— Да, конечно! Отныне я буду внимательнее! — воскликнула я, мгновенно выпрямляясь в кресле. Мига, когда я испытала направленную на кого-то полную мощь её гнева было достаточно, чтобы потрясти меня до глубины души.
— Трауготт не годится быть вашим вассалом, миледи. Я предлагаю вам немедленно освободить его от этих обязанностей, — повторила Рихарда, продолжая объяснять, что его слова и действия во время матча по диттер-краже сокровищ были совершенно недостойны дворянина, занимающего место в моей свите. Я, конечно, тоже не считала его поведение правильным, но она, очевидно, считала его и вовсе немыслимым и непростительным.
— Но ведь он ваш внук, не так ли? — спросила я. — Вы сами его рекомендовали. Освободить его от обязанностей это, конечно, слишком суровое наказание.
— Я действительно рекомендовала его, так как Трауготт хотел получить эту должность, а лорд Бонифаций попросил меня включить в число ваших рыцарей-стражей больше высших аристократов. Я люблю его, как бабушка, но я, прежде всего, ваша главная слуга свиты, и вам не нужен вассал, который будет действовать вопреки вашим приказам.
Похоже, именно потому, что Рихарда любила Трауготта, как бабушка, она так сурово отругала его прежде и велела уйти из свиты. Для него было бы немного лучше добровольно уйти в отставку, чем для меня назвать его неудачником и отказаться от его услуг.
— У каждого вассала своя мотивация служить тому, кого они выбрали в господа, миледи. Именно по этой причине я не протестовала против того, что Трауготт хочет служить вам, чтобы изучить ваш метод сжатия маны. Важно было только его отношение к службе.
Брунгильда сказала, что хочет служить мне, потому что хочет играть определенную роль во внедрении новых мод. Лизелетта решила служить мне в благодарность за то, что я спасла её старшую сестру Ангелику от несдачи экзаменов и позора всего их дома. Хартмут хотел ускорить рост легенды о моей святости, в то время как Филина была заинтересована в совместном со мной сборе историй. Рихарда и Ангелика служили мне в соответствии с полученными ими приказами, и хотя Корнелиус происходил из семьи, которая поставляла стражей для семьи эрцгерцога, он, насколько мне известно, самолично попросил назначить его охранять меня.
Короче говоря, у каждого была причина стать одним из моих вассалов, и неважно, какая именно. Рихарда пришла к выводу, что единственное, что имеет значение, — хорошо ли вассал выполняет свою работу и ставит ли потребности того, кому он служит, выше собственных желаний.
— Однако Трауготт не способен должным образом служить другому. Его отношение делает его совершенно непригодным для того, чтобы быть слугой свиты. Как ваш главный слуга, я не могу допустить, чтобы такой нелояльный человек был вашим вассалом.
Похоже, Трауготт искренне презирал меня. Мое слабое здоровье и слабое тело заслужили его презрение, которое, по словам Рихарды, только усугублялось тем, что мы считались кузенами по линии Карстедта.
— Это самый настоящий позор, особенно когда Корнелиус, несмотря на то, что он твой брат, прекрасно понимает, как следует себя вести перед чужими и как наедине! — заявила она.
Рихарда, по-видимому, провела последние три дня, требуя, чтобы Трауготт ушел из свиты добровольно, прежде чем его полное отсутствие послушания и нежелание служить вызовут еще больше проблем. Несмотря на это, он не сделал этого, и сегодня Рихарда снова накричала на него. Это объясняло крики, которые мы услышали, войдя в общежитие.
Между прочим, несмотря на то, что ему было сказано уйти из моей свиты всего за несколько минут до ужина, он попытался начать заискивать передо мной, как только услышал, что есть возможность изучить четвертый шаг сжатия маны. Это взбесило Рихарду, заставив её отказаться от попыток убедить его покинуть свиту «по собственному желанию» и вместо этого посоветовать мне отказать ему в службе.
