Наша шхуна напомнила мне гончего пса, взявшего след, и упорно преследующего добычу. Мы потихоньку догоняли, буквально в час по чайной ложке, но если ветер переменится на попутный, то бриг ускользнёт. Было довольно странно и необычно всецело полагаться на случай и волю погоды, но других вариантов не оставалось. Вот если бы у нас был дизель...
Но у нас были только паруса и не самые умелые матросы, многим из которых приходилось по несколько раз объяснять, что от них требуется. Благо, я перемешал вахты таким образом, чтобы в каждой были и опытные, и новички. Таким образом я убивал сразу двух зайцев. Молодые набирались опыта, а разношёрстный коллектив сплачивался в одно целое. Все старые кружки по интересам я нещадно разбил, пираты де Валя, негры, буканьеры, новички из Бастера, теперь не было никого, была только одна команда «Ориона».
Я стоял возле бушприта и вглядывался в белое пятнышко парусов «Лилии». Мы догоняли, но чересчур медленно. Сзади послышались чьи-то шаги, и я обернулся. Робер подошёл, глядя на далёкий силуэт брига.
— И всё-таки неправильно это, — сказал он.
— Ну да, — сказал я. — Знали бы, куда они направятся, так лучше бы подкараулили где-нибудь.
— Да не... Я не об этом, — сказал он. — Всё ж таки французы они, свои люди...
Я покосился на него.
— Разрешаю не участвовать в этот раз. В кают-компании подождёшь, — сказал я. — Но и на долю не рассчитывай тогда.
— Не-не! Я вместе со всеми! Просто... Ну... Неправильно это, в общем... — произнёс Робер.
— Мы же их не будем убивать, — пожал плечами я. — Только пограбим немного. А если сопротивляться будут — ну, сами виноваты.
Робер скривился, не веря ни единому слову. Я бы тоже не поверил.
— Давай-ка лучше делом займёмся. Покажешь мне наконец, как саблей махать, — сказал я.
— У тебя же палаш, — не понял он.
— Давай показывай, — проворчал я, не желая пускаться в пространные объяснения.
Благо, места на баке хватало, чтобы заняться фехтованием без риска случайно зарубить кого-то ещё. Новую шпагу Робер побоялся использовать для уроков, взял старую, хотя мы оба знали, что этой шпаге ничего не будет. Я же достал свой шотландский палаш. Я хотел освоить именно его, полностью привыкнуть к его весу и балансу, так, чтобы клинок ощущался продолжением руки. Растрачивать время на другие виды оружия не хотелось, хотя я понимал, что всякое может случиться, и не всегда под рукой будет именно мой палаш.
— Защищайся! — воскликнул Робер, сходу начиная стремительную атаку.
Он скорее обозначал удары, а не бил по-настоящему, но и этого хватало, чтобы я начал отступать, отбивая в лучшем случае один удар из трёх, а от остальных только уворачиваясь и уклоняясь. Вскоре я упёрся в фальшборт, и шпага Робера почти коснулась моего лица.
— Заново, — сказал он. — Не перестаю удивляться, как ты вообще де Валя зарубил?
— Сам не знаю, — буркнул я.
Я порой мысленно возвращался к той ночи, и всё буквально кричало о том, что я должен был остаться на том пляже, истекая кровью. Пару раз мне даже приснился хохочущий пират, протыкающий меня шпагой, сколько бы я ни пытался отбивать его удары. При одной только мысли о той драке волосы вставали дыбом от осознания того, насколько мне повезло.
— Не бойся меня порезать, кэп, — сказал Робер, замечая, что я сдерживаю свои удары.
Для меня тренировки боевым оружием всё-таки казались слишком опасными. Мне не хватало контроля над клинком, чтобы суметь его вовремя остановить в том случае, если я пробью защиту Робера, а я всё-таки несколько раз её вскрывал.
На этот раз я решил действовать иначе. Я сумел заметить выпад Робера и принял его на клинок, отводя в сторону, а сам пошёл на сближение, входя в клинч. Его шпага осталась в стороне, заблокированная моим палашом, и я мог свободной рукой делать всё, что угодно. Я хлопнул его по плечу, обозначая удар. Он сделал то же самое.
— Так себе приём, — сказал он. — Ты ведь тоже открыт. Да и у противника может кинжал быть в левой руке.
