачные стены замка острыми язычками, отскакивая и тут же приближаясь вновь. Злата могла любоваться этим зрелищем очень долго, но крылатый вестник уже спустился в долину и огибал молочные воды реки, русло которой находилось глубоко в горах. Теперь она различила его длинные пепельные волосы, развевающиеся по ветру, и характерную для богов одежду — белое с золотым. Значит, к ней пожаловал чей-то сын. Странно, никогда еще Злата не ждала крылатого всадника с таким нетерпением и страхом. Отец и мать ясно выразились, что не желают ее больше видеть, что для нее навсегда утерян Олимп, но вот этот юноша здесь, у самых ступеней. Стоит, сложив крылья и устремив на нее пристальный взгляд золотых глаз. Голубой обод с драгоценными камнями украшает его голову и свидетельствует о божественном происхождении, а лицо чистое и открытое со светлыми бровями вразлет, тонким носом и яркой сочной улыбкой.
— Злата! — приветствует крылатый вестник девушку, склонившись до самой земли и прикладывая руку к сердцу. У него добрые намерения, поэтому Злата неслышно выдыхает, расцепляя затекшие пальчики. Он прилетел сюда не для того, чтобы объявить ей плохую новость, иначе тучи бы уже сгустились над головой незнакомца. — Меня зовут Аврелиан, и я хочу стать твоим супругом и создать с тобой новый мир.
Злата смотрела на юношу во все глаза. То ли он не знает, под какой она родилась звездой, то ли решил сотворить что-то ужасное. Злата молчит, но уже отрицательно качает головой, машинально пятясь к дверям замка. Она даже не станет слушать его, не станет и все! Потому что в глубине души Злата томилась невысказанной болью, тем, что ее предназначение, как богини, никогда не исполниться, тем, что она — пустышка, лишний элемент вселенной, выплюнувшей ее на окраины и оставившей одну среди неприступных гор. Кстати, о горах.
— Как ты попал ко мне? — прозвенел ее девичий голосок, и Аврелиан снова улыбнулся, отчего-то вздрогнув. Злата подумала, что давно ни с кем не разговаривала вот так, используя свой голос, и нахмурилась. Вдруг, ее голос стал настолько ужасным, что испугает крылатого вестника? Но юноша продолжал улыбаться и даже ступил на первую ступень.
— Преодолеть горы несложно тому, кто находится по ту их сторону.
Злата удивленно распахнула глаза, пытаясь разглядеть острые пики. Но нет, их уже скрыли ватные облака до следующего раннего утра. Значит, отец и мать могли прилететь к ней в любой момент времени, но не делали этого.
— Я расстроил тебя? — чутко отреагировал Аврелиан на грустное личико Златы. — Прости, но ты сама спросила, как я сюда попал.
— Разве тебе неизвестно, почему я нахожусь здесь? — спросила Злата, стараясь встать так, чтобы солнце не слепило ее. Из-за этих пробуждающихся лучей совершенно не понятно, куда смотрит Аврелиан, на нее или ей за спину. И какое у него красивое, сильное и вместе с тем нежное имя.
— Мне известно все о тебе, — серьезным голосом ответил Аврелиан, преодолевая еще одну ступень. Все внимание Златы сосредоточилось на юноше, даже глазам больно стало. — Но мне не посчастливилось так же, как и тебе.
— Ты родился под Темной звездой? — спросила Злата, — но, говорят, что такое возможно только раз.
— Я родился под Светлой звездой, — мягко рассмеялся юноша. — И это возможно только раз. Я не могу привнести гармонию в мир, созданный мною, потому что жизнь в нем превратиться в стазис вечного блаженства и ничегонеделанья.
Злата снова сцепила пальчики, стараясь не показывать, как удивлена. Так, вот, кто он такой. Ее полная противоположность, воплощение всего светлого и доброго, что только есть во Вселенной.
— Я хотел бы стать твоим супругом и создать с тобой наш общий мир, — Аврелиан встал на одно колено и преклонил голову. Он ждал, а Злата почувствовала, как по ее холодным щекам текут горячие соленые слезы. Разве такое возможно, чтобы ее глаза походили на грозовые тучи и исторгали влагу?
Девушка смахнула с лица слезы, которые упали на ступени и так и остались там вкраплением драгоценных почти прозрачных камней.
— Я согласна, — ответила Злата, спускаясь к Аврелиану, а он встал и подхватил девушку на руки, кружа в каком-то диком и совершенно незнакомом ей танце.
— Мы назовем наш мир Аврелией, как воплощение света, а мою тьму спрячем глубоко под землей, — предложила Злата и юноша с ней согласился. Так появился новый мир, который населили пять рас: люди, хранители, эльфы, демоны и маги.
