Киллер – корона чужого мира - Сергей Шишкин

Не знаю как у кого, но только у меня утро вызывает массу негативных эмоций. Почти каждое утро начинается с каких нибудь проблем, которые нужно в темпе решать, и это при том что организм ещё не проснулся. К этому добавилась ещё и Настя, эта драная кошка всю ночь траха… э… проводит со своим котом, а на рассвете является как ни в чем не бывало. Хрен бы с этим, но от неё так несёт сексом, что хоть на стенку лезь, я же всё-таки не железная. Ланка в далеком будущем, видимся через месяц, а в последнем случае так и вовсе новолуние пропустила, так что приходится страдать от недотраха. Сейчас появилась надежда, богиня согласилась перекинуть Котенка в мой мир, только странно что это будет лишь по моему желанию. Ладно посмотрим, в данное время стоит другая проблема, долбанная нейросеть, которой я радовалась как последняя дура. Мало того что она при установке меня чуть не убила, так получите распишитесь, это оказывается только начало! Феменина в своем репертуаре, и ни скажешь ей ничего, последствия могут быть слишком плачевны.

К походу в мертвый мир нужно хорошо подготовится, закончить трансформацию тела, решить со снаряжением и оружием, заполнить под самые соски свои «аккумуляторы». Жалко что богиня не сказала что это будет за мир: летний, зимний, водяной или пустынный? Вдруг там радиация, отравляющая химия, боевые вирусы или зараженная атмосфера? К чему готовится, какую брать амуницию? Черт с этим, до полнолуния ещё почти месяц, там глядишь Феменина подкинет какую нибудь информацию.

От мыслей отвлекла вернувшаяся Анастасия, от неё за версту несло оттраханной сучкой (такое за раз не отмоешь). В приоткрытую дверь видела как она к себе проскользнула, от её наряда я офигела: клетчатая мини-юбка (такую не каждая девчонка осмелится надеть) и расстегнутая по самое не могу рубашка. На минутку стало жалко Максима, он наверное весь вечер ходил со стоячим стручком, терпел как мог, ну и конечно ревновал, как же без этого. Никогда бы не подумала что Настя станет секс бомбой, без комплексов наденет супер-мини, да ещё при этом начнет эротично вилять своей упругой задницей. Как не крути, а всё моё окружение становится немного другим: наглым и смелым. Теперь девчонки не забитые рохли, а хорошо знающие себе цену невесты, готовые послать любого со своими нравоучениями.

С этими мыслями незаметно уснула, во сне я снова гонялась на пляже за Ланкой, почти догнала её, как…

— Оля проснись, к тебе пришли из «Мелодии», — осторожно потрясла меня за плечо Настя.

Пришлось вставать, идти умываться и чистить зубы. Минут так через десять, я не спеша (вот ещё), с чашкой кофе в руках, вошла в кабинет, сухо поздоровалась с представителем фирмы.

— Мамедов Гусейн Алиевич, — представился он, доставая из дипломата несколько отпечатанных листов.

Нда, похоже этот товарищ из обуржуенных, стоит только взглянуть на его толстую золотую цепь, перстень с черным камнем (похоже опалом) и массивные часы Омега.

Я уселась в кресле, лениво протянула руку, в которую с небольшой задержкой легли договоры. Изучала их долго, сумма там стоит не маленькая, так что всё должно быть кристально чисто.

— Мы договаривались о сотне тысяч на руки, а у вас получается на четыре тысячи меньше. За эти деньги мне нужно почти полтора года горбатится, так что давайте исправлять, иначе подписывать не буду, — бросила на стол контракты.

— Но постойте, в договоре всё учтено, даже ваши комсомольские взносы! — с жаром начал доказывать свою правоту товарищ Мамедов.

— Ошибочка у вас вышла, я в коммунистической партии состою, а там уже не один процент, а целых пять, — показала представителю «Мелодии» свой партийный билет.

Настя, которая сидела на диване рядом, удивленно на меня посмотрела, о вступлении в ряды КПСС я ей ничего не говорила (стыдно сказать, о такой мелочи совсем забыла).

Насчет нового, исправленного договора, с Мамедовым решили быстро, он занесет его сегодня вечером, а деньги, деньги только в четверг, у них нужно время чтобы всё официально провести через бухгалтерию.

— И ещё один вопрос Гусейн Алиевич, необходимо Климову и Кочеткову как можно скорее принять в союз композиторов, это в ваших же интересах. Вы должны понимать, что восемьдесят процентов исполняемых песен должны быть от союза композиторов, и только двадцать из «простого народа», — поставила на стол пустую чашку.

Тот согласно закивал головой, связываться с этими именитыми никому не хотелось. Они тут же поднимут вой, мол как и по чему, и на каких основаниях выпустили без их разрешения пластинки.

Проводила товарища Мамедова до двери, после сразу собираться на службу, вернее телесъемку. Сегодня будем у оперов, начнём знакомить страну с нашим доблестным уголовным розыском.

Брюки пришлось с сожалением отложить, иначе телезрители не поймут, поэтому надеваю юбку и рубашку. Вчера в форменном платье чувствовала себя гораздо лучше, оно как спецодежда, не то что это. В голове полный раздрай, до сих пор стараюсь приспособится к новому телу, балансирую на грани сумашествия. Взять эти же юбки: джинсовые, южнокорейские и переделанные из килтов пожалуйста, то же самое касается платьев. Разум ищет приемлемый компромисс, принимая на ура одно и отодвигая в сторону другое.

Уже у самих дверей решила немного потролить старшую.

— Настя, а правда говорят что у мужчин полковников половой орган до того большой, что в женскую руку совсем не помещается, а у генералов так вообще весь красный, как лампасы на брюках? — еле-еле сдерживая смех спросила Анастасию.

— Ну и кто тебе сказал такую чушь? У полковников нормальный, запросто в ладошке помещается. У генералов тоже… — резко замолчала старшая.

Ждать своей казни не стала, выскочила за дверь, быстро запрыгала вниз по ступенькам.

— Ольга! Паразитка мелкая, ты у меня получишь на семечки и орехи, чтобы в семь вечера была обязательно дома! — услышала сверху сердитый крик Анастасии.

Ткаченко доставили домой почти в два часа ночи, до утра он не спал, вспоминал всё до мельчайших подробностей. Ожидал и готовился к разному, но то что произошло с ним в ангаре, это было сравнимо библейскому чуду: явление на грешную землю настоящего Ангела! То что Ольга из падших, это понятно, стоило только вспомнить горящую на груди пентаграмму,