могли. Оказалось, что я там какую-то лишнюю штуку вытащила. Которую не нужно было вытаскивать. Кофеварка и сканер признали моё безусловное лидерство, зачёт я по ним получила. Разговор по телефону на английском — тоже зачёт. А вот кланяться я не умею. И ходить не умею. И кофе, чай подавать не умею. Хожу с чашками на подносе и кланяюсь, кланяюсь и хожу с подносом… Словно официанткой буду работать…
— Ты сломала принтер? — озадачилась Сун Ок.
— Да вставили эту штуку обратно! — небрежно отзывается Юна, залезая под одеяло. — Пришёл аджосси и воткнул её куда надо. Всё работает. Просто преподавательница не знала, как это сделать и не разрешала ничего трогать…
— А-а, — понимающе кивнув, говорит Сун Ок, — а я уже подумала, что придётся за ремонт заплатить… Юн Ми!
— Да? — отзывается Юна.
— Может ты всё же расскажешь, как ты встретилась с Чжу Воном? Я маме не расскажу. Обещаю.
— Я же уже вам сказала, — отвечает Юн Ми, натягивая на себя одеяло повыше, — это конфиденциальная информация, которую я обязалась не разглашать.
— Пфф… Что в ней может быть конфиденциального? — недовольно спрашивает Сун Ок.
— Компании лучше знать об этом. — пожимает под одеялом плечами Юна и просит. — Онни, давай спать. Завтра у меня будет ещё один безумный день с учёбой плюс ещё посещение врача-психиатра. И тебе тоже нужно будет идти в университет…
— Да, — согласно кивает на это Сун Ок и закрыв ноутбук, откладывая его в сторону, — давай спать. Я так сегодня перенервничала…
— Ты была очень убедительна, — с лёгкой ехидцей в голосе комментирует происшествие Юна.
— Юна, а какие у тебя с ним отношения? — не обратив внимание на эту ехидцу, спрашивает Сун Ок, залезая под одеяло. — С Чжу Воном?
— Отношения? — удивляется Юн Ми? — Какие отношения? Обычные отношения подчинённого с начальником.
— Мда? — недоверчиво мыкает Сун Ок — Но начальник и подчинённый так не разговаривают. Ты сегодня говорила с ним по телефону, словно вы друг друга хорошо знаете. Как друзья. Почти как парочка.
— Не выдумывай, — отвечает на это Юн Ми, немного помолчав, — просто у него такой стиль общения. Он же учился в Париже. Обзавёлся европейскими привычками. Приходится подстраиваться под его манеру.
— Ты говорила с ним неофициально, — не приняв версию сестры возражает Сун Ок, — не всё время, конечно, но один раз было, я заметила. Словно ты забылась и стала говорить с ним как привыкла. Мне так показалось.
— Тебе показалось. — отвечает Юн Ми. — Может, дело в том, что я всё ещё забываю, как нужно правильно говорить с людьми? Говорю, говорю, а потом — раз, и забыла! Потом снова вспоминаю и говорю правильно. Наверное, ты как раз заметила этот момент.
— Когда же к тебе наконец память вернётся? — трагичным голосом говорит Сун Ок, и интересуется. — И что, твой кунжан-ним на это не обращает внимания? Прощает, что ты говоришь с ним неформально?
— Его забавляет, что я себя так веду — отвечает Юн Ми — все разговаривают с ним официально, лишь я одна, говорю с ним неформально. Он называет меня за это зверушкой из дикого леса. Я его развлекаю. Вот, они, наши с ним реальные отношения, о которых ты спрашивала. Давай спать, онни! Спокойной ночи!
— Спокойной ночи. — ошеломлённо отвечает Сун Ок, выключая свет.
Шкурка двадцатая
Время: утро следующего дня.
Место действия: дом мамы Юн Ми, маленькая кухня. Мама кормит завтраком Сун Ок. Юна уже ушла на работу.
— Ма, ты чего такая странная сегодня? — спрашивает Сун Ок, с лёгким недоумением смотря на мать. — Молчишь, ничего не говоришь. Что с тобой?
— Ой, дочка! — вздыхает мама, садясь за стол напротив дочери и перестав ходить между столом, холодильником и плитой. — Я полночи не спала! Всё думала, да думала…
— О чём?
— Ты слышала, как Юна, вчера разговаривала с Чжу Воном по телефону? Она с ним говорила так, словно она ровня ему. И это прозвище, которым он её называл… Вот я думала — что это значит? Неужели есть что-то между ними? А?
Мама вопросительно смотрит на дочь.
— Ма, не выдумывай. — говорит Сун Ок. — Не одна ты это заметила. Я тоже обратила на это внимание. Я спросила Юну. Она сказала, что ничего у них нет, просто она по-прежнему забывает, как нужно правильно говорить, а потом снова вспоминает. А его это забавляет. Вот и всё.
— Ой ты, боже мой! — испуганно вздыхает мама. — Когда же она выздоровеет? Она ведь так жить с людьми не сможет. Все будут думать, что она невоспитанная и будут гнать отовсюду.
— Всё будет хорошо, мама — успокаивает Сун Ок — не волнуйся. Юн Ми обязательно поправиться. Вот увидишь.
— Я так на это надеюсь, — вздыхает мама, — вчера лежала, думала обо всём. Правильно рассудил Юн Сок, что Юне нужно выйти замуж! Я как представила, что у моей дочки богатый муж, так прямо на сердце тепло стало.
— Пфффф, ну ты и фантазёрка! — насмешливо фыркает Сун Ок. — Спишь и видишь, что Юна станет женою чеболя? Ты ещё представь, что его семья будет нас на коленях упрашивать, чтобы она согласилась выйти за него замуж! Ха! Как тебе такое только в голову могло прийти, ма?
— Неужели твоей глупой маме нельзя немножко помечтать? Сколько бы сразу проблем решилось! И тебе бы помощь была. Юна ведь никогда тебя не бросит. Уговорила бы мужа помочь, или жениха хорошего, тоже с деньгами найти. И я бы, со спокойной душой, могла умереть…
— Мама, прекрати. — говорит Сун Ок.
Она встаёт со своего места, подходит к маме и наклоняясь, обнимает её.
— … Никакая ты не глупая. Просто ты устала. Не так уж всё плохо, чтобы тебе ночью приходили в голову такие мрачные мысли. Не нужно нам никаких богатеньких придурков. Ни мне, ни Юне! Мы сами справимся, вот
