— В прошлом году я помогала старшей сестре Тори с ее работой. Я работала без каких-либо фактических знаний о том, сколько стоит наша работа или каковы комиссионные, и я не видела никаких денег с этого. Ах? Сейчас, как только я задумалась над этим, ведь мы что-то продавали, а для этого нам нужно было членство в гильдии, да? Интересно, это моя мама там зарегистрирована?
Тот, кто поручил Тори и мне ту работу, была моя мама, но я никогда не слышала, чтобы она упоминала о походе в гильдию торговцев. Когда я сказала, что пошла туда, она спросила об этом, как о чем-то очень редком.
— Ах, так ведь твоя мама управляет уличным ларьком, не так ли?
— Нет, она работает обычным красильщиком, я думаю.
— Если все так, то это была, вероятнее всего, работа, данная ей на зиму. Поскольку каждый работник просто доставляет продукты работы, которые ему поручили, нет необходимости регистрировать каждого из них в гильдии торговцев. Ничего страшного, если только один мастер зарегистрировался, как представитель мастерской.
Кажется, что менеджеры в таких местах, где работают мастера, должны заниматься фактической покупкой и продажей вещей, поэтому отдельные сотрудники могут и не быть зарегистрированы в качестве торговцев. Вместо же этого сами мастера регистрируются в различных ремесленных гильдиях.
Вау, в первый раз я слышу об этом. Если бы мне помогали сделать шпильки, то было бы это только после того, как они выполнят свои квоты.
— Другими словами, прошлогодняя работа была поручена моей матери на работе, и Тори помогла ей с этим, а в свою очередь я помогла Тори.
— Что вы делали?
— Я делала такие вещи, как эта. Эта первая, которую я сделала, так что она очень простая, но я сделала и другие, с которыми я помогала в свободное время, они намного более сложные.
Торжествующе, я подняла свою переносную сумку для того чтобы показать ее. Бенно в ответ горько улыбнулся, потирая виски.
— В чем дело? — спросила я.
— …Так это снова была ты?
— А?
Почему он сказал "снова"? Задумавшись над этим, мне показалось, что я уже видела эту конкретную горькую улыбку и раньше. Я опять сделала что-то плохое?
— Я помню, что среди всех корзин, которые продавались ближе к концу весны, было и некоторое количество тонко украшенных сумок. В течении зимних работ, если кто-то не сможет справиться с количеством вещей, то их доход не сильно увеличится. Поскольку они работают быстро и не обращая внимания на качество, то продаются очень много грубо сплетенных корзин, поэтому, я боюсь, что твои действительно слишком сильно выделялись.
— Нееееет!
В свободное время я пробовала делать сложные сумки, а потом научила и Тори как их делать… никогда не думала, что они будут так выделяться на рынке.
— Я хотел узнать, кто их сделал, и я смог бы отследить мастерскую, из которой они пришли, но поскольку нужно было бы проверить всех занимающихся зимней работой, я так и не смог определить конкретного мастера, который их сделал.
— Ах, это хорошооо… вы так и не узнали…
Я хорошо знаю, что я немного другая, поэтому я пыталась скрыть себя от этого мира насколько это возможно, но у меня есть ощущение, что на самом деле это никак невозможно.
— Эта сумка, которую ты сделала для себя конечно же настолько добротную, насколько ты умеешь делать, не думаю, что она выделяется и выглядит как-то неестественно, ведь на ней нет никаких украшений, так что я до этого момента и не понимал, но… кажется, что каждую таинственную вещь, которую я видел за последние полтора года или около того, сделала ты, Мэйн.
Замысловато седланные сумки, шпильки, простой шампунь, бумага… теперь, когда я приняла их во внимание, я все больше стала недоумевать. Сейчас, услышав точку зрения Бенно, я не могу сказать, что мои действия были похожи на действия человека, желающего остаться в тени. Чувствуя себя так удивительно постыдно, что я и понятия не имею, что же делать, я стала извиняться тоненьким голоском.
— …Мне очень сильно жаль, наверное.
— Ну, какая разница. Есть вещи более важные, похоже, что у тебя есть талант делать вещи замысловатыми в свободное время. Шпильки просто сделай с тем же дизайном, что и у первой. Не изменяй их как тебе вздумается. И это окончательное решение. Поняла?
— Я поняла. Они будут разноцветные, но все будут иметь единый дизайн.
Я никогда бы не подумала, что сумки, которые я сделала в прошлом году, будут выделяться так сильно, и я определенно не хочу, чтобы новые шпильки выделялись так же ужасно сильно, как те, которые я сделала для Фрейды. Я могу избежать эту проблему полностью, просто убедившись в том, что дизайн каждой шпильки соответствует остальным.
— Я думаю, что мы завершили все дела, о которых нам нужно было поговорить. Ах, да, ты же сказала, что хочешь заниматься зимой, не так ли? Я одолжу тебе кое-что, когда вернешься домой изучи это повнимательнее.
— …Что это такое?
Когда я посмотрела на деревянные записи, которые он мне передал, он крепко ущипнул меня за щеку.
— Когда ты вернешься домой! Поняла?!
— Йей!!
— Боже правый…. Ты можешь вернуть это, когда твоя температура спадет. Отправляйся домой и поспи немного. Лютц, присмотри за этим идиотом. Она похожа сейчас на того, кто попадает в какое-нибудь происшествие, по дороге домой, потому что она слишком занята чтением.
Внезапно вспомнив то время, когда я была еще Урано, я возвращалась домой из школы с носом в книге и попала под машину, я плотно закрыла рот и смущенно отвела взгляд.
Когда мы уходили, Марк дал нам корзину, которую он приготовил для нас, полную нитей, которую мы заказывали, ее взял Лютц. Мы отправились домой, а Марк проводил нас с крайне обеспокоенным выражением лица. Мы принялись идти в медленном, неторопливом темпе. По дороге я спросила Лютца о кое-чем, что я хотела бы обсудить с ним, прежде чем я застряну в постели на некоторое время.
— Эй, Лютц, насчет разделения работы по шпилькам…
— В чем дело?
— Так как цветочная часть занимает гораздо больше времени, чем делать основу для них, как ты думаешь, может мы поделим прибыль, мне три монеты, тебе две?
— Звучит неплохо. Если мы говорим про временя, которое работа занимает, я бы согласился и с четырьмя к одной, я думаю.
Если мы просто говорим о времени, тогда Лютца сказал предложение получше, но у меня есть несколько другая причина просить три к двум.
— В этом случае, поскольку твоя арифметика настолько ужасна, давай придерживаться три-две.
— Моя арифметика?
— Верно! На этот раз каждый из нас возьмет одну монету в качестве своей комиссии, а также мы можем взять сверху по две средние медные монеты за каждую цветочную часть и по одной монете за каждую основу шпильки. Почему бы нам не заставить наши семьи делать их?
— А? Наши семьи?
Лютц с сомнением наклонил голову, как будто понятия не имеет, что я такое говорю. Я все же продолжила.
— Да! Если подумать о моей собственной скорости работы с цветочной частью, я не думаю, что я смогла бы сделать более тридцати их за месяц. А так мы были бы в затруднительном положении, но другое дело, если бы у нас было много шпилек, как насчет того, чтобы вовлечь и наши семьи, чтобы мы стали делать более тридцать шпилек в месяц? Тогда мы сможем взять за них комиссию.
— И это значит, что мы можем стать торговцами?
Лютц, вспоминая нашу предыдущую дискуссию о различиях между торговцами и ремесленниками, похоже, понял, к чему я пытаюсь прийти.
— Хорошо, разве ты не хочешь начать вести себя как мистер Бенно? Тебе нужно усердно учиться, чтобы стать хорошим учеником торговца, понимаешь? Я думаю, что невозможно делать шпильки по частям. Хотя, если ты сделаешь что-то полностью сам, то я думаю, что ты сможешь делать все, что захочешь с деньгами, которые ты заработал на этом.
Это эффективно сбережет деньги от наших семей, но так я не чувствую себя очень комфортно, но мы же собираемся стать торговцами. Если же мы не дадим нашим семьям такие льготы, то мы не сможем зарабатывать на жизнь торговлей в ближайшее время.
