— Вы яростный противник Христа? — спросил Андрей.
— Ни сколько противник или защитник, скорее наоборот. Я за здравый смысл, без фанатичной веры, любви, и госпожи надежды. Кричат на всех углах «Христос воскрес», и ждут второго пришествия. А кто из смертных заслужил эту самую любовь — сына Божьего? Нет таких людей, и не будет! Он один был праведник, как написано в Библии и смертные грехи человечества, за которые он был распят, намертво укрепились в людях и ни куда не делись. Вот это и есть самый настоящий плевок в лицо умирающему Христу на Голгофе. И смерть была напрасной, потому, что люди не поняли, слово — Сына Божьего.
— Вы рассуждаете как Антихрист, — сказала Катя и резко отвернулась.
— А чем, кстати, Сатана вам не нравится? Сын Света, был одним из самых любимых Ангелов у Господа. И гордыня его, которая взыграла в нём, лично мне понятна. Господь любит творение рук своих, я имею в виду человека, больше чем Ангела? Парадокс! Где же справедливость? Падение Сатаны, блуждание по земле, сохраняет равновесие добра и зла. Если есть свет, значит должна быть и тьма. Если есть Рай, то просто необходим — Ад. Всё в моём понимании довольно просто, гармонично, не хватает одного.
— Чего, например, — спросил Андрей и улыбнулся.
Князь выпрямил спину, и с особой гордостью сказал:
— Моей личной веры, и в Бога, и в Сатану.
— Вы так горячо обо всём говорили, — сказала Катя, — что я не сомневалась в вашей искренности, и любви больше к Создателю, чем к Лукавому. И ваша вера, насколько я поняла, основана не на вымыслах, скорее на фактах, которые присутствовали в вашей жизни. Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, что нет.
Иван Сергеевич поник, поднимаясь с трудом с мягкого кресла, заметил:
— Может вы и правы, Катенька, никто не знает, где начинается русло у реки, и где заканчивается. Вы простите меня, наверное, я вас утомил?
— Ну, что вы князь, — сказал Андрей, — мне интересно вас слушать. Вы обладаете настоящим ораторским искусством, слова ваши убедительны, как впрочем, и знание Библии. Вы останетесь погостить в моём доме?
— Если не прогоните, тогда с величайшей радостью, — сказал князь, с лёгкой улыбкой на губах. — Я, наверное, пойду, устал с дороги, да, и засиделись мы с вами. Уже ночь наступила и пора отдыхать.
Он откланялся, и лакей проводил его в комнату для гостей.
— И мне пора, — сказала Катя.
— Я проведу тебя, если ты не возражаешь?
— Как я могу возразить обаятельному хозяину дома?
Она загадочно улыбнулась, и Андрей взял её под руку.
— Странный он, какой-то, — сказала Катя. — Так убедительно говорил о религии, хотя отрицает существование Бога.
— Нельзя, душа моя, всему верить и принимать близко к сердцу. Я люблю тебя и это важнее всего.
Возле комнаты Андрей обнял Катю, и их губы слились в сладком поцелуе.
— До завтра дорогой!
— Сладких снов тебе, Катенька!
Граф ушёл, Катя осталась одна в своей комнате. Она подошла к небольшому чайному столику в центре комнаты, на мраморной столешнице которого лежала Библия. После диалога князя Орлова у неё на душе остался неприятный осадок. Переодевшись, легла в постель с Библией, чтобы на сон грядущий прочитать пару страниц и помолиться. После чтения погасила свет и уснула сном младенца. Андрей освежился и улёгся, вспоминая тёплые и влажные губы Кати. Он крепко зажмурил глаза от удовольствия и, повернувшись набок, уснул.
Проснулся он от того, что почувствовал чьё-то присутствие в комнате. Ещё не совсем понимая, что происходит, он открыл глаза и вскочил с постели. Ему показалось, что чья-то невидимая рука коснулась его, и леденящий душу страх связал тело. Лампа на журнальном столике горела слабо, отражая непонятные очертания на стенах. На сердце у Андрея было не хорошее предчувствие, мрак полутёмной комнаты усиливал неприятные ощущения. Он подошёл к окну и отдёрнул атласные шторы. Ночь и гудящий ураган, раскачивал деревья. Ветки безжалостно били по стёклам, и Андрей посмотрел с тоской на небо. Луна, была окутана туманом из облаков и каждый раз, появляясь из гряды воздушных великанов, становилась хрупкой и беззащитной. Мохнатые лапы облаков, не хотели её выпускать из плена, и держали в холодных тисках вечности.
Он резко задёрнул штору и вытер пот со лба. Улёгся в кровать, пробуя уснуть, однако не получалось. Ворочаясь и меняя подушки местами, не мог успокоиться. В комнате явно был посторонний, и Андрей взял колокольчик со стола и позвонил. Слуга не появился не через минуту, ни позже. Граф рассердился и решил сам спуститься вниз, чтобы узнать, что там произошло. Одев халат, он подошёл к двери и взялся за ручку. Однако та не поддалась, и остальные попытки открыть её не увенчались успехом. Он попробовал стучать, но гулкие удары кулаком по дереву, растворялись в ночном мраке. Возле двери на гвоздике висело из слоновой кости распятие, и Андрей потянулся, чтобы взять его. Только крест начал плавится как воск и горячая смесь из дерева, и лака, обожгла руку. Он моментально отдёрнул её и начал отходить вглубь комнаты. Глаза расширились от страха и ужаса. Кто-то невидимый надвигался на него, как чёрная туча, не давая прийти в себя. Мрак в комнате сгущался, нагоняя ужас, и панический страх. Ночная рубашка на теле графа стала мокрой, и прилипла к телу. Падая в кресло, он нащупал правой рукой саблю. Крепко обхватив ручку, с трудом поднялся, и, рассекая воздух направо и налево, хотел поразить невидимого противника. Шаг вперёд, назад, в сторону. Лезвие рассекало пустоту, не причиняя никому вреда. Так продолжалось до тех пор, пока обессиленный граф не свалился на кровать.
— Боже, что это! — начал он взывать к небесам, и в эту секунду комната озарилась ярким светом. Как будто одновременно зажглись тысячи лампочек.
Граф сквозь слёзы отчаяния увидел фигуру человека, стоящего возле двери, в тёмном плаще, который полностью скрывал фигуру гостя с головы до ног. Незнакомец открыл театральным движением плащ и граф увидел прекрасно сложенного мужчину, в английском костюме, с бабочкой. Он шёл медленно, и важно, при этом полы его плаща тянулись за ним по полу. Худощавое лицо, и саркастическая усмешка на губах, делали похожим его на актёра уличного театра, а звуки крепких шагов разносились громоподобным эхом по всей комнате.
Он остановился у кровати и скрестил руки. Большой золотой перстень в виде человеческого черепа украшал палец. В глазницах черепа сияли бриллианты.
Граф посмотрел гостю в его тёмные глаза и увидел в них бездонную пропасть и нечеловеческую печаль. Волосы у Андрея зашевелились, он попытался подняться, сжимая в слабой руке клинок. Ему стало плохо, от тупой боли в висках трещала голова. Властным движением незнакомец остановил его, и тело графа застыло. Он не мог пошевелиться, только двигая глазными яблоками, мог следить за происходящим. Граф попытался открыть рот, чтобы сказать слово, но язык стал сухим, и прилип к дёснам. Вознося молитву к небу, Андрей закрыл в бессилии глаза.
— Господи помилуй меня, — шептал он, слёзы катились из глаз, от беспомощности и безысходности.
Сильный физически человек, не мог дать отпор врагу, и полностью находился во власти тёмного духа. В онемевшем теле, в эти мгновения, высохла жизнь, как ручей в лесу. Воздуха не хватало, Андрей с трудом дышал. Злой дух, чувствуя свою неограниченную силу и власть тягостно молчал, нагнетая и без того мрачную обстановку, делая эту ситуацию для пленника ужасающей. Андрею казалось, что неведомая сила выпила из него кровь, и сковала душу стальными цепями. Противник насмехался над бедным, и немощным человеком, которого он мог раздавить одним пальцем.
— Ты удостоен великой чести, смертный, — сказал незнакомец басом. Голос был мощным, как раскаты грома и отдавался в каждой клеточке онемевшего тела пленника.
— Не стоит читать молитву, она не сможет тебе помочь. Чтобы Бог услышал, нужно верить в него. В тебе веры нет ни одного грамма. Частички душевного огня давно тобой потеряны. Как ты уже догадался это не сон и всё, что ты видишь — реальность. Узнал ли ты меня?
Незнакомец сделал рукой движение, и тело Андрея освободилось от невидимых оков. Он с упорством приводил в норму занемевшие пальцы рук. Тело с трудом отходило от тяжёлого состояния гипноза. Речь снова вернулась к нему, и он спросил:
— Кто ты такой, и что тебе от меня нужно? Ты цирковой актёр, или гипнотизёр, который затеял этот спектакль, чтобы выманить у меня деньги… Убирайся прочь, потому что здесь ты ничего не получишь.
Граф указал рукой на дверь и попытался подняться, только строгий взгляд незнакомца не позволил этого сделать. Тот рассмеялся громоподобным голосом, и вызывающе посмотрел на графа жестоким взглядом. У Андрея начались спазмы в желудке. Он понимал, что это не человек, а нечистый дух, пожаловавший в гости — демон в образе смертного, который находился у него в комнате, не был похож ни на кого из знакомых. Тело духа не состояло из плоти и крови, Андрей легко мог видеть сквозь него, как через стекло. Сила, которой владел демон, была неподвластна простым людям. Незнакомец сел в кресло, закинув вальяжно одну ногу на другую.
