— Товарищ начальник угрозыска, разрешите доложить? — выступил Паша.
— Докладывайте.
После короткого рассказа, Художников усмехнулся.
— Говоришь, вас в актёры позвали… Чего ж не согласился, Рыженко?
— Вот если б на главную роль, а то так… Принеси-подай.
Начальник угро снова стал серьёзным.
— Всё, товарищи, отбой тревоге. Расходитесь по своим делам. И не забывайте про летучку. Жду у себя через пять минут.
В означенный срок мы заняли места вокруг большого стола, во главе которого сидел Художников.
Совещание ничем не отличалось от сотен других, на которых довелось побывать за время службы что в той, что в этой жизни. Заслушали сводки, обсудили текучку… В конце выступил Петя Михайлов и рассказал о моей версии ограбления Ростовского банка.
Я ожидал от начальника угро любой реакции, вплоть до резко негативной. Мало кому нравится, когда приезжает столичный выскочка и начинает учить провинциальных коллег ремеслу.
Но Иван Никитович относился к числу тех людей, которые в первую очередь думают о деле, и лишь потом об амбициях.
— Что ж, товарищ Быстров, — заговорил он, — ваша версия выглядит весьма перспективной. Можете её разрабатывать, однако не в ущерб текущим делам.
— Спасибо за доверие, — поблагодарил я.
— Ну, а товарищ Михайлов окажет вам всяческую помощь.
— Есть, — по-военному коротко ответил Пётр.
— Введите товарища Быстрова в курс ваших дел. С этого дня вы напарники. Возражений нет?
Я отрицательно помотал головой.
Покончив со всеми вопросами, Художников завершил летучку напутствием:
— Обстановка в городе и окрестностях по-прежнему напряжённая. Уголовщина цветёт и пахнет. Товарищи из горкома просят принять все меры!
Видимо его уже успели накачать перед совещанием.
Сотрудники угрозыска вышли в коридор. Большинство оказалось курящими, парни доставали, кто кисеты с табаком, кто портсигары.
Скоро от табачного дыма было не продохнуть.
— Петь, я, пожалуй, пойду.
— А что такое?
— Да курить бросил, не хотелось бы снова начать.
— Давай, я скоро.
Не успел я уйти, как Петра позвал дежурный.
— Михайлов!
— Чего тебе?
— Из Алексеевки позвонили. Местный милиционер в балке неподалёку от села два трупа обнаружил. Надо ехать.
— Ладно. Передай товарищам, скоро будем.
Он повернулся в мою сторону:
— Что скажешь, напарник?
— Поехали, раз надо, — спокойно ответил я. — Далеко от города эта Алексеевка?
— Вёрст пятнадцать, но ты не боись, на своих двоих не пойдём. Сейчас транспорт организую.
Машину выбить не удалось, поэтому через несколько минут мы отправились в путь на телеге. Чтобы не замёрзнуть по дороге, залезли под рогожу. Вместе с нами ехал эксперт Нефёдов — молчаливый мужчина лет пятидесяти. Он же был за фотографа и вёз с собой все необходимые принадлежности: камеру, штатив, вспышку.
Солнце стояло высоко, в небе ни одного облачка — не погода, а благодать.
Дорога шла то вверх, то вниз, мерно звенели бубенчики. Над рекой стоял пар.
— Как тебе у нас? — вдруг спросил Петя.
— Хорошо. Но дома лучше.
— Слухи ходят, что тебя не просто так из Москвы к нам спровадили…
— Что ещё говорят эти слухи? — напрягся я.
— Только то, что домой ты попадёшь не скоро.
Я вздохнул. Напарник высказал, что было у меня на душе. Командировка наверняка затянется, а в Москве у меня жена и Степановна.
Осесть в Ростове с концами? А смысл? Захотят, достанут везде, Ростов — не исключение. Если только на какое-то время забудут…
— Вижу, слухи не далеки от истины, — правильно истолковал моё молчание Пётр.
Я кивнул.
— Извини, вдаваться в подробности не имею права.
— Оно дело понятное, — легко согласился он. — Знаешь, а я даже рад, что тебя к нам направили. У нас тут настоящая война идёт с бандэлементом и каждый штык на счету.
Показалось село, вроде довольно большое.
На околице нас встретил всадник, гарцующий на вороном коне.
— Товарищи, это вы из ростовского угро будете? — поинтересовался он.
