без проблем, значит, можно провести фотоссесию. Слышишь в достаточной мере, чтобы услышать вопросы, значит, можно провести интервью. Хватит прохлаждаться. Давай, приезжай, будешь работать. Нужно закрывать долги.
— Окей, господин директор, — не спорю я. — Договаривайтесь, чтобы меня отсюда выпустили, и я завтра с утра в агентстве.
— Без проблем, — обещает мне директор.
(примерно где-то в это время, где-то в Сеуле)
— Хороший материал, ЁнГук, — с одобрением произносит мужчина средних лет, поворачиваясь от экрана компьютерного монитора, на котором он только что закончил смотреть интервью ЮнМи, снятое в больнице. — Острый. Мне нравится, как ты работаешь.
— Я тоже себе нравлюсь, — признаётся названный ЁнГуком и сообщает. — Хочу продать. Поможешь? Десять процентов твои.
Мужчина у монитора усмехается.
— Ты же знаешь, что меньше чем за тридцать процентов я даже не подумаю поднимать свою жопу и каждый раз ты пытаешься торговаться. Что с тобой не так, хён?
— У меня большая семья, — отвечает ЁнГук. — И я каждый раз надеюсь, что в тебе проснётся человеколюбие.
— Когда я пойму, что у меня вдруг оно проснулось, то я, в тот же день, пойду и спрыгну с моста Мапхо [35], — отвечает ему мужчина. — Не хочу быть остаток жизни чьим-то кормом. Лучше один раз накормлю рыб и всё.
— Неплохое решение, — одобрительно произносит ЁнГук, но тут же сетует. — Жаль, что им можно воспользоваться только один раз.
— Тридцать процентов? — спрашивает он.
— Сорок, — отвечают ему.
— Почему так дорого? — удивляется ЁнГук. — Всегда было тридцать?
— За риск. Серьёзные люди, могут быть проблемы. Если уж рисковать шеей, так хоть знать, за что.
ЁнГук задумывается над его ответом.
— Да ты не волнуйся, — успокаивает его мужчина. — Мне только что пришла в голову идея. Если выгорит, то получишь больше, чем рассчитывал.
— Что за идея? — спрашивает ЁнГук.
— В новостях я сегодня слышал, что прокуратура взялась расследовать факт оглашения недостоверных данных новостными агентствами. Так как Агдан военнослужащая, то они попадают под действие «закона об армии». Представляешь, что будет?
— Что? — спрашивает ЁнГук.
— Новостные агентства принадлежат медиа-корпорациям, — объясняет мужчина. — Прекрасный повод для обострения внутренней борьбы. Понятия не имею, что решит прокуратура, но там точно кто-то кого-то захочет уволить или перевести на другую должность, чтобы прибрать это место для своих целей. А кто-то, наоборот, захочет сохранить под своим задом пригретое кресло. И вот тем, кто захочет сохранить, тем придётся что-то быстро придумать. А что может быть лучше скандала с известным айдолом? А?
Мужчина с вопросом смотрит на собеседника.
— А за скандалом можно будет договорится с прокуратурой на решение, устраивающее всех. Как обычно это делается, — добавляет он.
— Да, — мгновение подумав, довольно произносит ЁнГук. — Удачно получается.
— Я считаю, — говорит мужчина, — что нужно выждать дня два-три. Чтобы все участвующие в процессе глубже осознали возникшую проблему. Если принести им видео сейчас, то цену они дадут небольшую. А вот когда они почувствуют, как неизбежность входит в их жизнь… О-о…! Тогда разговор будет совсем другой. Ну и цены, соответственно, будут другими…
ЁнГук молчит, обдумывая услышанное.
— А если они быстро договорятся с прокуратурой? — наконец спрашивает он.
— Тогда цена видео будет та, которую ты запланировал, — отвечает мужчина.
— Может, тогда предложить его Кимам? — предлагает он. — Агдан невеста их наследника. Они могут заплатить хорошие деньги, чтобы скандал не выплыл наружу.
— Как хочешь, — мужчина пожимает плечами. — Только тут я знаю, к кому обратиться и знаю, что не кинут. А с кимами я дела ни разу не имел и не представляю, чем это может кончится. Ты же не случайно оказался в той больнице, так ведь? Как они среагируют на это? Окажешься без денег, но с кирпичом на шее и на дне реки. Кто потом позаботится о твоих троих дочерях?
ЁнГук некоторое время молча «крутит в голове варианты».
— Пожалуй, действительно, не стоит, — соглашается он и спрашивает. — Когда конкретно ты сможешь провернуть это дело? Просто деньги очень нужны.
— Точно не скажу, — говорит мужчина. — Сегодня же начну узнавать, что там происходит. Может уже завтра кресло под кем-то зашатается. А может, неделю придётся выждать. Думаю, скорей второе. Решения в корпорациях мгновенно не принимаются.
ЁнГук некоторое время думает ещё.
— Ладно, понял, буду ждать, — кивнув, соглашается он и спрашивает. — Тогда, хён, займёшь мне три миллиона вон? Отдам после продажи видео.
Время действия: второе сентября, вторая половина дня
Место действия: больница. Бледная СунОк лежит на кровати, рядом, на стульчике сидит мама. У неё в руках узелок с контейнерами, в котором еда.
— ЮнМи сильно ругалась, когда я попала в больницу? — спрашивает СунОк у мамы.
— Сильно, — помолчав и наклонившись вперёд, негромко отвечает та, чтобы посторонние не услышали. — Так кричала, что мне было перед людьми стыдно.
СунОк делает движение головой — мол, плохо.
— Мне из-за неё пришлось столько выпить, — тоже помолчав, говорит она. — Все поздравляли меня с тем, что моя сестра стала такой популярной и хотели выпить вместе со мной. Я одна, а их было много. Ну, вот так и получилось…
На некоторое время наступает тишина. Мама и СунОк молчат, думая о случившемся.
— Ты ела? — нарушая тишину спрашивает мама.
— Немножко, — кивает СунОк.
— Давай, я тебя покормлю, — вздохнув, предлагает мама. — Я тебе много всякого принесла.
— У меня до сих пор желудок болит, —
