Одновременно с этим я понял, что сошёл с ума. Окончательно и бесповоротно… Естественным образом, да… и ещё немного от радости…
Ками выглядел предельно серьезно. Одет в черную, очень знакомую форму. Броник, разгрузка, и двенадцатый калаш[4] в правой руке. На плече — шеврон с четырьмя русскими буквами. Забрало шлема откинуто, маски нет, и я его, конечно, узнал…
В ответ на вопросительный взгляд появившегося бойца, Арэта кивнул на меня и пояснил:
— Это наш командир. Я тебе о нем говорил. Таро-доно нашёл нас и сломал преграждающие печати. Теперь мы можем отсюда уйти. Вас заберём с собой, поскольку здесь оставаться нельзя.
Выслушав Арэту, капитан перевёл на меня взгляд и, кивнув, произнёс:
— Здравствуй, командир…
Сказал он это понятными японскими словами, и словно бы прислушиваясь к их звучанию. Ну да… У меня оно было примерно так же.
И это же не сон⁈ Все реально и со мной?
Усилием воли прогнав проступившие стены психушки и послав на хер уже склонившегося надо мной врача, я улыбнулся и негромко сказал:
— Ну здравствуй, Серега!
Услышав внятную русскую речь, капитан вздрогнул, нахмурился и вгляделся в мое лицо.
— Мы зна-комы? — с видимым трудом произнёс он, уже, очевидно, зная ответ. В глазах друга плеснулись океаны надежды. Ну да… Попав сюда, они логично предположили, что и я где-то здесь. Думали, как найти и, наверное, строили планы…
— Да, немного знакомы, — я кивнул и ещё сильней улыбнулся. — Сергей Валерьевич Антипов, капитан Росгвардии с позывным «Барс», девяносто второго года рождения, код от домофона тридцать шесть — решетка — восемьсот сорок пять. Мне продолжать?
Говорят, мужчины не плачут. А если от радости — то это уже не считается…
— Гриша! Гриш-ка! — радостно проорал капитан и, шагнув вперёд, стиснул меня в своих медвежьих объятьях.
Успокаивающе махнув рукой брату, я рассмеялся сквозь слёзы и, отстранившись, уже по-японски спросил:
— Кто тут с тобой?
— Все наши с того — последнего твоего штурма, — Серега довольно оскалился, взял меня за плечи, осмотрел с ног до головы и, обернувшись, крикнул кустам: — Чех, Монах, тащите сюда остальных! Тут Самурай! Который наш, и он теперь китаеза!
— Японец, — поправил я друга и, обернувшись к охреневшему брату, пояснил: — Это мои друзья из другого мира. Мы вместе с ними были в Чертоге Смерти. Сущее, очевидно, решило, что они местные…
— То есть, нас теперь двадцать шесть? — мгновенно уловив фишку, уточнил брат.
— Да! — я кивнул, затем махнул рукой вышедшему из-за кустов Чеху и, посмотрев на Серегу, поинтересовался: — Ты сказал: «все»?
— Да, — друг покивал. — Гном и Емишев с нами. Живы… Ну или хер знает, как такое назвать.
— Рен тиви — это назвать, — подошедший старлей стиснул меня в объятьях и, отстранившись, покачал головой. — Вот же тебя приложило, командир… Нет слов… Хорошо хоть не в бабу…
— А вы как здесь оказались? — улыбнулся я и махнул рукой появившимся на поляне ребятам. — Как я понимаю, на Земле вы, как и я?..
— Да, ты правильно понимаешь, — Серега кивнул и, дождавшись, когда я со всеми поздороваюсь, пояснил: — У нас как в кино — в «Пункте назначения[5]», помнишь? Вас троих похоронили двадцать второго, а двадцать пятого мы выехали на захват. Там тоже заложники, и был подрыв. При этом у троих приданных нам ребят — ни царапины. Заложники тоже все уцелели, а мы отправились вот сюда…
— А откуда тогда вы знаете, что заложники уцелели? — я поморщился и обвёл взглядом лица ребят. — Если вы все…
— Чех рассказал, — Монах усмехнулся и кивнул на приятеля. — Мы с ним на стреме стояли… В смысле блокировали один из выходов. Так меня сразу того, а у него осколок в плечо…
— Ага, — старлей кивнул, подтверждая сказанное. — Там всего-то царапина была. В Бурденко[6] зашили и на следующий день хотели выписывать, а у меня температура под сорок. Сестрички забегали вокруг, а я сознание потерял. Очнулся на каменном полу в полном обвесе, а надо мной вместо участливых лиц медсестёр — эти вот рожи…
— Наташ, говорят, вставай, мы соскучились[7], — хлопнув приятеля по плечу, тут же добавил Монах и поляна утонула в радостном хохоте.
