попытку вас съесть. Мать правильно объяснила. Мы, драконы, не едим друг друга. Мы не едим семью.
Белый, стоявший в стороне угрожающей горой, согласно кивнул.
— Я вас прощаю. — тупо ответил Лев, не в силах поверить в успех Латунной.
— Отлично! — мгновенно взбодрилась Синяя, сбрасывая виноватое выражение морды и пританцовывая на месте. — У тебя есть ещё игры? Хочу играть!
Думов коротко фыркнул, а затем полноценно рассмеялся. Мир встал обратно на понятные ему рельсы и стало ясно, как Латунная смогла убедить их родственников извиниться. Она просто манипулировала их любопытством и жадностью до развлечений!
«Ах ты маленькая хитрюга!»
* * *
Маневр Латунной оказался приятной неожиданностью, позволивший всем нам вновь вернуться к общению с друг другом. Да, мы отнюдь не забыли того, что произошло ранее, но ради своего развлечения могли опустить этот момент.
Вот только урок матери в полной мере поднял вопрос получения хоть какой-то самостоятельности, а главное, поиска информации об окружающем мире.
Если их мать окончательно потеряет берега, Думов предпочел бы иметь план «б».
Набравшись решимости, Лев как-то подошел к их матери и спросил, возможно ли выглянуть из пещеры и посмотреть мир снаружи. И каково же было его удивление, когда она согласилась! Однако всё было не так просто. Красная драконица поставила условие.
— Вход рядом с пещерой безопасен, — два пылающих окна в пылающую бездну насмешливо смотрели прямо на Льва. — Но всегда есть вероятность неожиданной атаки. Наш мир опасное место и каждый должен уметь в нём за себя постоять. Я отпущу наружу лишь тех, кто освоит главное оружие любого дракона — его дыхание. А теперь пошел вон — я хочу поспать.
На этом «аудиенция» была официально завершена, окрыленный же Думов с утроенной силой погрузился в тренировки дыхания. Имея четкую цель, дни стали идти ещё стремительней.
Мужчина опасался, что их мать продолжит смертельно опасные уроки, но красная драконица на удивление оказалась куда разумнее, чем он думал.
Она и впрямь принялась их наставлять, но в куда более привычных дисциплинах. К примеру, в истории драконов. Каждый такой урок был довольно бессистемным, способный прерваться на любом моменте, если их матери становилось скучно.
Правда, если уж её что-то заинтересовывало, то рассказы становилось и впрямь захватывающе слушать. И лучшей темой среди всех были истории о древних и старых врагах драконов. В такие моменты в глазах драконицы пылало настоящее пламя страсти, а её хищная натура раскрывалась в полной мере.
— Великаны, мои дети, это худшая отрыжка мироздания, порождённая, не иначе, вселенской ошибкой. Эти дурнопахнущие существа претендуют на то, чтобы быть равными или даже превосходить нас, драконов! Что за насмешка! Всякий раз, когда драконы и великаны встречаются, между нами вспыхивают сражения не на жизнь, а насмерть. От моих когтей и клыков умерло немало великанов, и я смакую каждую их смерть!
В доказательство драконица откопала гигантскую броню, похожую на нагрудник-логово Белого.
— Эта броня принадлежала грозовому великану, забравшемуся в логово ради моей шкуры! Этот великан хотел принести мой череп собратьям, чтобы претендовать на титул ярла. Он сам мне это рассказал, прежде чем пламя пожрало его внутренности, а плоть насытила мой живот.
Драконица ласково погладила трофей, с теплотой вспоминая будоражащие аппетит воспоминания.
— А почему между нами такая ненависть? — любопытно спросила Латунная и Лев в очередной раз заметил презрение в глазах их матери, при взгляде на маленькую дракошу.
Почему их мать так иначе относилась к Латунной? Потому что та всегда была меньше и слабее или причина была иной?
— Наша вражда с великанами уходит глубоко в прошлое, — всё же решила ответить драконица. — Те далекие события застали лишь самые древнейшие и величайшие из нас. В древности существовало множество империй, называющих себя великими. Но далеко не все из них достойны этого звания. Тем не менее империи драконов и, как мне неприятно это говорить, великанов в полной мере оправдывали свою славу.
Вирмлинги чуть ли не приоткрыли пасти, слушая свою мать. Даже Лев и тот поддался волшебству раскрывающейся перед ним истории.
— Империя драконов жестоко, но справедливо правила тысячами миров смертных. Мы дали этим существам-однодневкам то, чего им всегда не хватало, крепкую лапу, что могла направить их неполноценные сознания в правильную сторону. А что может быть более правильным, чем служение истинному идеалу этой вселенной? Всё шло так, как и полагается. Смертные рождались и умирали, а над ними вечно стояли правители драконы.
Глаза драконицы раздражённо сузились.
— Однако не все сумели осознать гениальность подобного мироустройства. Великаны были похожи на нас, если можно назвать похожими дракона и червяка. Они тоже обладали могущественной империей, что раскинулась на множество миров. Вселенной было тесно для нас двоих и закипела война, равной которой не видели после войны богов и хтонийцев.
Перед глазами Льва словно вживую представали тени немыслимых сражений и сходящихся в страшных битвах закованных в броню драконов и сияющих от звездного света великанов. Было ли это глубинной памятью или воображением, Думов не знал.
— К сожалению, смертные в полной мере реализовали свою подлую натуру. Воспользовавшись нашим отвлечением, представители множества рас обоих империй сговорились и ударили нам в спину. И хоть за своё предательство они были уничтожены, это всё равно привело к распаду обоих государств. Среди драконов вспыхнула гражданская война, что окончательно похоронила надежду на восстановление Империи. Выжившие драконы и великаны рассыпались по мирам, но все мы прекрасно помним, что война так и не была прекращена.
Лев решил воспользоваться настроением матери и задать давно интересующий его вопрос.
Интересный факт, он, как и остальные вирмлинги, не знали имени матери, как и не имели своих имён. Правом получить имя другого дракона обладали лишь те вирмлинги, что освоили драконье дыхание.
Иметь же своё имя могли лишь молодые драконы, что прошли испытания на зрелость. Их мать упорно молчала о том, что же это за испытания и у Льва были нехорошие подозрения на этот счёт.
Больно уж это напоминало старые традиции Земли, где детям до определенного возраста тоже не давали имён, так как те слишком часто умирали.
— Скажи, а кто был первым, драконы или боги? — довольно провокационный вопрос, но Лев знал, что делает. И судя по довольному кивку матери, он не ошибся.
— Хороший вопрос, сын. Если спросить этих самоуверенных мерзавцев, то они немедленно скажут, что именно они первыми появились в этой вселенной. Но драконы давным-давно определили, что это ложь. Боги по своей сути являются паразитами, зависящими от поддержки их смертного стада, в то время как мы, драконы, абсолютно самостоятельны. Также известно, что смертные появились уже после нас, следовательно, и боги тоже.
— А кто такие хтонийцы? — теперь уже задала
