стояла почтенная тишина, пока вирмлинги и их мать впитывали красоту момента.
И когда Белый никак не огрызнулся на Льва за то, что тот прошел рядом с ним, Думов в полной мере посчитал этот день своей победой.
* * *
За всеми этими развлечениями как-то плавно прошло ещё полгода, приведя общее время нахождения Льва в этом мире к году.
За прошедшее время тела вирмлингов ощутимо выросли, и они заметно окрепли, став ещё более оживленными и активными.
Единственными вещами, по которым Думов мог хоть примерно мерить свой рост и, вообще, размер, была карета. То же расстояние от пола и до сидения не должно было слишком сильно превышать длину голени, чтобы сидящим не было слишком неудобно.
Ориентируясь на эту величину, изначально холка Льва ровнехонько доставала до края сидения. Конечно, если Думов поднимал шею, то его рост удваивался, но мерить стоило именно от высоты плеча.
Однако за прошедший год он заметно превысил высоту сидения. Другими словами, если изначально он был ростом человеку по колено, то теперь постепенно приближался к «по пояс».
Возможно, именно это изменение и заставило их мать наконец-то перестать лениться и перейти к активной стадии воспитания своих «чад».
Вот только все те опасения, что хранил Лев в сердце по поводу воспитания красных драконов, оказались и в половину не так ужасающими, как то, что их всех реально ожидало.
Началось всё рутинно. Просто в один из дней, когда красная драконица прилетела в пещеру с тушей носорога, попытка вирмлингов приблизится была встречена злым, пробирающим до самых костей рычанием.
Испуганно отступив, они могли лишь смотреть, как прямо на их глазах всё принесенное мясо было безжалостно съедено. Не осталось даже самого мало-мальского кусочка.
Сама же драконица, облизнувшись, с наслаждением потянулась и с облегченным выдохом вновь улеглась на подстилку из золота, совершенно игнорируя упавшие челюсти своих отпрысков.
В тот день Лев предположил, что драконица могла быть не в настроении, поэтому съела всё сама.
Через несколько дней вновь была доставлена еда, и, как и прежде, ни один из вирмлингов не получил от неё и грамма.
Уже без прошлого приёма пищи дракончики были голодны и раздражительны, но теперь это стало настоящим ударом. Огрызания, рычание и оскорбления стали абсолютной нормой. Даже сам Лев и тот срывался, чувствуя, как нутро грызёт всё усиливающееся чувство голода.
Но если от голода можно было отвлечься, то вот от мыслей сбежать уже не получалось никак. В отличие от остальных вирмлингов Лев видел тенденцию и мысли о её причинах заставляли его похолодеть.
Лев предпринял осторожную попытку выбраться из пещеры. На самом деле, он не собирался этого делать. Ему просто хотелось увидеть действия матери. И они его не разочаровали. Рухнувший перед ним хвост был подобен упавшей стреле строительного крана, разом выметая любые мысли о побеге.
Выход наружу был запрещен, а значит, единственной едой в этой пещере были… они сами.
Хотела ли их мать, чтобы они принялись есть друг друга⁈ От одной этой мысли стало плохо не только самому Льву, но даже его драконьим инстинктам. Очевидно, даже драконы очень плохо относились к каннибализму.
Так почему она их к этому толкала⁈ Была ли она каким-то типом сумасшедшей, кровавой матери, что любила наблюдать за страданиями и гибелью своих детей⁈ К сожалению, у Льва не было ответа.
Любые вопросы и просьбы других вирмлингов красная драконица презрительно игнорировала.
Ослабленные и озлобленные вирмлинги затаились в разных точках пещеры и голодными глазами пристально наблюдали друг за другом. Голод всё сильнее грыз их внутренности, ослабляя и убивая в них всякий разум и запреты. На первое место вставали инстинкты, а разум плавно отходил на задний план.
Лев старался держаться, но он и сам чувствовал, как ожидание подрывает его самоконтроль. Недавно он увидел, как на него смотрит Латунная. И в её глазах было слишком много голода.
Неужели это именно так и закончится? Он убьет своих родственников или умрёт под их когтями и клыками?
В тот день, когда красная драконица в очередной раз покинула пещеру, Лев понял, что сегодня прольется чья-то кровь.
Не трудно было понять, кого именно выберут жертвой расправы. Опустившиеся к звериному началу вирмлинги выбрали жертву и двумя тенями устремились прямиком к ней.
Но была небольшая проблема — у выбранной жертвы был защитник.
Латунная и раньше не была самым сильным дракончиком, а вынужденная голодовка ещё сильнее её ослабила. Уже сейчас становилось понятно, что даже если она вырастет, то будет проигрывать в размерах всем остальным. Самым крупным же был красный вирмлинг, что сейчас угрожающе скалил клыки, смотря на обступающих его драконов. Впрочем, белый не сильно от него отставал, а благодаря его звероватому телосложению, он мог и превосходить красного.
Лев может и попытался бы выбраться из пещеры, но Латунная уже не могла ходить, а значит, они так и так далеко бы не ушли. А попытки разговоров с остальными ни к чему бы не привели.
— Уходи. Оставь её! — как всегда Синяя говорила больше всех. Белый в своей привычной манере хранил могильное молчание. Лев подумал бы даже, что он был немым, если бы не слышал ранее парочку коротких фраз. — Она слаба. Честная добыча. Зачем оттягивать. Неизбежно.
Слова синей драконицы были окрашены жадностью и предвкушением. Слушая её, Лев буквально чувствовал хруст разрываемой чешуйчатой шкуры и чавканье пожираемого мяса. Из пасти Белого к земле потянулась ниточка слюны.
— Пошли прочь! — в голосе Льва был лишь гнев и обещание насилия. Было ли ему страшно? Едва ли. Кровь красного дракона жаждала вызова и Думов в глубине души был даже рад, что у него появилась возможность втоптать этих глупцов в грязь. — Или оставайтесь, и я буду смотреть, как вы корчитесь у меня под лапами. Мне всё равно!
Лежащая за спиной Льва Латунная напрягла все оставшиеся силы и попыталась встать, но это было ошибкой. Её передние лапы подломились, и она упала мордой вниз, разом продемонстрировав то, перед чем сложно устоять — слабость.
Лев действовал мгновенно. Мольбы и уговоры — это не о драконах. Размер, сила и решимость — вот, что имеет реальную власть в мире чудовищных крылатых ящеров.
Первый удар Льва пришелся на Синюю. Понимая, что ему предстоит тяжелый бой сразу против двоих, Думов ничуть не сдерживался, стремясь причинить максимум боли в кратчайшие сроки.
Та привычно попыталась использовать тактику уклонения, но общая слабость подвела её. Разогнанное красное тело впечаталось ей прямо в грудь и, подняв над землёй, пронесло несколько метров, чтобы с силой бросить на землю.
Глотка Синей издала громкий рёв, когда клыки красного впились прямо в мягкое предплечье крыла, причиняя страшную боль.
