делаю.
А не думать не получалось.
И показалось вдруг, что маска треснула, раскололась, что еще немного и она сползет.
- Мне казалось, что я не боюсь смерти. Что в некотором роде она станет облегчением. Свободой. И у меня имелись планы… не важно. Главное, что именно сейчас я умирать не планировала. Не тогда, когда я и вправду получила настоящую свободу. Почти получила.
Каша проваливалась в Миху.
И только.
- А ты взял и убил меня.
- Ты меня тоже не пожалела.
- Неправда, - она покачала головой. – Я бы тебя жалела. Подобные тебе – редкость. Их ценят. Берегут.
- Стерегут.
Она ответила слабой улыбкой.
- Тебе было бы хорошо.
- Мне и так неплохо, - проворчал Миха. – В общем, я скопытился. И тебя придушил.
- И еще шею сломал, - Миара коснулась высокого воротника. – А от рук твоих след остался. Должен был бы пройти, но остался. Думаю, он теперь навсегда.
- Если ждешь извинений, то напрасно.
Она рассмеялась, звонко и беззаботно, будто они тут о цветочках говорили. И оперлась-таки на спинку стула.
- Я оказалась там, за порогом. В момент, когда не была к тому готова. А потом меня вернули. Вложили душу в мертвое тело. И привязали к нему.
- Так ты…
- Я целитель. И один из сильнейших в мире, - жестко ответила Миара. – А еще меня учили. В том числе и подводя к самому порогу… за порог. Я уже бывала там. Именно поэтому и не боюсь. Не смерти. Когда меня вернули, я поняла, что еще успеваю, что времени прошло немного, поэтому я и запустила сердце. Это сложно, но возможно.
С нюансами местной реанимации Миха был знаком. Память услужливо подсунула подходящую картинку, от которой даже слегка замутило. Но Миха поспешно сунул в рот еще ложку каши и кивнул.
Возможно.
Хрен его знает, что в этом гребаном мире еще возможно.
- Само по себе возвращение в мертвое тело очень и очень неприятно. Особенно, когда это тело нужно излечить. А эта маленькая дрянь еще что-то сделала. Она взяла нить моей жизни и силы, и бросила тебе. Привязала тебя. Понимаешь?
- Нет, - честно ответил Миха.
- Я тоже. Только пока ты был на краю, ты пил мои силы. И едва не выпил. Ты почему-то не хотел возвращаться. Но и не уходил. Пытался. Но я вытаскивала. И брат тоже. Она и его привязала. Так что теперь, если вдруг ты умрешь, то и мы следом.
Она произнесла это чуть в сторону.
И все одно Миха не почувствовал угрызений совести. А вот то, что жрать охота, так это да. Голод, попритихший было, вновь вернулся. И приходилось делать усилие, чтобы спокойно жевать, а не заглатывать чертову кашу кусками.
- И что теперь?
- Теперь, - Миара выпрямилась, хотя и до того спину держала прямо. – Теперь тебе решать. Барон так сказал. Мальчи-ш-шка.
Это она прошипела.
Да, определенно, есть в ней что-то донельзя змеиное. Не во внешности. В ощущениях.
- То есть, - решил уточнить Миха. – Если я помру, то ты тоже?
- Мы, - поправила она. – Мой брат к тому, что случилось, не имеет отношения. Но платить за мою глупость придется и ему.
- А если помрешь ты? Что будет со мной?
- Уже, наверное, ничего, - она теперь глядела в стену. – Ты стабилен. И в поддержке не нуждаешься.
И Миха поглядел. Ничего так стена. Каменная. Надежная. Холодная только, несмотря на жаровни и середину лета.
- То есть, я могу…
- Можешь.
- И ты так просто об этом говоришь?
- Почему бы и нет? Госпожа будущая баронесса, - а вот теперь она определенно издевалась, не над Михой, конечно, и без улыбки, одним лишь тоном, как умеют лишь женщины, выказывая и презрение, и отношение свое к этой самой баронессе. Вот только и боялась она её теперь, пусть даже страх скрывала. А Миха вот все одно чуял. – Не стала бы молчать. Убивать меня не выгодно.
- Расскажи еще, - проворчал Миха.
Хотя и вправду убивать кого-то желания не было.
Совершенно.
И не то, чтобы совесть мучить будет. Может, конечно, и будет. Теперь, когда Миха себя вспомнил, он, прежний, никого не убивал и вообще мама учила женщин уважать. Мама точно не одобрила бы и, может, сказала бы, что девочка не виновата, что жизнь у нее была тяжелая. Или еще причину какую нашла бы.
И поглядела бы так, с укоризной, отчего прежний Миха смутился бы.
И проникся бы.
К счастью, мамы здесь не было, а вот магичка имелась. Сидела с невозмутимой физией. И явно готовилась торговаться.
- Во-первых, я действительно хороший целитель. А он тебе, судя по всему, лишним не будет.
- У меня уже есть один.