Такой аргумент мне крыть было нечем. Мы снова разошлись в разные стороны и выставили клинки друг против друга. Робер стоял расслабленно, почти развязно, едва покачивая кончиком шпаги, а мне, наоборот, приходилось напряжённо вглядываться в его фигуру, чтобы не пропустить выпад.
— Кэп, ты мне напомнил сейчас... Бабка моя, ещё по молодости, троим кнехтам скалкой голову расшибла, — сказал Робер.
— Борзеешь? — хмыкнул я.
— Так ведь расшибла же. К ней в дом ворвались, она их и приголубила по одному, — ухмыльнулся буканьер. — Вот только у тебя не скалка, а палаш, не забывай!
Робер легонько стукнул по моему клинку, я сделал движение навстречу, пытаясь поймать его шпагу, но тот резко поменял направление атаки и изящным выпадом коснулся моего воротника. Я сделал шаг назад и поправил шейный платок, который меня душил.
— Не туда смотришь, — сделал вывод Робер. — Ты за шпагой следишь, а надо за мной смотреть. Целиком.
— Что, трудный ученик попался? — хмыкнул я, немного уязвлённый его словами.
— Нет, — ответил Робер. — Ты быстро учишься.
Я попробовал последовать его совету, стараясь держать в поле зрения весь его силуэт, одновременно следя и за его шпагой, и за ногами, и за направлением взгляда. Больше всего меня удивило то, что очень часто направление его ударов не совпадало с направлением взгляда, но я быстро смекнул, что он делает это нарочно, чтобы не раскрывать своих намерений раньше времени.
И тут же я понял, что он читал меня, как открытую книгу, заранее понимая, куда я попытаюсь ударить, ещё до того, как я делал хоть какое-то движение. Я прищурился, кидая быстрый взгляд на его правое бедро, а сам тут же нанёс удар ему в плечо. Робер дёрнул шпагой, защищая ногу, заметил, что попался на мою уловку, вскинул клинок, но я всё-таки успел коснуться его рубахи остриём палаша. Я опустил клинок и расхохотался.
— Неплохо, — ухмыльнулся он. — Говорю же, быстро учишься. Но не обольщайся. Есть куда расти. Но мою бабку, думаю, ты уже превзошёл.
— Ага, — кисло произнёс я.
До мастерства, или даже хотя бы до сносного умения мне ещё как до Китая на собачьей упряжке, это надо было заниматься фехтованием с самого детства. Как занимаются местные дворяне.
Я утёр вспотевший лоб и осмотрел клинок палаша. Всё-таки я не так давно его наточил, а теперь принимал на него удары шпаги. Зазубрин, впрочем, я не обнаружил, сталь была превосходной. Робер стоял, улыбаясь и покачивая шпагой.
— Каждый день надо заниматься, — выдохнул он.
— Я знаю, — сказал я. — Просто сейчас будет время применить новые знания на практике.
«Лилия» была уже близко. Настолько, что я мог разглядеть матросов, карабкающихся по вантам, и, скорее всего, они были встревожены нашим приближением. Я вложил палаш в ножны и окинул взглядом палубу «Ориона».
— Свистать всех наверх, господа. Поднять чёрный флаг!
Глава 14
С первой частью приказа никаких проблем не возникло. А вот с чёрным флагом возникла накладочка, его просто не смогли нигде найти. Пришлось и дальше идти под французским флагом, белым с лилиями, который мне казался неуместным и неподходящим для грабежа.
Все четыре пушки на палубе расчехлили, пираты терпеливо выжидали, когда «Лилия», наконец, попадёт в пределы досягаемости пушек. Но мы пока только догоняли, и повернуться бортом не могли, бриг за это время уйдёт. Я подошёл к Алену, который сидел на пушке и невозмутимо курил трубку.
— Дай-ка холостой залп, Ален, — сказал я.
Ален поднялся, вместе с Клодом оттащил пушку с помощью талей, запихнул в ствол мешочек с порохом, забил его длинным прибойником, туда же забил пыж. Пушку придвинули обратно к борту, и Ален несколько раз ткнул в запальное отверстие каким-то шилом, потом досыпал туда ещё пороха из пороховницы, и только после этого поднёс тлеющий запальник к отверстию. Пушка даже не сразу выстрелила, несколько секунд разгорался порох, но когда он разгорелся, бахнуло так, что у меня заложило уши.
