- Я всегда готов, Линь, - произнес Хейнз, и сняв правую перчатку, схватил костлявыми пальцами фею за руку, и тут он увидел последние воспоминания варвара. Они бежали с большой скоростью, показывая все от лица Дулгала, но Хейнз, как и фея, умудрялись уловить даже малейшую деталь. Вот они увидели, как тот самый парень, из-за которого все это было затеяно, откусывает ухо Оливии, потом надевает на нее рабский ошейник, а потом у него в руках прямо и воздуха появляется двустволка, чему Хейнз был очень сильно удивлен, как и двенадцати щупальцам. Потом они видели, как варвар бегает, открывая порталы, и вот он уже нападает на парня, но тот, с какой-то мелкой девчонкой-неко на спине, стреляет в него и… На этом последние воспоминания обрываются, и вот Хейнз вновь вернулся в настоящее, и быстренько надев перчатку, недовольно выдохнул. Мысленно, разумеется.
- Какие дальнейшие распоряжения, господин? – спросила фея, когда Хейнз забрал у неё голову варвара. У Лорда Тьмы было несколько принципов, благодаря которым он ещё мог оставаться человеком, как он сам думал – хоронить павших соратников и по-возможности попытаться спасти тех, кто ещё жив, или же мстить за них.
- Отправь агентов в каждую деревню, даже самую захудалую. Пускай они ищут этого парня и Оливию. Я займусь им лично, - Хейнз сжал кулаки. – Я верну Оливию, пусть даже и придется убить этого ублюдка, ценой знания о воскрешении.
***
Речка, реченька, речушка! Речка, реченька, река! Вот такая вот херня, м-да…
Короче, ближе к вечеру, мы вышли к какой-то реке, причем не маленькой речушке, а именно к реке, да широкой, что другой берег можно было с трудом разглядеть. Лолька, уставшая даже не дождалась ужина, с которым, естественно, возился я, увалилась на траву и уснула, свернувшись калачиком, ну а моя новая рабыня уселась чуть в стороне, поджав ноги, и уткнулась лицом в колени.
…Когда ужин, состоящий из печеных яблок, и нескольких жаренных рыбин, был поглощен, словно жертвы Алекса Мерсера, Алисия вновь легла спать, укрывшись каким-то платьем, достав его из сундука, ну а я решил поплавать в темной водичке, заодно отмыть кровищу и прочую хрень. Само собой, сам я не собирался отмываться, ведь для этого есть суккуб, которую звали Оливия. Ну а я решил, что буду звать её Оливка.
- Мой господин всё равно отомстит тебе за Дулгала и за то, что ты… Делаешь, или сделаешь со мной! – злобно прошипела Оливка, когда я, сбросив с себя шмотки, приблизился к ней, держа двумя щупальцами двуручник. Злобно ухмыляясь, я поднёс самый кончик клинка к завязкам, что располагались на груди, и тихонько, по одной, стал разрезать их.
- О, я уже с нетерпением жду встречи с ним, ки-ки-ки! – из десяти завязок, в целых оставалось лишь две завязки, которые не позволяли платью упасть, но могу сказать, что я уже был возбуждён, и потому у меня образовался стояк, на который суккуб старалась не смотреть. Всё-таки, девственное тело, есть девственное… Но, это ненадолго, хе-хе! Главное, чтобы мелкая, которая спала под деревом, не проснулась, и всё будет пучком.
И вот, когда я разрезал две последние завязки, платье упало на песок, обнажив довольно стройную фигурку суккуба, и её большие сиськи, которая хотела было закрыться от меня руками, но я подлетел к ней, и схватил за правую руку своей левой, приподняв её, а правую положив ей на бедро. Ух, я чувствовал, как она дрожала, но несмотря на страх, она уже намокла. Видимо, мой вид заставил её тоже немного возбудиться, ки-ки-ки!
- Т-ты… Ты мерзавец… Полный мерзавец, а ещё называешь себя Героем…
- Детка, я никогда не называл себя Героем, - усмехнулся я, просовывая пальцы в её промежность, отчего она заскулила, одновременно застонав. Бросив меч, который всё ещё держал щупальцами, на траву, я одним из них прикрыл ей рот, чтобы она не разбудила лольку. – И вообще, какого чёрта, ты, рабыня, смеешь называть меня мерзавцем, своего хозяина? Если ты сейчас же не извинишься, мне придётся вновь стать злым хозяином, а не добрым, как сейчас… А это может обернуться очень плачевно для тебя, поверь!
- Я не буду… Не извинюсь перед таким, как ты… - серьезно сказала Оливка, а я лишь разочарованно вздохнул. – Тебе не сломить меня морально… Мерзавец!
- Окей, будем по-плохому!
Схватив её за руку, я подвел её к траве, и повалив на спину, выпустил третье щупальце, и одним зажимая рот, а двумя держа её за руки, сделал, наконец, то, что хотелось давно. Трахнул её, ага! Пока я её трахал, у неё из глаз текли слёзы, и она то и дело поворачивала голову то в одну сторону, то в другую… И вообще, меня немного удивило то, что у неё была кровь. Девственница? Чего, блять?! Разве её любимый Лордишко её не пёхал?
Когда я, наконец, удовлетворил свою похоть, я позволил ей встать и заставил ещё и помогать отмывать с моего тела застывшую кровь и грязь. Она не проронила ни слова жалобы, но было видно, что ей удается с трудом сдерживаться, чтобы не показать слабости. Ну ничего, когда-нибудь она сломается, ведь я могу любого сломать, если захочу, а пока она ведет себя нормально, для рабыни, то пускай убеждает сама себя, что она сильная.
- Этот Лорд, кстати… У него имя-то хоть есть? – усмехнулся я, когда мы вышли из воды, и я оделся в бежевые штаны, немного широкие, свои ботинки, и серую рубаху. Оливке я приказал одеть коричневое платье, банальное такое, которое носят простые крестьянки, а то её платье, которое сейчас валялось на земле, с разрезанными завязками, слишком уж было изысканное, для её нового статуса, хе-хе!
- Господина зовут… Ай! – она вскрикнула, за что тут же получила ещё один удар по лицу.
- Запомни, твой господин – я, усекла? Чтобы я не слышал, как ты называешь какого-то выродка, который мнит о себе больше, чем есть, господином, а то… Ну, что-нибудь придумаю сделать с тобой!
- К-как прикажете, - склонила голову Оливка, и начала было что-то ворчать, но тут же получила ещё один удар, сильнее, свалившись на траву. Мы уже сидели у костра, и мне бы хотелось лечь и хоть немного прикорнуть, но доверять этой нашу безопасность… Ну уж нет! – Лорда Тьмы, хозяин, зовут Хейнз Ул Гоил.
- Ясненько. А он случайно не импотент? – усмехнулся я, веткой мешая угли в костре, и куря сигарету. – Ты говоришь о нём так, словно вы ебётесь каждую ночь, а сама-то… невинной оказалось!
- Я… Я не знаю… П-понимаете, у гос… У Лорда Тьмы нет плоти, и потому он, как бы не хотел, не может… Он уже много лет желает обрести плоть, помимо бессмертия, но это у него не выходит… - Оливка вздохнула и повернула голову направо, уставившись на реку.
- Нет плоти, значит… Хм, он что, долбанная нежить? Какой-нибудь ходячий скелет? – на мою злорадную ухмылку, суккуб кивнула, а я едва удержался от того, чтобы не заржать. Ха, теперь понятно, чё он такой «типа» злой! Иметь такую девку рядом, и не иметь шанса присунуть ей… Просто ЛОЛ! – Так, погодь… А при чём тут твоя девственность? Он тебя с детства держал при себе, или как? И вообще, ты какая-то неправильная суккуб – у настоящих кожа должна быть красноватая, они должны постоянно хотеть трахаться, ведь им для жизни нужна мужская сперма, да и у них крылья есть, и хвост…
- Лорд Тьмы создал меня. Так же, как создал и остальных монстров-приспешников, вроде шестируких обезьян, странных медведей, которые любят детей, и гигантов.
- Интересненько… Значит, скелетошка у нас тут генетикой балуется… Отлично, хе-хе! Как уничтожу его, то сам займусь этим! У меня уже есть парочка идей, что можно сделать, чтобы уж в лёгкую захватить планетку…
Погрузившись в свои не очень умные мысли, которые после мечтаний о собственной планете, опять ушли в другую степь, связанную с озабоченностью и извращениями, я просидел так почти всю ночь, кажется, всё-таки уснув на пару часов под утро. Проснулся я из-за лольки, которая несколько раз толкнула меня в плечо, уже одетая в чистое платье, и которая начала ныть о том, что хочет жрать…
***
- Чего ты смотришь на меня? – недовольно спросила Алисия, сидевшая, как обычно на моей спине. Вот она – настоящий спиногрыз! Теперь я понимаю, что они из себя представляют, и как себя ведут, хех!
