— Товарищи военные, — Брежнев насуплено глянул на Ахромеева и его верных помощников, — по вашему мнению нам точно стоит так сильно сокращать армию? Врагов у нас как-то меньше за последнее время не стало. Я сорок первый год не забыл, как нас тогда со спущенными штанами прихватили и сколько потом это дело советскому народу стоило! На оборону денег жалеть — страны не станет!
Генерал Ахромеев поднял голову, его голос был спокоен, он отвечал четко по делу и неторопливо, как будто бы проверяя себя самого на слух.
— Может быть врагов у нас и не уменьшилось, но готовиться к сокращению, Леонид Ильич, надо обязательно и лучше заранее. Мы взяли курс на создание более мобильных и технологичных вооруженных сил. В них излишняя численность даже в минус. Армия — это огромный и сложнейший механизм, но прежде всего это люди. Мы помним из того будущего, как многие наши офицеры тогда оказались попросту выкинутыми на улицу. Да и недавние непутевые сокращения Никиты Сергеевича у наших армейцев на слуху. Вот и суетимся, чтобы не как гром с ясного неба, а подготовленными к реформе подошли. Ну и заодно проводим ревизию и расчеты. Страна же у нас дай бог, пока все опишешь и найдешь в закромах Родины.
Генсек внимательно посмотрел на генерала армии и спросил, что по этому поводу думает сидевший рядом начальник штаба Николай Васильевич Огарков.
— Мы считаем, что излишек офицеров надо использовать при создании частей и соединений мобильного резерва.
— «Партизанами» будут командовать, что ли?
— Леонид Ильич, мы планируем создание резерва нового типа, взамен нынешних кадрированных частей, используя опыт Израиля и других стран. То есть люди, прошедшие срочную, добровольно подписывают контракты на службу в резерве и будут два раза в год регулярно вспоминать, чему их учили в армии. За это им полагаются льготы и сохранение зарплаты на основном месте работы. В случае введения военного положения мы получим примерно четверть штата всей Действующей армии только из соединений мобильного резерва и уже в боеспособном состоянии. И мобилизация их будет самой быстрой из возможных.
Взмахом руки слова попросил генерал Варенников. Его суховатое бесстрастное лицо только подчеркивало весьма заметный энтузиазм в голосе.
— Товарищ Генеральный секретарь, вот для этого в них и планируется увеличение офицерского состава, чтобы учеба проходила как можно эффективней и быстрей, да и резервисты не только «водку пьянствовали»!
Сидевшие в относительно тесном зале для совещаний люди весело откликнулись на шутку, Брежнев также позволил себе улыбнуться. Нравился ему чем-то этот бравый генерал. Огарков между тем продолжил.
— И в первую очередь сокращение будет больше касаться частей и соединений, которые находятся сейчас за границей. Чтобы выводить технику не в чистое поле и сразу же устраивать офицерский и сверхсрочный состав на новые должности нам и требуется начать подготовку заранее. Это же все-таки сотни тысяч людей и десятки тысяч единиц техники, с бухты-барахты такие вопросы не решишь.
Брежнев поджал губы и косо глянул на министра иностранных дел.
— Насколько я знаю, переговоры с западными немцами по этому поводу забуксовали. Да и в НАТО далеко не все согласны со взаимным сокращением в центре Европы. Стоит ли так гнать коней?
— Вот поэтому следует заранее все продумать, на уровне планов.
Брежнев снова хмыкнул и добавил:
— Ну планы они всегда могут пригодиться, пусть будут на любой случай. Без планов в нашей жизни никак, — затем он посмотрел на очередной листок, лежащий в толстой кожаной папке, и задумчиво протянул. — Однако, и запросы у вас товарищи военные. Это все точно нужно нашей армии? Бюджет страны все-таки не резиновый, нам надо сейчас всемерно повышать качество жизни советских людей, строить новые предприятия легкой промышленности, продолжать космическую программу, выделять огромные средства на науку и передовые технологии. Зря мы, что ли столько информации получили от потомков. Будь они не ладны.
Слов снова взял генерал Варенников.
