ЗОЖа. У меня физическое противопоказание, стоит выпить порцию, которая для нормального мужика считается нормой, скажем, триста грамм водки или виски, меня начинало плющить, на утро руки тряслись, потроха скручивало, а голова страшно гудела. Чем так мучиться, я еще в двадцать два года решил не пить, кроме одной-двух традиционных стопок на больших праздниках и юбилеях.
Как оказалось, я не один страдал таким противопоказанием. В колонии мне однажды попалась книга-автобиография знаменитого разведчика Павла Судоплатова, он писал, что тоже физически не мог употреблять алкоголь, его плющило даже с рюмки, и он всю жизнь старательно держался подальше от алкоголя…
Впрочем, у меня не имелось особого пунктика против алкоголиков и бытовых пьяниц, какой-то страшной к ним ненависти. Такой пунктик обычно бывает у пожилых теток, которые обличают девок в мини-юбках в пошлости, а сами в молодости отрывались на полную катушку в плане секса, знаем мы такие примеры.
Пока я размышлял, сельчане уже собрались.
Похоже, пришли все. Две молодухи даже держали на руках грудничков. Грустное зрелище представляли крепостные. Я заметил только семерых крепких мужиков, вроде Матвея-мельника. Остальные махонькие или чрезвычайно тощие, бородатые, грязные и одетые во что попало, кое-кто в откровенных лохмотьях. Один мужичок тоже стоял в войлочных тряпках вместо ботинок. Женщины, даже молодые, неопрятные, серые, в длинных платьях, сарафанах и почти все в косынках. Впереди две древние старушки, а на задних рядах детвора разного пола, от трех до пятнадцати лет.
Вперед вышел староста Щукин:
– Все собрались, барин. Девяносто семь человек.
Что-то было в этом собрание грустное, печальное, еще Некрасовское: «Вот приедет барин, барин всех рассудит…»
– Здравствуйте, селяне! Давайте знакомиться, Андрей Никитин. Ваш барин.
Толпа зашушукалась и поклонилась.
– Как вы знаете, я только недавно приехал. И если честно, мне совсем не понравилось то, что я здесь увидел…
Стояла необыкновенная тишина. Даже грудные дети на руках молодых мамаш сурово молчали.
– Вы ступайте,– кивнул я молодым мамам.– Не мучайте детей…
Молодухи кивнули и быстро удалились.
–Я думал увидеть здесь процветающее село, а увидел грязь, серость, нищету и ущербность…
– Андрей Иванович, позвольте, подать исправно платим. Недоимки ни за кем не числится…– пробормотал староста.
– Иди сюда, Варвара…
Женщина подошла и стыдливо опустила голову.
Я осторожно поднял ее за подбородок и показал синяк.
– С сегодняшнего дня никакого рукоприкладства и пьянства! Выпивать разрешаю только по праздникам и воскресеньям. Поймаю в будни пьяным – сразу высеку! Иди, Варвара…
Мужики тихо зароптали.
– Теперь еще один вопрос. Если увижу плохо одетого и не обутого ребенка – тоже строго спрошу, не взыщите. Не дай боже узнаю, если кто ребенка побьет – на кол посажу.
Старуха впереди побагровела и стала судорожно хватать воздух, кто-то сзади поддержал ее, чтобы она не грохнулась. Это я зря сказал, похоже, местные шуток вовсе не понимают.
– Займитесь собой. Вы же люди. Господь создал человека по своему подобию, а вы шляетесь, как оборванцы. Нет денег – ко мне приди, я подать отсрочу, еще и взаймы выдам…
Женщины заулыбались, а мужики стали недоуменно переглядываться, наверняка подумали, что у барина крыша поехала…
– И еще важный вопрос. Скоро я хочу затеять строительство кирпичного завода. У кого есть желание заработать – приходите записываться, теперь не нужно ходить на шабашки за пределы поместья, на поденную и на Волгу бурлачить…
Два мужика сразу вышли вперед, вслед за ними Еремей Лушников.
– Записывай нас, батюшка!
– Повремените немного, начнем дня через три-четыре. Приказчик объявит.
Я внимательно обвел взглядом толпу селян:
– Теперь хочу, чтобы вы высказались о наболевшем. У кого какие предложения…
– Барин! – крикнул Матвей-мельник.– Соседский помещик Гарин половину лугов заграбастал в займище, ходит слух и остальное хочет забрать… где скотину пасти и сено заготавливать?
– Гарина я уже послал куда подальше. А много в селе коровок?
– Двенадцать,– ответил староста.
– Маловато. Со временем постараюсь, чтобы в каждом дворе была корова. Это молоко, творог, сливки, и сыр… излишки будем продавать, думаю покупатели всегда найдутся…
– Барин, нам бы церквушку справить,– проворчала старушка, что пободрее.– Да попа привезти, на церковные праздники в Антоновку ездим… Екатерина Семеновна обещала три года, да не случилось…
– Об этом обязательно подумаю,– кивнул я.
Вперед вышла крепкая полноватая женщина.
– Дарья Кондрашова. Барин, Андрей Иванович, у меня четверо детей, от шести до пятнадцати. Ни один грамоте не обучен… да что греха таить, у нас даже из взрослых многие читать не умеют…
Я кивнул:
– Это первостепенная задача. Школа в селе обязательно нужна. Думаю скоро решим этот вопрос, только отыщу хорошего учителя. В селе есть пустые дома?
– Шесть домов пустуют,– ответила Дарья.– В прошлом году Гарин тридцать душ выкупил, дома остались.
– Выберете самый большой добротный дом, там и откроем школу. Приберитесь, наведите там порядок…
– Есть такой дом,– улыбнулась Дарья.– Прямо с нами по соседству…
– Барин! – выкрикнул длинный рыжий мужик с насмешливым взглядом.– Нам бы в село торговую лавку, в Антоновку не наездишься…
– А зачем ездите?
–Хлеб-то мы сами печем, а вот соль, спички, керосин, махорка…
– И водочка?
– Нет, барин. У нас самопал.
Я нахмурился и погрозил ему пальцем.
– Будет вам и торговая лавка, селяне. Это зависит не только от меня, но и от вас. Я не демагог и постараюсь сделать все, что от меня зависит…
Назад в усадьбу меня подвозил на повозке мельник Матвей. Он вез в поместье три мешка муки.
– Барин, извини за открытость, но мужики ропщут, что ты пить запретил. Как же может мужик от скуки не напиться?
– Какая скука? Да у каждого во дворе дел просто невпроворот. Я прошел по селу и обратил внимание – у половины огороды бурьяном поросли, стены валятся, крыши дырявые, сарайчики на соплях держатся, дети вон босыми бегают… а они в кабаках деньги пропивают…
– Доложили уже…– усмехнулся мельник.
– Для начала нужно навести порядок в голове, а какой может быть порядок, когда там постоянно синий туман… но поверь моему слову, Матвей, я еще сделаю наше село процветающим…
Что мне стоить навести порядок в маленьком селе, когда на зоне я был бугром и держал в узде сто двадцать уголовников в цеху, треть из которых матерые рецидивисты.
Мне невольно вспомнилось прошлое, которое все никак не отпускало…
Через полгода кум
