Мне почему-то показалось, что та ненависть во взгляде принцессы была направленна на меня. Однако Нори, скорее всего, прав. В этих дворцовых делах он намного умнее меня, но… Тогда получается, что Император как-то замешан в смерти своей жены? Убил ее сам? Или покрывает убийцу? Никакого следствия не было, и по какой-то причине девушке было запрещено проститься с собственной матерью. Ведь какая-то причина была? Увидев тело матери, Асука сразу поняла бы причину смерти? Не знаю… Возможно, девушка тяжело перенесла утрату и из-за этого обижена на весь мир, а ее мать действительно умерла от сердечного приступа? Как бы то ни было, брат прав. Во дворце об этом лучше даже не думать.
— Ну а сам-то ты как поступил бы на ее месте? — видя выражение моего лица, поинтересовался князь. — Если бы задумал сбежать?
— Усыпил бы бдительность своим поведением, а в день оглашения имени претендента выбрал бы того, кто поможет сбежать? — хмыкнул я, поворачивая с террасы на лестницу. — Подождем три дня, брат. Надеюсь, ты окажешься прав.
Глава 17
Храмовый комплекс Салисэ был похож на городской парк или какую-нибудь усадьбу в японском, понятно, ее варианте. С десяток небольших домиков с гнутыми крышами на огороженной территории. Деревья, дорожки, посыпанные белым песком, кустарник, клумбы и… запустение. Именно это приходит в голову в первую очередь. И дело даже не в том, что все строения требуют ремонта, цветы на клумбах по большей части завяли, а кустарник давно никто не стриг. Тут что-то другое…
Такое же впечатление на меня оказывал вид горящего святилища Каннон. Этот комплекс словно бы осквернили, хотя, а как ещё по-другому назвать убийство старшей дзинсу богини? Там, в Сато, был Кенджи, здесь Мигуми Аои, и ощущения очень похожие.
Нет, храм Салисэ не разрушен, алтарь цел. Службы проводит Тагути Рюу — бывший помощник убитой настоятельницы, на территории трудятся около двух десятков монахов, но все равно — как-то оно уныло. Особенно если вспомнить великолепие Буши но Шидо. Нет, понятно, Такэми здесь, а Салисэ ушла четыре тысячи лет назад, но она же не оставляла свою паству. Князь с Шоджи мне вчера подробно все объяснили.
«Ушла» — это значит не являлась перед служителями в своём земном воплощении и очень редко подавала им какие-то там знаки. Однако алтари всегда были наполнены Силой, солнце светило и давало тепло, а что ещё нужно людям от Солнцеликой богини?
И да, со слов того же Шоджи, ни в одном из храмовых комплексов Салисэ нет ни одного каменного строения. Причина этого в том, что каждые двадцать лет старые постройки сжигаются и потом возводятся в других местах на этой же территории [287].
Таким образом служители обновляют солнечный цикл и зовут свою Госпожу на новоселье. Сейчас как раз такой год, и скоро тут все запылает. Наверное, поэтому монахи и забили на благоустройство территории? Какой смысл что-то ремонтировать, если все равно придётся сжигать?
Храмовый комплекс находился примерно в километре от представительства клана, неподалёку от Буши но Шидо. Вчера, после аудиенции во дворце, у меня не было никакого желания шляться по городу, и поиски второй симэнава я перенес на сегодня. Нори с собой брать не стал: он тут всех распугает. Брату даймё несолидно передвигаться по городу без охраны, а кто будет разговаривать с парнями, у которых за спиной маячит взвод самураев? В смысле, поговорить-то поговорят, но какие-либо секреты ты вряд ли так сможешь узнать.
Собственно, я и сам не знал, как мне найти эту гребаную симэнава. Вот где, скажите, на небольшой территории с десятком ветхих деревянных домов можно спрятать небольшую веревку с узлами? Единственное и логичное решение — закопать ее в землю, но у меня нет роты кинологов с розыскными собаками. Да даже если бы и была, что им всем давать нюхать для поиска? Не кинологам, в смысле, а собакам. Только смех смехом, а ситуация удручающая. И дома тоже обыскивать бесполезно: их каждые двадцать лет сжигают. Участок в пару гектаров можно перекапывать долго, но я и не собираюсь этого делать.
