что тот выдолблен рукотворно. Парни с нескрываемым удовольствием освободились от поклажи, пристроив рюкзаки во внутрь.
— Уважаемые мои товарищи! — обратился ко всем Андрей, приняв так любимый им торжественно-придурковатый тон. — Мы вместе делили тяготы нашего пути, преодолевали невзгоды и переживали удивительные открытия, что позволяет надеяться, что я буду услышан, и моё предложение откушать не будет вами отклонено с пренебрежением, ибо плоть моя страдает и требует яств для поддержания жизненных сил.
Выслушав эту длинную тираду, Женя усмехнулся:
— Никогда не знаешь, начиная слушать Андрея, чем закончится его мысль. Однако предложение дельное. Народ, вы как?
Игорь кивнул, соглашаясь; Друид молча пожал плечами, мол, мне всё равно, как скажете.
— Лады, — удовлетворённо сказал Женя. — Лёша, раздай консервы личному составу.
Всё так же молча Друид вынул из рюкзака четыре банки перловой каши с говядиной. Парни уселись полукругом, привалившись спинами к стенам грота. Скромный обед перекочевал в желудки очень быстро.
Облизав тщательно ложку, Игорёк счёл нужным озвучить давно интересовавшую его мысль:
— Мне вот странным кажется, почему это место — бездонная пропасть посреди леса, до сих пор не является местной достопримечательностью? Никому об этом, практически, не известно. Никто сюда не ездит: ни журналисты, ни учёные всякие. В конце концов, на дворе двадцать первый век, все карты уже давно нарисованы, все объекты отмечены, наконец, этот провал из космоса наверняка видно.
— Я тебе больше скажу, — отозвался Женя, — попытки найти этот провал были. Серьёзные ученые, этнографы в середине прошлого века, снаряжалась экспедиция даже и — ничего. Даже НКВД не нашёл, когда искал дезертиров, прятавшихся тут во время Великой Отечественной… Короче, этот провал очень непросто разыскать.
— Почему мы нашли? Почему нам так повезло, а другим нет?
— Потому, что у них не было Друида, — вступил в разговор Андрей и хлопнул Алексея по плечу.
Друид против обыкновения не стал отмалчиваться:
— Возможно, провал сам решает, кому открыться, а кому — нет. Кого он не хочет видеть, хоть год могут по этим лесам бегать, всё равно ничего не найдут.
— Так почему нам повезло? — повторил вопрос Игорь. — Правда, из-за тебя?
Друид посмотрел ему в глаза:
— Может, из-за тебя, может, из-за меня, а может, сочетание пришедших людей, их внутреннее наполнение и открыло для нас провал. Возможно, он существует в нескольких реальностях и в нашей проявляется только иногда. Что-то в нас его заинтересовало, и он позволил нам себя найти.
— А я не верю во все эти параллельные реальности, — заявил Андрей. — Его никто не нашел, потому что он никому не нужен, вот и всё. Сколько их по России — таких мест? Тьма-тьмущая. И никому до них дела нет. Параллельные миры — это мир среднестатистического жителя Москвы, к примеру, и мир, в котором живёт этот стукнутый головой дедуля из Старого Дыя. Причём, не пересекающиеся абсолютно. Этнографическая экспедиция, говоришь, не нашла. Знаем мы, как они ищут: приедут студенты какого-нибудь института в деревню, и записывают свежие побасёнки под сельский первачок.
— А НКВД? Они ведь тоже не нашли дезертиров, что укрылись в провале!
— А что, НКВД? Война всё-таки, особо не искали, проблем хватало и без беготни по глухим лесам.
— Может, и так, — примирительно улыбнулся Женя. — В любом случае, мы сейчас в месте, о существовании которого знает очень мало людей. А побывало и — того меньше. Мне лично интересно, подтвердятся или нет легенды, что внизу есть ступени из белого камня с высеченными на них узорами?
— Легенды, кстати, про это место есть довольно мрачные, — опять вступил в разговор Друид. — Во многих упоминается, что людям отсюда не всегда обратный ход есть. Не возвращаются как раз те, кто спустился ниже ступеней из белого камня.
— И ещё есть упоминания о доносящихся иногда со дна провала голосах и даже пении на каком-то древнем, давно забытом языке.
Игорь вспомнил об увиденном на берегу ручья сне, странное гудение или пение, мощный поток, не разбивающийся на отдельные слова, которые можно было бы понять, и ощутил, как по спине прокатился холодный озноб.
Он захотел рассказать об этом остальным и даже открыл рот, но не успел. Андрей, медленно с расстановкой, будто подчёркивая важность вопроса, спросил, обращаясь опять же ко всем:
— А если мы найдём ступени из белого камня, то что? Пойдем дальше?
Повисла пауза. Женя невесело усмехнулся чему-то в своих мыслях, Друид, выйдя на площадку и задрав голову, разглядывал облака, видневшиеся в оке провала. Игорь, прислушавшись к себе, вдруг понял, что ему туда идти не хочется. И вообще, этот провал действовал на него угнетающе, на этой тропинке, уходящей в пропасть, он почувствовал себя беззащитным и уязвимым.
Друид опустил голову вниз, заглянул в пропасть и произнёс:
— Давай, дойдём сначала, а уж потом будем решать. Может, их вообще не существует.
Похоже, такой ответ всех устроил, и больше к этой теме не возвращались. Разговор ещё какое-то время вяло перетекал с одной темы на другую. В какой-то момент Игорь даже начал дремать. Однако Женя встрепенулся и решительно заявил:
— Всё народ, подъём! Привал окончен.
Парни медленно поднялись, похватали рюкзаки и в прежнем порядке вновь отправились по тропинке, в молчаливую бездну.
Друид шёл, продолжая раздумывать о вопросе, который задал Андрей. Когда они только собирались идти сюда, планировали этот поход, сомнений не возникало. Была решимость действовать до конца, по максимуму. Настолько, насколько окажется возможным.
Но сейчас, когда они уже находились внутри зловещего провала, его уверенность пошатнулась. Алексей привык доверять чутью и интуиции, которые до сих пор не подводили его. И сейчас он всё явственней чувствовал волнение, постепенно переходящее в неосознанную тревогу. Словно забыл что-то важное и не в состоянии вспомнить, и теперь осталось только зудящее беспокойство — не опасно ли это забытьё? Подспудное чувство тревоги отдавалось практически осязаемой тяжестью внизу живота. Друид нашарил на шее и сжал в кулаке оберег с древним солярным символом и ещё раз повторил про себя: — «Дойдем сперва, а там видно будет».
По мере спуска, становилось всё темней. Кусочек неба над головой всё больше уменьшался, а дно пропасти по-прежнему не просматривалось. Окружающий группу, бредущую вдоль стен гигантского колодца, мир приобретал всё более сюрреалистический вид. Солнечные лучи выхватывали только часть провала, и группа, двигаясь по спирали, то ныряла в полумрак, то выныривала из него на очередной освещённый участок. Шли медленно, но не только по причине узости ненадёжной тропки. Здесь, внизу, куда не доставал прямой солнечный свет и звуки леса, тишина и полумрак
