неземное он наблюдал в наиболее отдаленных от цивилизации районах Афганистана, но даже самые фантастические виды Гиндукушских гор близко не могли сравнится с тем, что сейчас видели его глаза.
– Торбелл не вернулся, – Коули встал рядом с ним – Мы ведь куда-то провалились, так? Есть ли отсюда выход ?
– Не знаю, но скажу только одно – Д’Эвуа здесь тоже побывал, это совершенно ясно и возвратился обратно. Мало того, теперь я думаю, что та отрезанная лапа у него на стене вовсе не с eBay. А раз так, то и у нас есть шанс. Пошли, – Дэвидсон сам поражался собственному хладнокровию, а так же тому, насколько спокойно он рассуждает. Он кивнул напарнику и развернулся, собираясь вернуться к темневшему сзади отверстию пещеры.
Он отреагировал прежде чем успел что-то подумать – сказались два года жизни на пороховой бочке, когда чтобы выжить, нужно было действовать в полностью автоматическом режиме, сперва хвататься за оружие, а потом уже задумываться для чего это было сделано. Краем глаза Дэвидсон уловил быстрое, почти неуловимое движение на самой границе периферийного зрения, после чего, его рука сама рванулась к поясу, выдирая из кобуры табельный «глок». Одновременно он всем телом развернулся навстречу этому движению, как раз вовремя, чтобы увидеть, как из-за ближайшего к нему с левой стороны обломка базальта выскальзывает какое-то существо. Большой палец правой руки сбросил предохранитель, левая привычно дернула затвор на себя, досылая патрон в ствол. Но уже в следующую секунду Дэвидсон замер, словно истукан, потому что разглядел, что же именно появилось прямо перед ним.
Подобное невозможно было вообразить даже после многомесячного злоупотребления тяжелыми наркотиками. Возникшая из-за скалы тварь была вполне гуманоидной, но, вместе с тем, не имела с человеком абсолютно ничего общего. Больше всего она напоминала вставшую на задние лапы ящерицу, размером примерно на полторы головы выше мужчины среднего роста, однако ящерица эта имела развитые, мускулистые конечности, подобные человеческим, обтянутые блестящей латунного цвета чешуей, две пары загнутых назад изогнутых рогов, торчавших позади слуховых отверстий и небольшие, но, судя по всему, очень сильные крылья, напоминающие кожистые крылья летучей мыши. Сзади покачивался не слишком длинный, но толстый и мощный хвост. Но больше всего Дэвидсона шокировал даже не сам внешний вид этой невероятно гротескной и столь же омерзительной твари, а то, что это чудовище было облачено в легкие, явно хорошо подогнанные кожаные доспехи, отдаленно напоминающие те, что носили древнеримские гладиаторы. Его руки и ноги, если их можно было так называть, защищали металлические накладки, прикрепленные специальными ремешками, а на широком поясе висел длинный тяжелый меч в темно-коричневых кожаных ножнах.
Тварь замерла на месте, приоткрыв пасть, демонстрируя двойной ряд зубов и мелькающий между ними ярко-красный раздвоенный язык. Её желто-зеленые глаза с узкими змеиными зрачками в упор встретились с глазами Дэвидсона и тот почему-то вспомнил, как много лет назад, когда у него еще была семья и он пытался разыгрывать из себя заботливого любящего отца, подарил своей дочери игуану (впоследствии её пришлось отдать обратно, потому как жена Дэвидсона наотрез отказалась подпускать ребенка к «мерзкой ящерице»). Взгляд у той игуаны, практически один в один походил на взгляд этого ходячего чешуйчатого ужаса, стоявшего сейчас перед Дэвидсоном – такой же точно холодный, ничего не выражающий и до обморока спокойный. С одной только разницей – в отличие от игуаны, в глазах твари светился живой разум. Она разглядывала его с нескрываемым любопытством.
Палец Дэвидсона начал плавно нажимать на спусковой крючок, когда ящерица быстро глянула на что-то за его спиной – и Дэвидсон понял, что его развели как последнего салагу. Он крутанулся на каблуках со всей максимально возможной скоростью на которую только был способен – для того чтобы увидеть перед собой вторую тварь, удивительно напоминающую первую, но, все же, с достаточно существенными отличиями – она была еще больше, со значительно более развитыми крыльями, а чешуя ослепительно отливала серебром. Дэвидсон почти успел выстрелить, ему не хватило какой-то доли секунды, когда лезвие короткого, немного изогнутого кинжала аккуратно вошло ему в грудь с левой стороны между третьим и четвертым ребром. Последнее о чем он успел подумать, перед тем как умереть, это то, что всего этого просто не может быть.
Смерть милосердно забрала Дэвидсона еще до того, как его тело коснулось земли.
Коули видел как из скальных обломков справа и слева от провала пещеры бесшумно возникли два невероятного вида существа – они двигались с той стремительной жутковатой грацией, которая обычно бывает присуща только рептилиям и птицам. Видел, как Дэвидсон выхватил пистолет и взял одну из тварей на мушку, в то время как вторая незаметно вплотную приблизилась к нему сзади. Коули открыл рот пытаясь предупредить своего напарника, однако, крик почему то застрял где-то в горле на полдороге, у него не получилось издать даже слабого писка. Одновременно он пытался сам вытащить оружие, но пальцы только скользили по кобуре на поясе, не в силах справится с застежкой.
На его глазах одна из тварей, с чешуей похожей на расплавленное серебро, убила его напарника. Коули по прежнему не мог ни кричать, ни добраться до пистолета – все его тело сковал животный, первобытный, непреодолимый ужас перед неизвестным, тот самый, который заставлял далеких предков человека, не имевших в ту пору даже самого отдаленного представления о цивилизации, завывая от страха забиваться в глубину своих пещер, заслышав рычание неизвестного хищника. Леденящий страх сковал тело, в одну секунду сделав его непослушным и слабым, вымыв из сознания и годы обучения академии ФБР и, вообще, весь опыт предыдущий жизни. Коули понял, что если эти монстры, одного вида которых достаточно, чтобы немедленно сойти с ума, не исчезнут столь же таинственным образом, как и появились, то он, прямо здесь и сейчас наделает в штаны.
Монстры меж тем и не думали исчезать – они снова замерли и смотрели на него.
На него или…
Коули вдруг понял, что если одна из тварей подобралась с тыла к Дэвидсону, то, очень вероятно, что еще одна, точно такая же, стоит и у него за спиной. Внезапно обретя силы, он обернулся и даже практически не удивился, обнаружив, что был прав. Меньше чем в полуметре от него возвышалась громадная двуногая ящерица с крыльями, тускло-латунного оттенка, экипированная как средневековый пехотинец. Она медленно, очень медленно, как показалось Коули, каким-то практически незаметным глазу движением, взмахнула коротким мечом и перерезала человеку горло от уха до уха, глубоко перерубив трахею. Последним, что Коули услышал в этой
