— Баронет Шаманов себя отлично контролирует, — сообщил я, помогая Акалу встать на ноги и на всякий случай закрывая его собой от вампирки, — Просто произошло недоразумение. Вот и все. Шаманов сожалеет, что ударил Его Величество. Так ведь?
Шаманов надулся и не отвечал.
Вампирша поднялась на ноги еще раньше него и теперь была в таком гневе, что напоминала уже скорее фурию, а не человека.
— Ладно, — побыстрее сказал я, чтобы исчерпать инцидент, — Такого больше не повторится, князь. Клянусь. Так что забирайте Его Величество и идите. И если что — я на телефоне. Звоните в любое время.
Взвешин грустно взглянул на распростертого на полу Малого, усыпанного раковой чешуей, а потом кастанул на Императора какое-то заклинание.
Заклинание, видимо, уменьшило вес Малого, потому что теперь Кровопийцина и Взвешин подняли Императора вообще без всякого напряга.
Акалу заехал Малому от души, так что Государь все еще пребывал в глубокой отключке. Вампирша и князь взвалили Императора себе на плечи и двинулись к выходу с балкона.
Сейчас им предстояло пройти через главный зал пивной, но там проблем возникнуть было не должно.
Один хрен, выглядели князь и вампирка с их ношей, как пожилой батя и его дочка, которые тащат домой нажравшегося по поводу коронации дочкиного мужа.
Для верности Кровопийцина надвинула Малому на голову поглубже его широкую шляпу, чтобы скрыть лицо беглого Императора. Сама же вампирка опустила голову пониже, глядя только в пол.
Это было верным решением. Князю Взвешину опасаться особо нечего, у него рожа благообразная и самая непримечательная. А вот Малой выглядит, как подозрительный тип, еще и выделяется своей оливковой кожей здесь в Немецком квартале.
Кровопийцина же вообще была самой заметной из этой странной троицы. Красивая девушка всегда привлекает внимание, а девушка с острыми зубами во рту — тем более.
— Эй, а я? — засуетился Шаманов, — Я с ними…
— Ну уж нет, — остановил я эскимоса, — Вот именно тебе с ними никак нельзя. Не хватало еще, чтобы ты убил Государя, когда он захочет засадить…
Шаманов совсем помрачнел. Уловив угрозу в его взгляде, я продолжил, несколько смягчив то, что хотел сказать:
— …Когда он захочет засадить кулаком в глаз твоей возлюбленной, я имею в виду. Послушай, друг, пойми меня правильно. Я понимаю твои чувства к этой барышне, она и правда огонь. Но сейчас вас вместе с ней оставлять никак нельзя. Для твоей же пользы.
Шаманов ожидаемо надулся, но хотя бы перечить не стал, и то хорошо.
Я поцеловал руку принцессе:
— Идите. И следите за ними, Ваше Высочество, прошу вас. Малой совершенно болен на голову, а эта его вампирка, на которую запал Акалу, бездумно выполнит любой его приказ. Князь Взвешин кажется адекватным человеком, но не нужно обманываться — он беглый преступник со всеми вытекающими, терять ему нечего.
Кроме того, он предан Малому не меньше Кровопийциной. Так что вся надежда на вас, принцесса. Вы его сестра, так что контролируйте Малого. Никакой самодеятельности. Если что — звоните мне.
— Я справлюсь, барон, — заверила меня принцесса и тоже покинула балкон, цокая каблучками по каменному полу.
Теперь на балконе пивной «Бавария» остались только Симон, Аленка, я и Шаманов.
Последний мрачнел прямо на глазах и внимательно меня разглядывал.
— Что это у тебя на горле, Нагибин? — спросил Шаманов таким тоном, как будто я только что ухлопал его батю.
— Да так, — отмазался я, поднимая воротник черного лицейского мундира, чтобы скрыть следы зубов на моей шее.
— Нет, я вижу, — не повелся Шаманов, — У тебя рана на горле. Она тебя кусала?
Вообще-то вампирша меня и правда кусала. Там, в мужском туалете, пять минут назад. Я сам попросил Кровопийцину легонько цапануть меня за горло.
Сделал я это, естественно, не ради острых ощущений и не потому, что у меня была лишняя кровь в организме, и уж точно не для того, чтобы запасть на вампиршу, как Шаманов.
Нет, я просто надеялся впитать клановое заклинание Кровопийциных. Я же был Лунным магом, хоть и скрывал это даже от самых близких друзей, так что мог впитывать заклятия, которыми меня атаковали.
