во-вторых, виноделы не знали, как закрепить его с гарантией. Витор попросил меня пару-тройку лет подождать, пока его экспериментаторы подберут рецептуру. А лучше пять лет, спешить-то некуда. Он и так в душе был не чужд новаторства, а после такого моего подарка, как душа вина, убедился в моей адекватности.
Первое же столичное утро не задалось. Не так, чтобы совсем рано, но меня разбудили. И не ласками или запахами свежей выпечки, а криками. Кричали мои стражники, они же диверсанты, они же телохранители. На них тоже кричали, причем кричащие люди были в большем числе и по статусу выше. За что люблю средневековье, так за это вот! Слуги и бойцы категорически не собирались прогибаться под каких-то благородных, потому что это были мои слуги и бойцы, они стояли на страже моих интересов и моего владения! Милиция? Депутат? Генерал ФСБ? Их милость проснется и ежели распорядится вас впустить в дом, то мы вас впустим. Да, их милости о вас доложим, как только она, то есть он, проснется. Пожалуй, придется всем выдать по паре гульденов на пропой во славу их хозяина, заслужили!
Если кто-то думает, что я по тревоге ломанулся в портках на босу задницу вооружаться или как-то там еще реагировать, то он не сильно сведущ в реалиях барской жизни. Я позвонил в колокольчик и повелел умываться, одеваться и доложить, что за шум, кто к нам в дом рвется. На самом деле, сначала доклад, а уж потом умыванье и одеванье. Такая моя расслабленность объяснялась осознанием положительного момента в том, что мой дом не штурмовала рота спецназа, от моей дворни требовали доступа к моему телу, и при этом её не шинковали. Рвался к нам какой-то барон с непроизносимым и не запоминаемым именем по поручению министра двора. Ага, операцией руководит не коннетабль, не начальник гвардии или стражи, вторая хорошая новость. Я говорил, что утро не задалось? Я ошибался.
Барона я принимал в лучших аристократических традициях, то есть за завтраком. Как любезный хозяин ему я тоже предложил поучаствовать, но барон отказался. Хрен с ним, это не повод прерывать трапезу. Мой гость, мужчина за тридцать героической наружности, особенно спереди чуть ниже груди, был красен и гневен ликом, хорошо одет, изукрашен золотым шитьём и какими-то цацками как новогодняя ёлка. Впрочем, моя супруга такой вариант украшательства считала цыганщиной, наша новогодняя ёлочка наряжалась скромнее и вела себя тоже приличнее, если я что-то помню из двадцать первого века.
— Виконт Дорд дер Прист! Вам надлежит…
— Крушитель. Вы пропустили часть моего титула.
— Да, Крушитель. Так вот, вам надлежит немедленно яви…
— Простите, снова перебиваю. Что означает слово «надлежит»? Над лежит — лежит сверху?
— Экий вы невежественный молодой человек. Мало того, что мы чуть не час простояли на улицы, ожидая, когда вы соизволите проснуться, так еще и сейчас человеческую речь разобрать не можете. Слово сие означает, что вы должны оставить все свои дела и немедленно явиться к их светлости лорду-министру двора Мати дер Волену. Он вас примет, когда сочтет это удобным.
— И много я должен Мати дер Волену?
— Простите, я вас не понял.
— Вы сейчас изрекли, что я что-то должен. Дер Волену, как я понял. Никак не могу вспомнить, чтоб я брал у него взаймы, вы что-то путаете, барон. Может вас зря сюда послал этот ваш лорд-министр. Я ему даже где-то сочувствую, понаберут на службу по объявлению, а потом поручить никому ничего нельзя. Вы же ему служите, так?
— Да, я служу вторым помощником лорда-министра двора. Так что имейте в виду…
— А я никому не служу. Кроме своего отца. И то, что я изволил вас принять, означает исключительно мою воспитанность и уважение к вашему возрасту, а более ничего. Так что, милейший барон, на будущее потрудитесь фильтровать свой базар.
— Что вы хотели этим сказать?!
— Если Мити дер Волен имеет желание пообщаться со мной, пусть пришлет приглашение на определенное время. Этот достойнейший человек, я уверен, настолько занятой, что негоже мне заставлять его погонять свой график встреч под мой. Так что я готов бросить все свои дела, как вы выразились, и приехать к нему в назначенный час. А сидеть под дверью кабинета у него дурачков хватает. Небось одних вторых помощников не меньше трех.
— Сударь, если вы и впредь будете себе позволять подобный тон…
— Барон, я за последний год убил народу больше, чем вы за всю вашу насыщенную служением жизнь, как мне кажется. И готов продолжать делать это. Вы как, часто доводите до дуэли?
— Э-э-э, разумным людям нет нужды решать вопросы таким примитивным методом.
— А вот тут соглашусь, дорогой барон! Куда как эффективнее, не отвлекая человека по такому пустяку, просто всадить ему болт в спину. Так я тоже умею. Я еще про наёмников в курсе, но не пользуюсь их услугами, брезгую. Сделают на белку, а разговоров потом по Мерсалии на гросс. Короче говоря, жду вас с приглашением. Дата и время обязательны. Хотя оборот «в любое удобное для вас время» тоже может иметь место.
— Постойте, виконт! Так такие вещи не делаются.
— Слуги! Их милость барон уже покидает нас, проводите моего дорогого гостя.
Крутейшая фишка, подсмотренная лично мной в кино и театре покинутой Земли. Пытаться спорить с хозяином дома после такого, да еще при слугах — это уронить своё достоинство до уровня того самого плинтуса. Ниже этого только драться со слугами. Дорд даже и не предполагал, что так можно, я понял это по отклику в душе, такому редкому теперь. Кажись, мы в достаточной степени скооперировались или диффундировали сущность в сущность, так что раздрай или удивление одной души фортелю другой случается всё реже.
А вот теперь можно и подождать на своих условиях, решил я. Как оказалось, ошибся. А может и не очень, скорее всего от моих действий и слов уже ничего не зависело. Это я к тому веду, что ближе к вечеру таки пришла рота спецназа, против которой у нас не было ни шанса. Несколько десятков самых что ни на есть гвардейцев короля в синих сюрко с его гербом с ходу вломились в наш двор, направили на моих бойцов алебарды, а их командир сообщил, что его королевское величество Якоб Третий требует меня к себе во дворец. Ну и пара магов усиливала отряд, как мне доложили. Четко, по-военному, и без политесов.
