домашние и я бы даже сказал, что, наверное, и ласковые когда-то. Но вдруг внезапно раскрывается, что при опасности они могут в один миг преобразиться в решительных, жёстких, несгибаемых и безжалостных. Поразительные девочки! Притягивают к себе вроде бы, как очаровательные женщины, но ещё больше, как какое-то неповторимое и загадочное явление. Да так притягивают, что… Нет, нужно непременно вернуться сюда к ним ещё раз и не раз. Такое ощущение, что и они присматриваются ко мне вполне благожелательно.
Наверху переодеваюсь, беру мешочек с золотом и выхожу в лес. Млея от восхищения окружающей природой, медленно бреду вдоль речки к озеру. Шум праздника за спиной становится все тише, тише и, наконец, совсем растворяется в шелесте листвы и пении птиц. Колдовство и очарование лесного озерца радует душу. Раздеваюсь догола и с наслаждением погружаюсь в ласковую воду. Надо же какое чудо создал Александр!
Заваливаюсь спиной в шёлковую траву и продолжаю млеть от неописуемого ощущения покоя и неги. Нужно будет узнать, а вдруг и в вернском лесу есть такое волшебное местечко. Не может не быть. Сказка же. Веки тяжелеют и тихо, незаметно накатывается какая-то лёгкая и приятная полудрёма.
Вдруг какая-то большая фигура, громко по-человечески ругаясь, пролетает над деревьями, водопадом и с шумом кувырком рушится в воду, подняв тучу брызг. Из глубины выныривает какой-то субъект и, отдуваясь, отфыркиваясь, начинает вылавливать что-то трепыхающееся на поверхности воды. Выловил, осмотрелся и, увидев меня, поплыл к берегу.
Ещё вполне молодой, хорошо сложённый человек приятной, располагающей наружности. На голове каким-то чудом удержавшийся венок из виноградных листьев.
– Дионис [24], – представляется он и бросает на берег пару сандалий с крылышками. Сандалии трепещут в траве, как выброшенные на берег рыбы. – А ты кто?
– Сергей – друг здешнего хозяина.
– Вот видишь, Сергей, что означает большая поспешность и плохая предусмотрительность. Услышал случайно, что фавны из моей свиты затеяли где-то здесь праздник, а меня позвать забыли. Решил нагрянуть. Выпросил у Меркурия [25] пару его запасных летучих сандалий, чтобы добраться поскорее. Кто же мог подумать, что сандалии-то ещё не объезженные, норовистые. Результат ты видел.
– Дионис, ты своих фавнов-то не обижай, – прошу я, – принимая сидячее положение. Это я устроил праздник в их честь, а не они сами себе. Я здесь впервые и с вашими традициями ещё не знаком. Приглашаю тебя. Может быть и с запозданием, но от души.
– Спасибо. Принимаю. Вот, пожалуйста, тирс утопил. Опять в воду лезть.
– Давай я поныряю, а ты пока отожмись. Не пойдёшь же на праздник в мокрой одежде.
– И то, правда, – и Дионис начал разоблачаться.
Нырнув пару-тройку раз, я вытаскиваю на берег увитый плющом жезл Диониса.
– Вот твой символ божественности.
– Ага, а почему ты, Сергей, сам-то не на празднике? – спрашивает бог веселья, сверкая ягодицами и развешивая по кустам на солнышке свою лёгкую амуницию.
– Не знаю, не тянет меня что-то сегодня к шумным развлечениям. Домой нужно отправляться, а уходить отсюда не хочется.
Дионис огляделся вокруг.
– Действительно, очень милое и приятное местечко. Тебя можно понять. У нас на Горе [26] такого не найдёшь. Все ухожено и облагорожено так, что просто тошнит. Посижу-ка и я с тобой, пока одежда сохнет.
Крылатые сандалии, отряхнувшись от воды, пытаются взлететь. Дионис хватает их и приматывает завязками к ближайшему деревцу.
– Вот меркурьево отродье! Ещё и удрать пытаются, – в сердцах сетует начальник фавнов и собутыльник прочих гуляк мужского и женского рода.
Лежим рядом в траве, уставившись в небо и блаженствуя под тёплым ветерком. Перекидываемся ничего не значащими, короткими фразами. Кто бы мог подумать, что боги так просты в обращении. Даже не верится в реальность происходящего.
Дионис поднимается и ощупывает свою одежду.
– Вроде просохла. Можно двигать. Мне в какую сторону, Сергей?
– Вот по этой тропинке выйдешь прямо к столам и бочкам.
Дионис приветственно махнул рукой и скрылся за деревьями, таща с собой за завязки, парящие в воздухе крылатые сандалии.
Взглядываю на солнце. Наверное, часа три уже. Пора и мне отправляться. Одеваюсь.
Дом, Дом, где ты, Дом…
Сегодня суббота, и Александр дома.
– Ну как? Что ты в моей мечте натворил?
– Знаешь, там у тебя ничего творить не надо. Всё так великолепно, что я был просто поражён. Особенно озерцом с водопадиком. Сказочное по прелести место! Мне ещё до такого далеко.
Чувствуется, что хозяин сказки просто внутренне млеет от похвалы, моего восторга, но вида не подаёт. Поэтому продолжаю:
– Припёрся Квинт Клодий с солдатами забрать своего беглого раба. Кто-то, видимо, вас заложил. Пришлось выкупить у него Мара, чтобы Квинт больше не таскался, не искал его. Дороговато, но покой того стоит.
– И сколько он взял за мой покой?
– Столько, сколько ему дали – двести золотых. Он по ходу переговоров оказался в малость безвыходной ситуации по своей вине.
– Двести – это недорого за такое дело.
– Ещё пришлось из жалости дать двум его солдатам по пять золотых за увечья, полученные в переговорах.
– Да что это за переговоры такие с увечьями?
– Ты сам нанимал амазонок на службу, а они не любят, когда их трогают пальцами.
– Да, кое в чем девочки очень взыскательны.
– И ещё одно. Помирил я твоих амазонок с фавнами. А то эти девицы совершенно запугали, затравили невинных лесных бабников!
– Брось, это невозможно! Амазонки на дух не переносят фавнов.
– Убеждение и ласка делают чудеса. Сейчас там, в саду праздник по поводу завершения местных олимпийских игр между командами амазонок и фавнов. Всё мирно и пристойно. Даже Дионис пришёл. Можешь ещё успеть, если захочешь.
Да, Клития заходила и спрашивала тебя. Кто-то сказал ей, что ты появлялся. Мы на всякий случай передали ей от тебя привет. Чтобы не подумала, что ты её забыл.
– Виноват, каюсь.
– Она сейчас тоже на празднике. А у тебя новости какие-нибудь есть?
– Нашёл я толкового и шустрого юриста для наших дел. Либо рассчитываться с ним по каждому вопросу, либо платить регулярно четыреста долларов в месяц независимо от наличия или отсутствия для него работы. Тогда любое наше дело в любое время и впереди всех.
– Второе удобнее.
– Я тоже так думаю. С оформлением документов всё затянется на месяц-два.
– А что делать? В нашем бардаке и это быстро. Ладно, пойду-ка я домой. Пока.
– Пока. Пожалуй, схожу и посмотрю, что за праздник вы там затеяли. Да и Диониса я ещё никогда не встречал. Как его ко мне занесло?
На самом деле я пошёл не домой, а в гастроном. Холодильник-то пустой! Набив его маленько, сажусь и думаю. В Багдаде всё спокойно – любят и ждут. В Париже утряслось. Иначе Анна Петровна в панике была бы здесь. В Верне проблемы решены. И пиратские моря не лишены тихой прелести семейного счастья у кого-то. Даже здесь потихоньку идёт какое-то движение. Жилье в собственность заберём. Подвал, пожалуй, отвоюем.
