И в какой-то момент Ирграм просто потерялся в черноте леса. Но продолжил идти. А потом очнулся, осознав, что лежит на влажных мхах. Одежда промокла. Пахло пряной лесной подстилкой и еще слабо – цветами. Над ним клубился туман, и в этом тумане слышались голоса.
Много голосов.
Вот смех. И смеются над Ирграмом. Он точно знает. Над его беспомощностью, над его глупостью, над наивностью.
Потом смех сорвался, превращаясь в плач, такой горестный, что Ирграм сам не выдержал и разрыдался. Он вдруг ощутил себя ребенком.
И вспомнил.
Многие из того, что полагал похороненным в памяти. А теперь она выталкивала одну за другой картины. Рынок. Грязь.
Люди.
Собаки.
Кусок лепешки, который он ест быстро, пока не отобрали. Смех. Камни, что летят в него. Дети жестоки, особенно, когда жестоки взрослые. А они Ирграма не любят. И мать его.
- Ублюдок, ублюдок! – кричал туман, надрываясь.
- Идите вы на…
Ирграм заорал и захлебнулся тяжелой этой белизной.
Успокоиться.
Нужно успокоиться. Выстроить щит. Память ожила не сама по себе. Имело место ментальное воздействие. Кто-то или что-то коснулось сознания, будоража его.
Именно.
Ирграм справится. Ему давно не шесть лет. И даже не семь. Он не мальчишка, который выживал на задворках города, но маг. Взрослый. Состоявшийся.
Именно.
Он не просто сумел вырваться из того болота, которое сожрало его мать, да и не её одну. Он стал лучшим. Он поднялся настолько, насколько это вовсе возможно для человека безродного.
Мысли поплыли. Слезы сменились шепотом, в котором теперь чудились обещания чего-то. Славы? Денег? Власти? Разве Ирграму не хочется власти? Настоящей? Такой, которая есть у Высоких родов? Разве никогда-то не сравнивал он себя с ними? С теми, кому многое было даровано свыше просто по праву рождения? Разве не думал, что он умнее?
Честнее?
И у него будет шанс. Всего-то надо, встать и сделать пару шагов.
- Нет, - Ирграм усилием воли задвинул и это желание, и готовность бежать за обещанным шансом. – Что за тварь?
Звук собственного голоса помог вернуть душевное равновесие.
Встать.
Оглядеться.
Где он? Не понятно. В лесу точно. Ирграм коснулся шершавой коры, и вновь же прикосновение это дало какую-никакую уверенность. Мох под ногами. Влажный. И ноги проваливаются, значит, где-то рядом болото. Не в него ли Ирграма пытаются затянуть?
Скорее всего.
Следовательно, разумно будет оставаться на месте. Или на дерево забраться?
Туман вокруг плотный. Неестественно плотный. Морочница? Нет, это мелкая нежить, которая туманы не пускает, но пользуется естественными, как прикрытием. Морочниц и их туман Ирграму встречать доводилось.
Это что-то иное.
Да и ментально морочницы воздействуют, но иначе. Они туповаты, прямолинейны и эмоции пробуждают такие же.
Другое.
Какое?
Опасное? И насколько? Весьма, если он дошел до болот и не помнит, как именно это случилось.
Где-то рядом раздался тонкий протяжный крик. Женский, кажется.
- Помогите!
- Иди ты… - Ирграм выругался, пытаясь унять бьющееся сердце. Жрец где? Отстал? Или это Ирграм отстал от него? Когда? И главное, в этом белесом мареве не найти. Да и вообще искать – крайне плохая затея.
Вообще разумнее было бы не двигаться с места.
- Помогите! – не унималась женщина.
Или ребенок?
Хитрая тварь. Ирграм помотал головой и отер лицо. Так. Думать. Туман… туман плохо. Плотный. Явно искусственного происхождения. Размеры облака? Не определить. Но немаленькое. Немаленькое. Думай, Ирграм. Не слушай крики.
Нет никого.
Ни женщины. Ни ребенка. Откуда детям в лесу взяться? Именно. Стало быть, что? Стало быть, выманивают. Тварь крупная. Вероятно, старая и опытная. Но неподвижная.
Проглот?
Пожорник? Редко встречаются и всегда на месте старых погостов или мест массовых захоронений. Здесь? Что-то там слышал Ирграм про чуму. Значит, возможно? Вполне.
Хорошо.
Обе твари неподвижны. Не приспособлены для активной охоты. Стало быть, если Ирграм удержится здесь, у дерева, то выживет. Плохо то, что туман, ими сотворенный, могут использовать другие, может, не такие опасные, если в одиночку.
Стоило подумать и туман задрожал, выпуская тени.
Одну.
Другую. Третью. Низкие твари. Узкие. Их ворчание вплеталось в тишину, порождая страх. Плохо. Очень плохо.
Ирграм прижался к дереву.
Загнать попытаются? Очевидно. Вопрос в том, кто? Рытвенники, что заводятся там же, где много мертвой плоти? Мелкие трусливые твари, которых и ребенок отгонит палкой. Пока они не в стае. К счастью, крупные стаи встречались редко, ибо когда заканчивалась еда, рытвенники начинали жрать друг друга.
Они вновь же туповаты.
Но наглы.
Еще тени. Сколько их? Десяток? Ирграм потянулся к силе, и на ладони расцвел шар света, который, впрочем, ясности не добавил. Туман был плотным, густым. И рытвенники прятались в нем.
Кружат.
Не нападают.
