понадобятся изрядная доля везения и дерзость.
Пробраться в осажденную крепость мимо корейских секретов и постов — задача не из самых простых.
Одному мне будет гораздо проще.
Да и вообще — на кой черт тащить этих полудетей с собой?
Оно им надо?
Может быть, пусть они идут своей дорогой: в самом деле за горами счастья попытают, ну а я пойду своей?
Да и еще вопрос — как отнесутся к появлению корейцев широкие поселковые массы?
Своим-то близким я всё растолкую и обосную и полковнику тоже, а вот всем остальным?
Каждому объяснять, что именно эти двое нам не враги и откуда в сыре дырки? Или запереть Ромео и Джульету в модуле и часового приставить?
Один сплошной головняк с ними, в общем…
За плечом, явно под тяжестью чьего-то башмака, неожиданно стреляет сломанная сухая ветка…
— Don`t move!* (Никому не шевелиться*)
Грозное рычание, приближающийся топот ног и новое:
— I said don`t move!** ( Я сказал: никому не шевелиться**) — в ответ на мою инстинктивную попытку обернуться, чтобы взглянуть за спину.
Хотя — чего оборачиваться-то?
Вон уже и с противоположной стороны, какой-то чел в камуфляже необычной расцветки нарисовался: любуйся — не хочу. Судя по экстерьеру — волчара, а не какой-нибудь эрдельтерьер кудрявый.
С хищно-упругими движениями зверя, не предполагающие, ни единого лишнего жеста.
Да еще и весьма нарядный: в каске, легком бронежилете и тактических очках. Держит нас в поле зрения своего карабина.
Справа еще один вылезает — такой же модный.
Прямо — братья близнецы, разве что у второго очки не на глазах, а на каске!
Ну, тут вроде все понятно — вояки к нам пожаловали.
Иноземные.
Хорошо, что хоть не корейские.
Почему решил, что импортные?
Так ведь по характерной снаряге, оружию, да и по рожам видно. Маловероятно, что когда всё началось, кто-то еще, кроме профессиональных армейцев, бронёй и касками стал бы заморачиваться.
Мне вот, например, и в голову не пришло. И большинству из тех, кого я знаю — тоже…
Со спины, судя по звукам, приближаются еще трое или даже четверо.
Послушно замерев, с терпением зеленого солдатика, всего неполный месяц, как оторванного от мамки, ожидаю команды: «вольно».
Только взглядами с Хэ Воном и Да Сом перестреливаемся.
— Why are you? — передо мной возникает один из тех, что появились с тыла: худощавый, невысокий и носатый тип лет двадцати пяти. Вот он, как раз — не слишком на воина похож.
Отвечаю на том же языке:
— Я, в прошлом гражданин России, а здесь и сейчас — командир разведгруппы поселка «Форт-Полкан», эти двое молодых людей — по национальности корейцы. А вы кто?
Щуплый с удивлением поднимает брови и неожиданно переходит на очень чистый наш:
— Ну, так получается, что мы — ваши коллеги. Тоже разведгруппа, только немецкая. Находимся в рейде на задании, — он снова окидывает взглядом картину мирного сосуществования представителей двух враждующих народов и интересуется, — Так вы же с корейцами воюете, вроде? Или уже нет?
Наступает моя очередь играть бровями…
Ну, надо же!
«Дойчен зольдатен унд дир официрен» — пожаловали.
И чего это им так далеко от своих территорий нужно?
— С корейцами мы, по-прежнему воюем. Но, вот с этими, конкретными — нет, — довольно туманно отвечаю я.
Что мне тут — первым встречным гансам душу наизнанку открывать и всю подноготную вываливать? Пусть сначала цель своего присутствия здесь — сами озвучат. А то выскакивают, как монстры из ужастика! И ведь, как тихо подобрались-то!
Хотя что, они должны были о своем приближении заранее предупредить?
На губной гармошке: «О, май либер Августин» — предварительно из-за кустов сыграть?
Ага — и весело лязгая танковыми гусеницами, выехать на полянку.
С баварской сосиской в зубах и штруделем под мышкой.
Ну, хотя бы без классического: «хенде хох» обошлось.
А ведь шептала чуечка-то!
Да, вот только я, к её предупреждению всерьез не отнесся.
Расслабился котяра ленивый. Увидел в себе неуязвимого спасителя девиц и защитника инфантильных мальчишек!
— Я могу поинтересоваться в ответ — какова цель вашего рейда?
— Сбор разведданных, оценка обстановки, ну и в идеале — установление контакта с вашим руководством. Может быть, получится договориться о совместных действиях против этих, — он показывает глазами на Хэ Вона и Да Сом.
Твою маму — только бы пацаненок не решил блестнуть эрудицией и не проявил знание русского! Тогда ему конец без вариантов.
— Еще раз уточняю — конкретно эти молодые люди не представляют угрозы. Они дезертировали из армии своих соотечественников и добровольно сдались в плен. Что касается встречи с руководством, то одного представителя вы уже встретили, а для переговоров с полным составом — придется как-то просочиться в осажденный поселок. А он плотно обложен со всех сторон.
— Ну, на месте и поглядим. А кому они сдались, если не секрет?
— Мне, — я с вызовом смотрю в его темные неглупые глаза.
— А вы здесь один? Без группы?
— Люблю прогулки в одиночестве, знаете ли.
— Да ради бога, — явно не желая обострять, пожимает плечами носатый, — я, вообще, всего лишь прикомандированный переводчик. Кстати — Александр, — он протягивает ладонь.
— Кирилл. Но лучше — Кот, — пожимаю ему руку, — Где так нахватался-то? Ни малейшего акцента.
— Так я только пятнадцать лет, как немец, а до этого в Новгороде жил.
— Ясно. А как у вас самих обстановка-то? А то у нас инфы совсем небогато.
— У нас они тоже захватили пару поселений. Слишком неожиданно все случилось. Ну а сейчас… После того, как отбились от первого натиска — война перешла в плоскость партизанщины. С обеих сторон.
И мы и они мобильными группами бегаем по степи и лесам и режем все, что шевелится и имеет хоть какое-то отношение к противнику, — Александр запинается и заканчивает извиняющимся тоном, — Сам понимаешь, пока я большего рассказать не могу. Ваше руководство подтвердит твои полномочия, тогда и поговорим.
— Ну, вообще-то — я тоже не помощник повара.
— Пока это только твои слова. Без обид, Кот. Погоди минутку, я своему боссу ситуацию обрисую…
Он кивает в сторону командира группы — неприметного парня около тридцатника с цепким взглядом и свежим шрамом от скулы до шеи.
Киваю в ответ и усмехаюсь. Удивительно, что дойчи, вообще к нам идут, а не ищут союзников и помощников вокруг себя…
После случившегося двадцать