Та страница открылась мне не просто так, и, скорее всего, я как-то связан с этой веревкой. А еще Ясуо говорил Аяке, что без труда добудет второй артефакт, а ему ведь тоже показывалась страница. Отсюда вывод: посвященному тайник откроется сам, и, надеюсь, никаких волшебных слов произносить для этого не придется. Понятно, что все это только лишь мои предположения, но получите, как говорится, и распишитесь. Ничего другого в голову не приходит.
«Итак, что мы имеем? — я еще раз оглядел потрескавшуюся арку, вздохнул и, не торопясь, направился на территорию комплекса. — Симэнава, скорее всего, спрятана тут давно, а значит, нужно поискать то, что могло просуществовать тут несколько сотен лет. Из такого на ум приходит только алтарь и изваяния Солнцеликой. Алтарь — это сердце любого храма, и во время „обновления“ его выносят из главного здания. Деревянные изваяния Салисэ тоже никто не посмеет сжигать, а их, наверное, в этих помещениях хватает. Есть еще одно — центральное, каменное и оно как раз стоит по центру комплекса, по дороге к главному зданию. Вот с него и начну свои поиски».
При взгляде на изваяние старой подруги в голову сразу почему-то приходил памятник Грибоедову на Чистопрудном бульваре. Размеры примерно такие же, и постамент цилиндрический с квадратным основанием. Только вместо русских букв — вязь полустертых иероглифов, и поза у изваяния, понятно, другая. Салисэ стоит, приподняв подбородок, разведя в стороны руки и обратив их ладонями вверх. При всем при этом, она реально похожа сама на себя. Не на валькирию, а на обычную девушку. Очень красивую обычную девушку…
Остановившись в десяти метрах напротив, я поднял взгляд и посмотрел на нее снизу вверх. Не знаю… Возможно, простояв какое-то время так у меня получится догадаться? Нет, сама Салисэ вряд ли что-то подскажет, поскольку защита Воина закрывает город от всех богов, но, может быть, я и сам что-то найду? Ведь если одна из веревок как-то относится к солнцу, значит, она появилась до ухода богини!
Нет, вряд ли это изваяние стоит здесь четыре тысячи лет. Ни один камень столько не выдержит, но Салисэ похожа сама на себя, а значит, этот памятник могли постоянно копировать. Для мастеров-заклинателей это, наверное, не так-то и сложно. Вот только что… Что я собираюсь увидеть?!
— Не часто встретишь у нас в святилище самураев… — сухой надтреснутый голос оторвал меня от созерцания памятника. — Солнцеликая Госпожа никогда не одобряла убийство собратьев…
Говоривший был мужчиной тридцати-сорока лет. Среднего роста, сухощавый, с круглым лицом и спокойным проницательным взглядом. Одет в оранжевую монашескую кашаю. С резным черным костылем в правой руке и круглым золотистым амулетом на груди, который, по-видимому, изображал светящее солнце.
Он наблюдал за мной уже минут пять, и я специально делал вид, что ничего не замечаю вокруг. Ждал, пока заговорит сам, и вот оно наконец случилось.
Вздрогнув, словно от неожиданности, я повернул голову и рассеянно посмотрел на монаха.
— Простите?
— Я Тагути Рюу, — представился монах. — После трагической гибели госпожи Мигуми выполняю обязанности дзинсу нашей Солнцеликой богини.
— Таро Лисий Хвост, — я кивнул служителю и тяжело вздохнул. — Да, мне уже известно об этом ужасном преступлении. Тагути-сан, примите мои соболезнования.
Одновременно с этим я напряженно ждал, что дзинсу во мне что-то почувствует, но этого не случилось. Салисэ, очевидно, прикрыла меня и от своих. Ну да, она же говорила, что верить тут нельзя никому, поэтому предосторожность разумная.
— Да, мы все скорбим, — монах покивал и со вздохом посмотрел мне в глаза. — Уверен, что Мигуми-сан получит хорошее перерождение. Но давайте не будем о грустном. Лучше скажите, что привело вас в святилище Солнцеликой?
Ну вот, именно на такой вопрос я и напрашивался. Теперь главное — правильно сымпровизировать. Я поправил ножны на поясе, поклонился изваянию, как бы прощаясь, снова посмотрел на монаха и пояснил:
