После обеда все разбежались по своим делам, а я, как и планировалось, дунул в судмедэкспертизу, для скорости прокатившись на трамвайчике.
Здесь было холодно и неуютно, хотя помещение, куда меня провели, ничем не выделялось от обычного: тесный кабинет с письменным столом и парой обшарпанных стульев.
Я сразу узнал эксперта, который приезжал тогда к набережной. Он тоже вспомнил меня и склонил голову в знак приветствия.
— Мы с вами договаривались насчёт встречи, — начал я.
— Да-да, вы звонили… Даже не знаю, чем ещё мог бы вам помочь! — развёл руками эксперт.
Вид у него был чрезвычайно усталый. Мне было даже не удобно, что пришлось отрывать от работы столь занятого человека.
— Я всё в отчёте написал, — продолжил он.
— Да, спасибо! Я ваш отчёт читал, разумеется. Там всё очень подробно и в деталях, — заговорил я. — Просто надо уточнить некоторые моменты…
— Хорошо, — обречённо выдохнул он. — Спрашивайте. Чем могу — помогу.
— Вы написала, что убитой была девушка в возрасте восемнадцати-двадцати лет. Она вела регулярную половую жизнь, но никогда прежде не рожала.
— Замужем?
— Кольца найти не удалось, но характерный след на безымянном пальце имеется — на момент убийства она состояла в браке.
— Что-то ещё?
— Про возраст я вам сказал… Довольно стройная, я бы даже сказал — миниатюрная, брюнетка, с длинными волосами.
— Как вам удалось это выяснить, ведь головы не было? — удивился я.
— То, что она брюнетка с длинными волосами? — эксперт фыркнул. — Проще простого: на останках нашли несколько тёмных волосков: многие из них оказались длиннее тридцати сантиметров, а длина одного — пятьдесят три. Кроме того… — эксперт помялся, — удалось найти ещё и рыжий волос, но я склонен считать, что он, скорее всего, принадлежит убийце, поскольку, как я сказал — тёмных волос было много, а рыжий — только один.
— То есть убийца — рыжий?
— Ну… этого я вам на все сто процентов утверждать не могу, поскольку тут мы переходим в сферу гадания. А вот, что я могу вам гарантировать точно — и это указал в протоколе: покойная, судя по развитой мускулатуре, увлекалась физическими упражнениями. Учитывая общее холёное состояние её тела, а особенно ногтей на руках: могу сказать, что о какой-то тяжёлой работе на фабрике, заводе, огороде или по домашнему хозяйству — тут и речи не идёт. Дамочка нам попалась очень ухоженная…
— То есть, девушка занималась каким-то спортом?
— Похоже на то. Причём основная нагрузка приходилась на ноги. Мускулатура на них — дай бог каждому, одни икры чего стоят!
— А могу ли я взглянуть на её тело?
— Конечно! Вы ведь ради этого и приехали сюда, — с готовностью откликнулся эксперт.
Он окинул меня подозрительным взглядом:
— Извините, но я просто обязан у вас спросить: вы вообще уверены, что спокойно перенесёте увиденное? Вы ведь так молоды, а мне приходилось видеть, как теряют сознание и падают в обморок вроде бы опытные и много чего повидавшие люди, которые были значительно старше…
— На этот счёт можете не переживать: как-нибудь устою на ногах! — пообещал я.
— Хорошо. Я понял вас. Ступайте за мной, — он поднялся со стула.
Мы зашли в покойницкую, где моему взгляду предстало обнажённое тело погибшей. Учитывая, что оно было без головы, эксперт не обманывал: ничего хорошего зрелище из себя не представляло. Кто-то другой вполне мог запросто лишиться чувств.
— Обратите внимание на брюшной пресс, — произнёс эксперт, наблюдая за моей реакцией. — Это тоже подтверждает гипотезу о постоянных и продолжительных занятия спортом.
Убедившись, что я достойно переношу испытание, он переключился на ноги.
— Видите вот эту косточку возле больших пальцев? Вот она — находится под углом…
Я подтвердил:
— Да, вижу.
— Такая появляется обычно в более зрелом возрасте или, если человек болеет подагрой — но это, как вы понимаете, не наш случай… Погибшая была молодой и физически здоровой.
Я ещё во время чтения протокола вскрытия, обратил внимание на эту деталь. Она-то и подтолкнула меня к некоторым идеям относительно рода занятий покойной. Но я не хотел корчить из себя знатока и потому не перебивал эксперта, слушал его с подчёркнутым вниманием.
— Дело в том, что существует ещё одна причина, которую я не упомянул, — произнёс эксперт. — Такая косточка могла образоваться, если женщина долго занималась спортом.
— Буду знать. Ещё вы указали, что концы пальцев имели характерные особенности: кожа на них грубая, ороговевшая…
— Всё верно. Такой бывает кожа на пятках у людей, которые много ходят без обуви.
— Или занимаются танцами, например, балетом, — тихо добавил я.
Надо сказать, что так погрузиться в этот вопрос мне довелось отнюдь не по службе, а после того, как Дашка — моя дочь, подобно многим девчонкам, воспылала огромным желанием стать балериной. Хорошо, что её хватило где-то на месяц занятий.
Когда дочке надоело, я вздохнул с огромным облегчением. Это только с виду балет — штука лёгкая, воздушная и красивая, в реальности внутри столько подводных камней, течений и всяческого сволочизма. Да и нагрузка, прямо скажу, нешуточная, особенно для детского организма.
Не зря для выхода на пенсию балеринам в моё время хватало пятнадцати лет трудового стажа. Хотя, всё могло и перемениться, не удивлюсь, если теперь они становятся пенсионерками лет в семьдесят…
Эксперт ненадолго задумался, а потом кивнул:
— Балерин мне дотоле вскрывать не приходилось, но… пожалуй, здесь я с вами соглашусь.
Теперь он глядел на меня с уважением.
— Будете искать пропавшую балерину?
— Да, — сказал я и усмехнулся, добавив скорее для себя:
— Думаю, их в Москве куда меньше, чем извозчиков, которые прошлось просеять, чтобы найти Комарова.
Удастся установить личность погибшей, будет проще искать того, кто её убил. Особенно, если рыжий волос — действительно его.
Как там у классиков? Рыжий-рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой. В нашем случае девушку, но тяжести всей вины с него это не снимает.
Глава 11
Святая простота! Как же я был наивен, когда полагал, что установить личность пропавшей балерины — плёвое дело. Даже смеха ради сравнил с количеством извозчиков…
А теперь: хоть стой, хоть падай!
Оказывается, я просто не представлял весь масштаб проблемы. Стоило чуть углубиться в этом вопрос и выяснилось, что Москва повально сошла с ума на почве увлечения искусством, а особенно балетом.
Сюрприз!
Стоило чуть глубже копнуть эту тему, и у меня волосы стали дыбом.
Мама дорогая, во что я, рядовой советский сыщик, влип, причём на добровольной основе!
Только в газетах попались десятки рекламный объявлений от всевозможных балетных кружков и студий. Казалось, балет танцевала вся Москва. Было от чего сойти с ума и впасть в уныние. Тут можно годами копать и безрезультатно.
Теперь понятно, почему в годы советской власти по части балета мы были впереди планеты всей.
А ведь я сразу отказался от помощников.
Сам, всё сам! С усам, блин! Кажется, разгребать придётся долго и упорно.
То, что вроде бы не стоило выеденного яйца, начинало напоминать пресловутую иголку и не менее пресловутый стог сена, в котором она завалялась.
Интернет, к моему глубокому неудовольствию, ещё не придумали, загуглить — хоть тресни, не получится. Только традиционные оперативно-розыскные мероприятия, только хардкор.
И везде надо ходить ножками, телефонные звонки не проканают, поскольку принцип испорченного телефона существовал с самого зарождения этого вида коммуникаций.
У себя в кабинете я взял бумагу и карандаш и, под улыбками Бодунова и Бахматова, набросал примерный план действий.
Если голова не может придумать ничего путного, придётся работать ногами… Много работать.
Логично предположить, что лучше всего начать с основной балетной площадки страны — Большого театра. Именно туда я и направил стопы.