— В точку, — ответил Пётр. — Бумаги показать?
— Не надо, — отмахнулся он.
— А вы собственно — кто?
— Старший милиционер Гриценко. Это я в город, чтобы вас прислали, телефонировал. Вы как — сначала пообедаете или сразу на место?
Мы переглянулись.
— Давайте сначала осмотрим место преступления, — предложил я. — Товарищ Нефёдов, вы не возражаете?
— Да-да, сначала работа, — кивнул эксперт.
— Тогда езжайте за мной, — Гриценко пришпорил коня и поскакал.
На дне балки прямо на снегу лежали два тела: совсем молодая женщина и девочка лет восьми. Обе раздеты до исподнего, головы размозжены.
Картина на редкость неприятная, особенно, вид мёртвого ребёнка.
— Сволочи! — не выдержал Пётр. — Найду гадов — этими руками задушу!
Я нагнулся над девочкой, в нос наряду с трупным, ударил другой, до боли знакомый запах. Откуда я его знаю?
А, так это я, пока ехал в поезде, нанюхался, да и сам пропах. Аромат специфический. Я даже проверил — не от меня ли так разит? Нет, обе жертвы точно с поезда, причём не так уж давно.
— Далеко отсюда железнодорожная станция?
— Ближняя в Ростове, — сообщил Пётр. — А тебе зачем?
— А ты понюхай, чем пахнет! Бьюсь об заклад, гражданки не одни сутки ехали на поезде.
— Пожалуй, ты прав, Жора. Только что это нам даёт?
— Пока не знаю.
Гриценко топтался в сторонке, я поманил его.
— Личности установили?
— Нет, товарищ…
— Быстров.
— Не смог опознать, товарищ Быстров. Нездешние они. Я всех наших знаю, а этих впервые вижу.
— Может, гости к кому приехали?
— И это отпадает, товарищ Быстров. Покуда вы до нас добирались, я уже навёл справки и у нас и в окрестных деревнях. Никто их не знает.
Свернула вспышка. Эксперт на совесть выполнял своё дело.
— И всё-таки, ещё раз пройдитесь по дворам, пораспрашивайте для успокоения совести. Вдруг кого-то пропустили…
— Сделаем.
Мне тоже казалось, что погибшие — приезжие, но надо быть уверенным на все сто.
— Приедем в город, покажем фотографии вокзале. Может, видел кто, — предложил Пётр.
— Это уж как пить дать. Надо прямо сегодня, не откладывая в долгий ящик.
Предоставив тела в распоряжение эксперта, я стал осматриваться. Спасибо не успевшему растаять в низине балки снегу: на нём отчётливо виднелись следы.
— Товарищ Гриценко, кто, кроме вас, был на месте преступления?
— Никого не было.
— А тела кто нашёл?
— Так я и нашёл. У нас конокрады объявились, вот я и поехал искать по округе. Гляжу, а тут вон оно что!
— Понял вас, товарищ Гриценко.
Благодаря следам можно было восстановить картину преступления, кроме того, у меня уже начали вырисовываться кое-какие смутные предположения.
Нефёдов закончил осмотр и подошёл к нам.
— Чем порадуете, товарищ эксперт? — посмотрел я на него.
— Хорошего мало. Тела здесь лежат почти сутки, но убили их где-то в другом месте.
У меня возникли точно такие же соображения, и вот сейчас криминалист их подтвердил. Неизвестный или неизвестные привезли сюда уже мёртвые тела и бросили на дно балки, надеясь, что трупы ещё долго не найдут. Если бы не старший милиционер Гриценко, всё так бы и произошло.
— Оружие убийства можно установить? Топор… молоток….
— Ни то, ни другое. Я нашёл в ранах обоих женщин ниточки мешковины. Похоже, убийца наносил удары предметом, завёрнутым в мешок. Пока точно не берусь сказать, думаю, бил он круглым камнем или гирькой. Скорее всего, камнем…
— Насчёт мешка не ошиблись? Может, это были остатки платка? — предположил я.
Женщин, особенно в сельской местности, было сложно увидеть на улице с непокрытой головой. Не зря возникло выражение «опростоволоситься».
От удара частицы ткани вполне могли попасть в рану.
— Нет, это мешковина, уверяю вас на сто процентов.
— Понятно. Значит бил их по непокрытой голове. А из этого следует, что убийство происходило в доме или каком-то другом помещении.
