Зато разобрался с остатками наследства. Да и разбираться особо не с чем было, к моему большому сожалению и одновременно к огромному облегчению. Иначе бы точно на незнании элементарного спалился. И на провалы в памяти тут не сошлешься!
И спать нам с Данилой приходилось на деревянном полу, на старых изношенных шубейках. Одну ночь так проспали. Вторую уже нормально провели. Не выдержал такого издевательства парень, убежал с утра к себе домой и скоро вернулся. И вернулся не один, а с компанией грузчиков-помощников. Перевез кое-какую мебель, бельишко постельное, посуду и прочее. Даже продуктов притащил. И все на свои деньги! У меня ведь ничего нет, ни копейки за душой не осталось!
А потом пришли за мной дружинники и в очередной раз повели в Кром… Нет, на этот раз не к посаднику на прием, а к старшему дружины, где и предложили княжескую службу. Согласился без раздумий.
Да и по душе мне была такая служба. Другого пути выбраться из той ямы, в которую меня закинуло, я не видел.
Глава 4
Оказалось, не все так просто, как я думал по простоте своей души. Это прежний хозяин моего нынешнего тела был вроде бы как хорошо подготовлен и неплохо владел не только мечом, но и другими колюще-режущими железяками. Он – да, а я, увы, нет!
Тут я чертыхнулся, снова упомянув нецензурным словом ту самую свою простоту. Мышечная память, говорите? Да какая, к чертям, мышечная память, если в голове пусто, как в вылизанной изнутри до блеска консервной банке!
Чтобы мышцы грамотно работали с железом, им правильную установку нужно дать! Из головы дать, между прочим, из мозга, так сказать, послать какие-то там управляющие импульсы. Если они, конечно, есть! Или он? Это я про мозг сейчас. Ну и про импульсы тоже, тут же согласился сам с собой.
Короче! Откуда я ее возьму, эту установку, если только и знаю, с какой именно стороны за меч держаться? Да и это, увы, не показатель, а просто понимание… Так что вступительные экзамены в дружину я позорно провалил. И в показушной схватке без оружия – тоже… Не помогли ни наработанные еще в той жизни навыки по рукопашке и борьбе, ни возросшие уже здесь сила и ловкость. Голова все отлично соображает, и ранение тому не помеха. Вижу как и, самое главное, что именно нужно с противником сделать, чтобы его уронить, а мышцы тупо тормозят, морозятся, не успевают вовремя отреагировать! И потому проигрываю местному бойцу с разгромным счетом три – ноль. Счет мог бы расти и дальше в его пользу, но проверку быстро остановили. Не стали надо мной издеваться…
Хорошо, не так много народа увидело мой позор, хоть в чем-то повезло. Но не обольщаюсь, ибо уверен, что слухи о моем бесславии здесь очень быстро разнесутся. А как иначе? Телевизора с интернетом, увы, нет. Одно развлечение – языками почесать!
Повезло, что принимал меня в дружинники не сам воевода, как должно было быть согласно моему боярскому званию, а старший дружинник, сотник. Даже не тысячник. Да и откуда у нас тысячник возьмется? Нет у нас в городе столько воинов, это я уже знаю. Ополчение тут не в счет.
Но это я сам перед собой оправдываюсь, чтобы не так стыдно было за свои корявые руки и заплетающиеся друг за друга ноги. А говорить что-то вслух и оправдываться… Кого и когда это интересовало?
Опять же, попробуй только начать оправдываться, и сразу получится умаление собственного достоинства и урон чести! Понимание этого тут же всплыло из глубин сознания. Прежний хозяин наверняка отметился. Так что пришлось молчать, пыхтеть и утираться, утираться… И упрямо подниматься при каждом падении наземь!
Но стоит отдать дружинникам должное. В голос и тем более открыто надо мной никто не насмехался. Кто-то из них обмолвился, тут все знали про мою потерю памяти и ранение. Опять же, в бою на стене во время осады отличился. Значит, что-то да умею!
А дальше было все просто.
– Маркел, проверь новичка! – скомандовал сотник.