А магия Кровопийциной показалась мне довольно мощной. И в том плане, что хорошо высосать из противника всю его ауру вместе с кровью в бою, и в том плане, что было бы весьма круто влюблять в себя телок так же, как Кровопийцина очаровала несчастного Шаманова.
Вампирша была удивлена моей просьбой, но выполнила её без всяких уговоров. Судя по всему, просто потому, что искренне любила кусать людей.
Она легко прокусила мне шею, а потом даже вылакала из меня пару капель крови. Совсем чуть-чуть, чисто символически.
Сказать по правде, этот процесс меня несколько взволновал, как мужчину, так что некое очарование в вампирских укусах явно присутствовало. Но вот сказать, что я влюбился в вампиршу после укуса, точно было нельзя. То ли наш контакт с ней был слишком коротким, то ли просто именно Шаманов был особо уязвим к очарованию вампирок.
— Отвечай! — потребовал тем временем Шаманов.
— Ну… Мы с ней несколько повздорили, да, — пожал я плечами, — И она меня цанула. Но я в неё от этого не влюбился, Акалу. Слово магократа. Так что ни разу вообще не претендую на твою вампиршу. И я уверен, мы рано или поздно сможем положить её тебе в постель. Но для этого нужно следовать моему плану.
— В постель? — возмутился Шаманов, — Я не хочу просто в постель с ней! Я хочу на ней…
Шаманов осекся и опустил глаза.
Интересно, у этого парня вообще была в жизни хоть одна баба? Я бы поставил на то, что эскимос до сих пор девственник. Но говорить об этом сейчас, конечно, было бы верхом бестактности.
— Да-да, — продолжил я фразу Шаманова, — Ты бы хотел на ней жениться и увезти её себе в Гренландию. На оленях. Все будет, Акалу. Просто доверься мне. Пойми, что твой путь к сердцу вампирши лежит через Малого. Как и мой путь к деньгами и власти. Так что не бухти. Ты же мой лучший друг, забыл?
— Нет. Это я помню, — вздохнул Шаманов, — Ладно, извини, Нагибин. Алхимик прав. Я похоже и правда околдован.
Я с удовлетворением отметил, что после того, как Кровопийцина ушла, уровень околдованности Шаманова явно снизился. В принципе ожидаемо. И хорошо.
Я повернулся к алхимику:
— Симон, если у вас нет ко мне вопросов…
— У меня есть вопросы, барон, — кивнул Симон, — Но они касаются не вас и не нашего с вами дела.
Хм. Вот это уже интересно.
— Ну мы же с вами теперь друзья и партнеры по бизнесу, — ответил я, — Так что спрашивайте, конечно. Куда я отправил Малого я, разумеется, не скажу даже вам, но на другие вопросы постараюсь ответить.
— Нет, не про Малого, — мотнул головой алхимик, — Про вампирку.
Вот блин. Это мне уже не понравилось.
Долбаный Шаманов привлек внимание к укусу на моей шее, так что Симон может догадаться, что я сам попросил Кровопийцину куснуть меня. А от этой догадки до догадки о том, что я — Лунный маг, всего один шаг. И если кто-то меня и может разоблачить, как Лунного мага, то это именно Симон, ибо в магии он явно шарит.
А в прошлый раз, когда меня разоблачили, как Лунного мага, я, помнится, остался должен князю Глубине миллион рублей налом. Собственно, я до сих пор торчал князю этот миллион.
Но Симон спросил совсем не о том:
— Как Кровопийцина нашла Малого?
Я на секунду задумался, но потом решил ответить честно. Вроде в этом вопросе никакого подвоха не было. Тем более, что я и правда коротко расспросил об этом вампиршу и князя, пока мы торчали в мужском туалете.
— Заклинанием, — объяснил я, — Все стражницы Лейб-Гвардии связаны с Багатур-Булановыми какой-то сложной магией. Так что стражница всегда может найти Императора. Она просто ощущает его местоположение, как собака чует хозяина.
— Так я и думал, — улыбнулся чему-то своему Симон.
— Но это же какая-то хрень, — влез Шаманов, — Если Люда чует, где Малой — то и остальные стражницы Лейб-Гвардии должны чуять. А их там под сотню, и все из них, кроме Люды, верны самозванцу на троне. Почему тогда самозванец еще не нашел Малого и не схватил его?
