тут же ударил затхлый воздух и аромат застоявшейся воды.
Я понимал, что должен был дождаться профессоров и сотрудников ДМП, но… Меня непреодолимо тянуло вниз, в глубину неизвестных туннелей. Я мог сопротивляться наваждению, но совсем не хотел этого делать. Дневник звал меня к себе, как и что-то ещё. Странное и чужеродное, но в то же время родное. Оно скрывалось внутри меня и шептало о том, что я должен идти.
Передо мной открылся целый лабиринт коридоров, которые вели в разные стороны. Какие-то проходы были разрушены, какие-то вели к тупику. Кроме одного. Я вздохнул, ощущая себя подобно герою приключенческой книги, но в глубине души понимал, что рисковал своей жизнью. Это превращалось в дурную привычку. Я двинулся вперед, осторожно осматривая каждый угол, но никаких признаков присутствия кого-либо я не замечал.
Зимний холод пробирал до костей и я понял, почему Рон уходил из комнаты в тёплой мантии. Идеально круглый туннель вёл вперёд под небольшим уклоном вниз. Стенки, особенно под ногами, были покрыты чем-то скользким, из-за чего приходилось идти с предельной осторожностью. В ином случае я рисковал не дойти до конца, а доехать на спине.
Здесь было жутко. Безжизненно. Под ногами до и дело что-то изредка хрустело. Только через пару минут я понял, что это ломались старые кости мелких животный, которых становилось всё больше. Сердце стучало как бешеное, готовое в любой момент вырваться из груди, пока я осторожно пробирался по скользким камням и пролезал через тесные проходы. Вокруг царила кромешная темнота, разгоняемая одним-единственным огоньком на кончике палочки.
Плавные переходы вывели меня к очередной развилке. Первый проход был свободен и уходил ещё ниже, хотя мне казалось, что я и так уже был под дном озера. Второй проход, по прикидкам, вёл прямо, но был загорожен чем большим и длинным. Я подумал, что смог бы пролезть в него, если постараться и подошёл ближе. Я сглотнул, когда понял, что именно загораживало туннель. Сброшенная чешуя, тянущаяся из незамеченного мной прохода, потому что полностью перекрывала его. Сброшенная чешуя огромного, Мордред его побери, василиска.
Ноги готовы были подкоситься, но я постарался успокоиться. Проснувшийся перед Ужасом Слизерина страх помог отрезвить разум. Но пути назад уже не было. Мне оставалось только сосредоточиться на той тонкой ниточке, что всё ещё связывала мой разум с проклятым дневником.
Спускавшийся ещё ниже туннель был куда более крутым, чем я ожидал и мне пришлось катиться вниз, ударяясь спиной о каждую неровность до самого конца. Я поднялся, поморщившись от полученных ушибов и скинул с себя мантию. Ткань пропиталась слизью и стала мокрой и тяжёлой.
Я перевёл дух и взглянул на замурованную арку, увитую телами змей. Их каменные глаза смотрели на меня в ожидании приказа, словно готовые подчиниться.
— Откройся, — сказал я и нахмурился, услышав человеческую речь.
Говорить на парселтанге по желанию оказалось куда сложнее, чем читать. Я подавил вспыхнувший страх и пришедшее за ним раздражение и постарался очистить разум. С самого поступления в Хогвартс мы с Дадли прекратили заниматься самодеятельностью, но именно на опыт в медитациях я сейчас рассчитывал. Все тревоги медленно уходили, когда я закрыл глаза и начал сосредотачиваться на своем дыхании. Я почувствовал, как мой разум затихает, а чувствительность к магии возрастает. Нередко я пользовался этим при изучении новых заклинаний и в трансфигурации, где был важен контроль. Я вспомнил письмо Кассиопеи. Я ощутил, как магия пронизывает меня, когда в голове зазвучали слова волшебного языка.
— Открой-с-ся, — шипение, сорвавшееся с моих губ пугало и завораживало одновременно, обжигая горло огнём.
Каменные змеи пришли в движение, раскрыв пасти и стена дрогнула, расходясь в стороны и приглашая войти. И я сделал шаг.
Перед глазами предстала картина, которая заставила меня выдохнуть в изумлении. Монументальный подземный зал Тайной комнаты был в несколько раз больше Большого Зала. Высокие сводчатые потолки, украшенные каменными резьбами, поднимались на несколько десятков метров вверх и создавали впечатление бесконечности, скрываясь во тьме. И ведь находилась Тайная Комната куда как ниже, чем самый глубокий уровень подземелий Хогвартса.
Множество статуй, скульптур и резных барельефов, окутанных тайной историей, привлекали взгляд, и заставляли забыть обо всем на свете. По обе стороны от растянувшейся вперёд площадки на стены были высечены каменные лики, изо рта которых бурным водопадом исторгалась вода, и редкие ледяные капли достигали моего лица, вызывая мурашки по всему телу.
Невозможно было устоять перед мощью и величием этого зала, который словно заставлял человека чувствовать свою незначительность и беззащитность перед древностью. Воздух здесь был прохладным и освежающим, а запах мокрого камня и воды окутывал все вокруг, создавая впечатление, что я нахожусь в совершенно ином мире.
Посреди зала стоял огромный фонтан, из которого били потоки воды, поднимаясь ввысь и затем падая на землю, создавая мелодичный шум. Но главное украшение этого зала было лицо, которое находилось в конце площадки. Оно было, как и прочие, вытесано из камня и казалось смотрело на меня, словно внушая: «Здесь я — хозяин, здесь ты — гость». Сомнений в том, что это было лицо самого Основателя, не было.
Свившийся у фонтана кольцами громадный змей, не меньше пятнадцати метров в длину, утробно зашипел при виде постороннего. Призрачная фигура, стоящая над телом рыжего мальчика, повернулась ко мне и сверкнула алыми глазами. Сердце замерло, чтобы через секунду забиться как бешеное.
— Кажется, к нам пожаловал незваный гость, — приятный голос разошёлся эхом по залу, и мне казалось, что он заглушал даже дюжину водопадов вокруг.
Молодой парень сделал несколько шагов в мою сторону, раскинув руки в приветственном жесте. Чёрные вьющиеся волосы, словно живые, развевались в стороны. Лицо с аристократическими чертами внушало восхищение своей исключительной красотой и изяществом. Высокие скулы и правильно очерченные черты создавали впечатление идеальной пропорциональности. Проницательный взгляд украшал его лицо изящным выражением ума и хитрости, полыхая алым пламенем. Он был как будто создан для того, чтобы завоевывать сердца и души окружающих своей неотразимой красотой и элегантностью.
На нём была обычная ученическая мантия, но я точно знал, что до этой ночи в школе был только один призрак ученика. Вывод напрашивался сам собой — парень не принадлежал числу Хогвартских привидений. Это был чужак.
— Кто ты такой? — дрогнувшим голосом спросил я, в уме перебирая всё то, что я знал о призраках.
— Неужели сам Гарри Поттер спрашивает моё имя? — он театрально вздохнул, а в его глазах полыхнула искорка безумия, заставляя меня вздрогнуть от чувства