И выбрал для меня проверяющего из числа сидящих на лавочке дружинников. А я ожидаемо напрягся, потому что до последнего надеялся, что проверять меня будет кто-то из тех дружинников, что на площадке разминались. Там молодежь моего нынешнего возраста пыхтит, и есть хоть какой-то шанс выкрутиться за счет своих прежних умений. А тут сразу понял, что все, нет у меня ни одного шанса против любого из этих матерых воинов, лениво просиживающих штаны под горячим солнышком. Понял – и подобрался. Постараюсь хоть что-то показать…
Ожидал, что проверять меня будут на учебных деревяшках, да ошибся. Маркел лениво поднялся, потянулся, словно сытый кот, и в несколько быстрых шагов оказался прямо напротив меня. И никаких особых площадок, никаких тренировочных деревяшек, все по-взрослому! Пришлось и свой меч обнажать.
Руки подрагивают, мышцы от хлынувшего потоком адреналина чуть ли не судорогой сводит, на месте устоять спокойно не могу, так шибает в голову. Вокруг народ столпился, кольцо замкнулось, круг обозначился. Я в своей тканой одежке, узорами изукрашенной и вышивкой разноцветной, а напротив мало того что опытный воин стоит, так он, в отличие от меня, в кольчужке. И не то чтобы страшно, – понимаю, что убивать и резать меня никто не будет, – но кишки в животе морозцем придавило. Да и ладно! Железо или деревяшка, страшно или не страшно, а взял в руки меч, встал в круг – бейся!
– Бой! – словно через вату услышал команду сотника.
Новая волна адреналина хлынула в кровь, заломило виски, зажгло огнем рану, потемнело в глазах, забухало в груди сердце… Ну что? Погнали! Оглянулся по сторонам, провернул по-киношному меч в руке… И не успел ничего сообразить, моргнуть не успел, меч не успел оборот завершить, а я уже оказался распластанным на земле… Что-то я не понял, каким это образом так быстро меня отдохнуть пристроили?
Отлеживаться не стал, еще чего не хватало! Подскочил, благо и шуметь в голове меньше стало, подействовало первое поражение, заставило сосредоточиться полностью на бое. Шум сторонний? Уже и не слышу ничего! Оглядываться тоже не оглядываюсь и, наученный горьким опытом, даже не моргаю! А всего-то и нужно было для лучшего понимания разок по хребту огрести.
А противник – вот он, прямо передо мной стоит! Лицо спокойное, безмятежное даже. Глаза холодные, словно пустые. А, нет, улыбается слегка краем губ. Заманивает! Нападать сразу не стал, слишком свежо еще воспоминание о быстром падении. Но и на месте стоять не остался, пошел осторожно по кругу, выставив вперед клинок.
Росчерк стали, высверк молнии, и мою руку с зажатым в ней мечом сильный удар отбрасывает в сторону! Не успеваю перенести вес тела на правую ногу, как носок чужой ноги цепляет меня за голеностоп и подкидывает ногу вверх!
А ведь я ждал этого приема, поэтому и успел отреагировать, опередить чужое движение! Потому и ноги не скрещивал при передвижении, почти приставными шажками шел! Приподнял пятку в попытке освободиться, но все зря – очень уж я медленно двигаюсь по сравнению с соперником! Противник во мгновение ока плавным скользящим движением перемещается мне за спину… Трещат мышцы в жалкой попытке развернуться вслед за ним… Не успеваю!
Сжимаю зубы в попытке удержать в себе сдавленный стон от сильного и очень болезненного пинка в голень и через боль продолжаю разворачиваться! Одновременно отмахиваюсь наугад мечом, и тут же левая нога подламывается в колене от еще одного удара! Утыкаюсь этим коленом в утоптанный грунт площадки, рукавом рубахи смахиваю выступившие на глазах слезы и уже не обращаю никакого внимания на очередной удар по руке с крепко зажатым в ней мечом. Сдохну, но клинок ни за что не выпущу!
Рывок за воротник, и я валюсь навзничь. Успеваю чудом извернуться в воздухе, выкрутиться из захвата и упасть на бок, а не на спину, перекатиться через голову и вскочить на ноги. Ух ты! Пляшет перед лицом жало чужого меча, полированное железо колет глаза солнечными зайчиками, слепит, заставляет щуриться. Сливаются в одну сплошную белую полосу лица выстроившихся плотным кругом дружинников.