— Сущее бесстыдство сосредоточиться только на том, что ты желаешь получить, не выказывая ни малейшего намерения помочь человеку, которому ты поклялся служить. Даже мой собственный внук больше не заслуживает снисхождения в этом случае! — рявкнула Рихарда. — Дворяне Эренфеста обязаны служить эрцгерцогской семье и защищать герцогство. Чему тебя учили родители, Трауготт? Как тебя воспитывали, что все закончилось таким образом? Как же ты жалок!
Как бы Рихарда ни подталкивала меня уволить Трауготта, решение в конечном счете было только за мной:
— Трауготт, ты хочешь служить мне честно и верно? — спросила я, переводя взгляд на рыцаря- ученика, который от моих слов стал еще белее.
— Да! Пожалуйста, позвольте мне остаться вашим вассалом! — воскликнул он с отчаянием в глазах. Брови Рихарды в ответ взлетели вверх.
— Трауготт намерен подать в отставку, как только выучит метод сжатия леди Розмайн, — сказал Хартмут, слегка прищурив свои оранжевые глаза и слегка улыбнувшись.
Его заявление заставило Трауготта вздрогнуть и ошеломило Рихарду, и по видимому лишив её дара речи, но, посмотрев на моих слуг, он тем не менее продолжил.
— Он сказал мне, что не намерен служить “непонятной" девочке, такой слабой, что её сбивает с ног попадание снежка, такой хрупкой, что может потерять сознание в любой момент, которая готова обременить всех своих вассалов в своем стремлении попасть в библиотеку. Если бы не метод сжатия, он бы предпочел служить лорду Вильфриду.
— Что?! Молчи, Хартмут! Ты сказал, что будешь держать это в секрете! — недоверчиво воскликнул Трауготт, но Хартмут ответил на это холодной усмешкой и словами:
— О, неужели ты действительно думаешь, что кто-то будет хранить такую тайну без магического контракта? Не забывай, что я — вассал леди Розмайн. Моя первейшая обязанность — сообщить ей то, что ей необходимо знать, чтобы она могла принять обоснованное решение.
Когда мальчики уставились друг на друга, Рихарда просто таки «ощетинилась» от гнева:
— Трауготт, ты просто… просто невероятен! Это выходит за всякие рамки, ты не просто недостойный вассал! Ты прогнил насквозь! — закричала она.
Я скрестила руки на груди, обдумывая ситуацию. Естественно, я понимала, почему все хотят, чтобы я изгнала Трауготта со службы, но не то, что творилось у него в голове. Во-первых, почему он был так полон решимости изучить мой метод сжатия маны, особенно до такой степени, что он был готов отбросить свою неприязнь ко мне и играть роль верного слуги. Трудно было представить себе, что его немедленное увольнение было лучшим решением.
— Я хотела бы поговорить с Трауготтом наедине. Могу я попросить вас всех покинуть комнату? — сказала я, предполагая, что он не захочет говорить в присутствии кого-либо еще, но Рихарда тут же воспротивилась моему намерению.
— Это недопустимо! Вы не должны пребывать без защиты рыцарей-стражей, когда обсуждаете с рыцарем его изгнание со службы! Что вы сможете сделать, если Трауготт придет в ярость?! Подумайте хорошенько! — воскликнула она.
Когда я оглядела комнату, все мои рыцари-стражи согласно кивали.
— Но наверняка есть вещи, которые он не захочет говорить в присутствии других, — заметила я.
— Вот почему существуют магические инструменты, не пропускающие звук. Они позволят говорить наедине, даже в присутствии рыцарей стражей, — сказала Рихарда.
Она покачала головой, заметив, что дворянин обычно увольняет своего вассала, не интересуясь подобными подробностями, но тем не менее положила перед нами глушащие звук магические инструменты.
— Я хочу услышать твои мысли по этому поводу, Трауготт. Если ты хочешь поговорить со мной, возьми этот магический инструмент.
Трауготт, хотя и сильно нахмурился, подчинился.
Том 4 Глава 331 Побуждения Трауготта
— Почему ты так желаешь заполучить мой метод сжатия маны? — спросила я, но Трауготт в ответ только еще сильнее нахмурился.