— Я считаю, что мы должны обратить особое внимание на солдат, кардинально улучшить их бытовую обстановку, строить новые, более современные казармы. Чтобы во время службы солдаты не газоны красили и картошку чистили, а непосредственно занимались боевой учебой. Дабы у срочника не болела голова, где он сможет постирать единственный выданный ему комплект обмундирования. И обмундирования, надо заметить, давно устаревшего и неудобного. По моему мнению после тяжелой тренировки или выхода в поле, солдатик наш должен просто надеть второй комплект и отдать грязное в централизованную стирку. Вместо красивых плацев и красных уголков нам нужны тренировочные поля и лекционные классы с учебной техникой, чтобы лучше готовить советского солдата воинскому делу. Сейчас же у нас в армии намечается явный перекос в сторону создания оружия. Леонид Ильич, зачем нам столько танков? Гигантомания вовсе не то, что нам потребно. В современной весьма скоротечной войне важнее обученный и мотивированный воин, а не просто железяки.
Генеральный секретарь удивлённо поднял брови, пожевал губами, кинул взгляд в сторону военных и проговорил:
— Может быть вы и правы, ресурсов у нас тратится на оборону огромное количество, но расходовать их нужно с умом. Я с вашими бумагами разберусь сам и вынесу вопрос сразу на Политбюро. Будем решать!
Ахромеев понятливо кивнул в ответ. Военные по давней привычке просили больше, чем требуется сейчас. Все равно осетра урежут. Но за некоторые строчки нового военного бюджета будут биться до последнего.
Брежнев перевернул лист и посмотрел уже на министра иностранных дел. На его лице отобразились одновременно любопытство и добродушие. Новый человек в МИДе проявил себя очень неплохо. Здесь послезнание здорово пригодилось.
— Евгений Максимович, что же всё-таки у нас с немцами? Почему они, на ваш взгляд, затягивает переговоры по выводу войск из центра Европы? Почему блок НАТО так настойчиво предлагает закончить переговоры о заключительном акте о политическом и экономическом сотрудничестве в Европе? С масштабными экономическими договорами, наоборот, же всё идет отлично? Мне тут докладывают, что они в курсе, что в том времени мы его заключили еще в прошлом году. Но нам не нужен Хельсинский акт в том старом формате, они им потом попросту подтерлись! И зачем в нем опять будут участвовать страны не из Европы? Их там и так слишком много!
Примаков сидел за столом с прямой спиной как ученик на уроке, отвечал подчеркнуто деловито.
— Товарищ генеральный секретарь, всё вроде бы на поверхности лежит — американцы. Отдавать то, что они приобрели с таким трудом, впрочем, как и мы, они не хотят. Наше соглашение с западными немцами, извиняюсь за выражение, им как серпом по яйцам, — все за столом заулыбались. Всем было известно, что Примаков зачастую любит общаться более неформально. Нередко на важных переговорах позволяет себе шутить даже с такими первыми персонами, как премьер-министры и королевы.
Генсек кинул внимательный взгляд на собеседника и спросил его прямо в лоб:
— Что планируете предпринимать?
— Леонид Ильич, я считаю, что нам следует скрупулёзно и на постоянной основе работать с политическими и общественными движениями Запада, а также с отдельными известными и популярными в их обществе личностями. Независимо от их политических предпочтений. Если человек имеет некое влияние на людей, с ним надо обаятельно работать и еще лучше подружиться. Иметь разноплановые и многовекторные способы воздействия на умы европейских граждан. Дал этого уже нужна ежедневная методическая работа.
Следует перестать действовать кавалерийскими наскоками. Не то некоторым товарищам сразу подавай масштабы Китая, как будто дела ограничиваются лишь этим. Нам же, я думаю, нужно копать подспудно везде, где только можно, и начинать непосредственно влиять на общественное мнение. Почему-то многие наши товарищи из МИДа об этом частенько забывают. Работая исключительно по дипломатическим каналам, ситуацию повернуть в нужное русло не получится, — Примаков бросил быстрый взгляд в сторону Кириленко. — К тому Отдел ЦК КПСС по связям с коммунистическими и рабочими движениями работает в основном с коммунистическими партиями Западной Европы и развивающихся стран. Но многим из них вы настоящую цену знаете, это даже понятно по тому будущему. Продадут и предадут при первой же возможности! Глубоко убеждён, что в ближайшее время эта ситуация не изменится.