— Нас в тот жуткий зал закинуло в том же обвесе и с тем же боекомплектом, — отсмеявшись, продолжил рассказ Серега. — В том смысле, что патронов ровно столько, сколько оставалось под конец операции. Тряпки обвеса разорваны в тех же местах, а «красных» гранат всего две — те, что остались у Гнома. Так что если тут опять какое-то чудовище, то…
— То чудовище теперь за нас, — улыбнувшись, пояснил я. — Лучше скажи: как вы сюда-то попали и как смогли освободить моих бойцов?
— Я смотрю у тебя прямо крест во всех мирах — быть командиром группы спецназа, — усмехнулся Емишев и хотел что-то добавить, но Серега остановил его жестом. Капитан вытащил знакомый нож и протянул его мне со словами:
— На вот, забирай! Мы нашли его на том месте, где ты погиб. Только им и смогли разрубить эту разноцветную дрянь, что висела в воздухе перед твоими японцами.
— И перед драконами, ага, — криво усмехнулся Монах. — Чуть не обосрался со страха. Думал: сожрут, но они хорошие. Чех вон даже одного погладил…
— То есть вы догадались разрубить мороки, а потом они разом ожили? — жестом оставив приятелю нож, уточнил я. — И долго соображали?
— Я не знаю, о каких мороках ты говоришь, но нам тут не хера было делать. Просидели сутки, а потом поняли, что пора уже что-нибудь предпринять, ну и… Они ж тут все стояли в ряд: и драконы, и люди… В смысле не совсем люди, но все равно… Жутковато, конечно, но ничего справились…
— А попали-то сюда как?
— Да как… — Серега пожал плечами и усмехнулся. — Там под статуей змеи дверца была волшебная. В неё зашли и попали…
— Ясно, — я кивнул и с улыбкой оглядел своё отделение. — Блин, мужики… Вы даже не представляете, как я рад видеть вас здесь!
— Мы тоже рады, — в ответ улыбнулся Серега. — Но ты нам зубы не заговаривай! Рассказывай уже, что здесь и как?
— Да! — поддержал капитана Чех. Твой приятель — японец — рассказал, что ты тут какой-то совсем крутой перец. — Он кивнул на Арэту, который слушал наш разговор с невозмутимым видом, но, судя по глазам, уже пребывал в глубокой прострации.
Заметив, что говорят о нем, брат покивал, и мне стоило огромных усилий не улыбнуться.
— Так вот, — продолжил тем временем Чех, — с учетом изложенного, общественность хочет знать, когда нам выдадут по кошка-жене[8] и по две миски риса?
— Можно без риса, — поддержал приятеля Монах, — но кошка-жена нужна обязательно.
— Да сами себе и найдёте, — в ответ пожал плечами я. — Девчонок красивых полно. И не только кошки. Есть ещё лисицы, волчицы и даже медведицы.
— Такие же, как и… — Чех кивнул на Арету. — В смысле по размеру? Он же как в льва превратился…
— Ну так, то — в звере, — с улыбкой успокоил я старшего лейтенанта. — А в человеческой форме у женщин полный порядок. Сплошное аниме, я бы сказал. Ушки, хвосты, модельная внешность…
— И у нас с ними может что-то получиться? — серьезным уже голосом поинтересовался Монах.
— Да, здесь все так же, как и там, — пожав плечами, пояснил я. — Все всегда зависит от человека. Ёкай в этом очень похожи на людей.
— Ёкай? — старлей поморщился, услышав незнакомое слово. — Это местные?
— Это теперь и вы, — я усмехнулся и сделал приглашающий жест. — Все! Пошли совещаться. Там вы получите ответы на большинство вопросов.
Произнеся это, я указал рукой направление и, позвав брата, пошел к святилищу Нактиса.
— Был один самурай, а теперь — десять, — задумчиво резюмировал за спиной Чех. — И судя по физиономии командира, впереди нас ждёт хорошая драка.
— Иди уже, умник, — весело хмыкнул Монах. — Без драки — какая тебе кошка-жена? Только может быть рис… Да и то вряд ли.
— Это они так шутят? — скосив на меня взгляд, поинтересовался Арэта.
— Ну да, — я кивнул. — Привыкай и готовься принять командование. Ребят нужно обучить и… — я попытался подобрать слова для правильной постановки задачи, но брат ошарашил меня следующей фразой:
