он упал на колени, бессильно опустив руки и смотря куда-то в пустоту. Он вспоминал тот день, когда ради силы отдал всё. Он и его дружина была самой могучей, а мерилом всего для них являлась сила. Другие просто не выживали и не могли защитить свои земли. Тогда витязю казалось, что он делает всё правильно, но на практике… с каждым днём клинок забирал всё больше и хоть и давал взамен силу, но в какой-то момент исчезла воля и мотивация что-то делать.
И что хуже всего… под чары попали и его боевые братья. Он оглядывал внутренний двор и видел, как они также встают и пытаются понять как же так случилось. Но вставали не все, ведь многие уже давно забыли ради чего нужно есть и пить, став прахом внутри своей брони. И хуже всего было понимание того, что вина лежала лишь на них. Старик ошибся, Герлион тут был не причём, просто слухи исказили правду.
— Что прикажете делать, княже? — к стоящему на коленях витязю приковылял один из воинов.
— Соберите тела наших братьев во внутреннем дворе, достаньте все бочонки и всю еду из погребов, почините стол… а меч… этот меч нужно уничтожить.
Скрипя костями и бронёй князь попытался встать, но удалось у него это не сразу. Без меча он лишился той силы, которая отсрочивала голодную смерть. Колоссальное истощение, как физического, так и ментального тела давало о себе знать.
— О-о-ох… мы… победили? — позади раздался голос поднимающейся Елены.
На её нагруднике красовался глубокий порез, ведь хоть нагрудник и был из стали, но магическое оружие разрубало даже броню толщиной в четыре миллиметра, а у Елены в самом толстом месте было чуть больше двух. Впрочем, поддоспешник остался целым, из-за того что удар был не очень точным. Ей повезло, отделалась испугом.
— Кто ты, воин? — поинтересовался сгорбленный и уставший князь.
— Александр, маг-рыцарь ордена Крилоны.
— Я в долгу перед тобой, Александр. В невероятном долгу. Не знаю чем я смогу отплатить тебе… ведь мне неизвестно даже то, сколько времени я провёл в этом состоянии. Но судя по пустому городку и плачевном состоянии моей дружины… — с невероятной болью князь провёл взглядом по телам тех, кто уже не смог встать. — Мы многое упустили. Но память возвращается, а значит у нас у нас будет настоящее и будущее. Дай только сил набраться.
— Я могу помочь, князь Владимир, — сквозь открывшиеся ворота к нам уже шагал и старик. — Мой отец когда-то служил в вашей дружине. Он сражался с вами во время обороны от нашествия горных троллей.
— Ох… боюсь, в моей памяти всё ещё слишком много пробелов… прошу, присоединитесь к нашему траурному пиру и расскажите всё, что знаете. Возможно это поможет. И ты, Александр, тоже присоединяйся. В чертогах наших ты теперь всегда желанный гость.
— А я? Мне тоже можно? — тут же раздался и голос Елены.
— Хм… в наших рядах никогда не было женщин, как и жён мы не имеем. Мы всецело посвящали себе войне и… — князь Владимир вдруг замолчал. — Хотя, кажется, у нас были целительницы…
— Я хочу быть вашим кузнецом. Смотрите какую броню… — Елена стукнула себя в нагрудник, на секунду забыв, что он пришёл в негодность. — Я скую новый, ещё лучше этого. Только угля и руды дайте!
— Не сомневаюсь, не сомневаюсь… — устало прошептал князь Владимир и поковылял внутрь дома дружины, где уже починили стол и начали его накрывать.
Городище постепенно оживало. Скоро сюда доберётся и Виктор, а вместе с ним уже разойдутся и слухи. Скорее всего вместе с этим Герлион уже соберёт войско и отправится на войну, открыв перед нами больший простор для действий.
Да, дружина князя мала, да и ослабли они после стольких лет бездействия. Герлион и его псы наоборот всё это время тренировались и набирались опыта, что в разы увеличило их прошлых разрыв в силе. И всё же сегодня мной был сделан огромный шаг вперёд. На моей стороне появились опытные воины. Моё имя станет звучать ещё чаще и с большей силой, репутация и авторитет вырастут, а всё остальное дело наживное.
— Меч не нашли, княже. Он бесследно пропал, — заявил дружинник.
— Этого следовало ожидать. Тёмные тучи сгущаются над нашими землями… нам нужно подготовиться, — заявил Владимир, усаживаясь за стол. — И этот Маннелиг, Герлион и другие рыцари, что совсем своё место забыли. Поди и мои земли себе забрали… никогда не любил рыцарей.
Память погибших дружинников мы почтили и предали их тела огню, после чего начался пир. Несмотря на трагедию дружина старалась прибывать в хорошем расположении духа, ведь так было у них заведено. Никто из них не хотел, чтобы после их смерти товарищи упивались скорбью, поэтому все вспоминали самые лучшие дни, пусть в текущих реалиях это было крайне тяжело сделать.
Постепенно силы возвращались, в перерывах от пиров начались тренировки, а на четвёртые сутки в городок явились гости. И, к сожалению, это был не Виктор, а псы Маннелига, до которого уже дошли тревожные слухи.
— Я воительница! — в очередной раз громко воскликнула Елена, хлюпнув носом.
— Ты определись, девочка, кузнец ты или воительница, — заявил Владимир и добродушно засмеялся, а вслед за ним засмеялась и вся дружина.
— Я и ковать умею, и драться! Доспех сама выковала и каждый день практиковалась с оружием.
— Одной практики мало, нужен боевой опыт, руки могучие и голова трезвая, — заметил дружинник, сидящий рядом с Еленой и отставил от неё кружку с мёдом. — Молодая ты ещё, но дурость со временем пройдёт. Найдёшь себе мужа, заведёшь детей и…
— Нет! — звонко воскликнула Елена и вскочила с места. — Я уже приняла решение!
И тут же убежала, а мы проводили её многозначительными взглядами. Да уж, кровь у неё явно была горячей, а дух свирепым. Но против природы всё равно не попрёшь, с таким телосложением как у неё ни молотом кузнечным долго не помахаешь, ни товарища в строю не прикроешь. Вон, на любого рыцаря взгляни или дружинника, здоровенный медведи в тяжеленных доспехах. Они своим оружием лошадь пополам разрубить могут, а грозная магическая аура отпугивает даже диких зверей.
Елена же была простой девушкой без магического дара. Куда ей тягаться с такими монстрами вроде нас?
— Княже, — в главный зал вернулся один из дружинников. — Наша гостья вломилась в кузню и распаляет горн.
— Вот как… — задумался величественный Владимир, обрубками пальцев почёсывая свою густую бороду. — Ну, что думаешь, Александр? Она действительно свою броню сама выковала?
— Да, я
