здорово накрутили. Кто? Кто-то из английской администрации лагеря, что над ним стоит. Не хватает двух русских едоков. Уж не сбежали ли? Не создали неприятный прецедент?
Поручик нас трижды пересчитывал, всё сбивался. Не дружен он со счётом.
Оказалось, точно, двоих не хватает.
Кого?
Двоих черемисинов. Тихие они, незаметные. Отработают, в казарму вернутся, на кровать рядышком сядут, молчат и как нет их.
Во как! Сбежали! В тихом омуте – черти водятся…
Через три дня два французских солдата-пограничника привели в лагерь беглецов. Через границу в Швейцарию они не смогли перебраться, ещё на этой стороне их взяли.
Видок у черемисинов был ещё тот. Шинели – как кошки драли. Руки и лица в царапинах. Сами лица – обветренные, краснущие. Альпийское солнышко, оно такое… Ну, и ветерок там не дружественный.
- Поесть бы… - первое, что один из инородцев сказал, как порог казармы переступил.
Так, они ещё и без запаса пищи в бега подались?
Неудачников тут же накормили. С ними и французских солдат. Те, что не удивительно, от угощения не отказались.
- Где их взяли? – уточнил я у пограничников. Мало ли, вдруг пригодится мне эта информация.
- Уже в Альпах, - подтвердил мою догадку о загаре лиц жителей средней полосы России. – В ведомости за них надо расписаться.
Мог это сделать только Бушико, к нему Ананченко с бумагой и убежал.
Пока ожидали ведомость с необходимой подписью, пограничники рассказали мне, что русских солдат, что бегут в Швейцарию, они задерживают довольно часто. Не каждый день, но раз в неделю – точно.
- Много и мёртвых находим. Кто в пропасть сорвался, кто и замерз. Падают, руки и ноги ломают… Продуктов мало с собой берут. В горах блуждать начинают, за два-три дня всё съедят и некоторые от голода умирают. Дорог в горах нет, блуждают, а кому повезёт выходят на нас… - покуривая рассказывал мне пограничник, что постарше был.
Похоже, что жалел он нас. Понимал, что домой нам хочется.
Тут наша кривоногая мартышка и прискакала. Ещё и на французов попыталась наорать, почему беглецов сразу в казарму привели, а не к нему на расправу.
Старший из пограничников быстро его заткнул. У него своё начальство, а лагерное, ему не указ.
Бушико беглецов-черемисинов с собой куда-то утащил. С французами даже и не попрощался.
- Лучше готовиться к побегу надо, - подвёл черту Аначенко.
Ему никто не возражал.
Так, где мне про тропы-то узнать? Кстати, и еду уже пора запасать. Вон как черемисины на хлебушек-то набросились. Будто сто лет не ели.
Глава 19 В Швейцарию
Черемисины…
Точно! Черемисины!
Пусть в Альпах они в руки пограничников и попали, но до них-то мужики благополучно добрались! Причем, если по времени судить, то – довольно быстро.
Сегодня я их не буду трогать, пусть в себя придут, а завтра и порасспрашиваю потихоньку. Хоть что-то да узнаю про дорогу в Швейцарию. Всё вперёд.
Утром я начал сухари в дорогу заготавливать. Дело это не хитрое, в Тулоне я этим уже занимался. За завтраком спрятал в карман пару кусочков хлеба, за обедом – столько же, ну, а за ужином, опять немного пополнить формирующийся запас получилось.
- Доброго вечера. – я подошел к сидящим в своем уголке мужикам-инородцам.
Те только молча в ответ кивнули.
- Я присяду? – указал на табурет, что стоял рядом с кроватью.
Опять синхронный кивок в ответ.
Присел. Оба на меня смотрят. Ни хорошо, ни плохо.
- Вы откуда?
Замороженные они какие-то… С Альп не отошли?
- Из Глазовского уезда.
Ну, всё же говорить они, оказывается, умеют…
Стоп! Из Глазовского? Вятские?
- Вятские?
Опять кивают. Что, запас слов для разговора на сегодня уже потратили?
В Глазовском уезде всё больше вотяки живут, но, вот, оказывается, и черемисы имеются.
- Бывал я в Вятке. Хорошие там места, - пытаюсь разговорить мужиков.
Тут лица их моментально изменились. Помягчели как-то. Один даже чуть губы, в чем-то похожим на улыбку, растянул.
- Хорошие…
Ну, есть подвижка…
Вятская губерния – вторая по числу жителей в империи была. Я, то и дело, где угодно вятчан встречал. Что до войны, что на ней. Тот же знаменщик нашего полка вятским был.
Слово за слово, в час по чайной ложке узнал я дорогу к горам.
Глазовские временами друг на друга поглядывали, головами покачивали. Понимаем мол, зачем нас выспрашиваешь.
- Спасибо, - поблагодарил я мужиков.
Вот, уже часть маршрута у меня есть. Однако, главное – альпийские тропы. Без них я в Швейцарию не попаду.
- Воробьев!
Кто там орёт? Кому я на ночь глядя понадобился?
Повернулся. Мать моя! Мартышка. Длинный нос. Ему-то от меня что надо?
- Здесь! – поднимаю руку вверх.
Бушико я нужен, пусть сам и подходит. Нечего его потачить.
- Воробьев! – не унимается поручик, который себя за капитана выдает. Я его чинами повыше буду…
Я снова руку поднял, местоположение своё обозначил.
Никуда не делся кривоногий, до моей кровати дотопал. Я сижу, руки на коленочках.
- Завтра в Швейцарию едешь, доктор.
Хитро так улыбается Бушико. Довольно-предовольно. Вот он какой – всё про меня знает.
Что!!! В Швейцарию? Доктор?
Не сидел бы я на кровати, точно бы пошатнулся. В Швейцарию – это хорошо, лучше не бывает. Я уже сколько голову ломаю, как туда попасть. Но, доктор? Откуда ему известно, что я врач?
Впрочем, ля-куртинцы меня меж собой открыто доктором называют. В разговоре со мной тоже не редко так величают. Ещё и уважительно – Иван Иванович. Это тоже можно от них услышать. Вот и сложил два и два, наверное, наш начальничек хренов. Или – кто-то ему в уши нашептал. Они у него наряду с длинным носом имеются. Кстати, тоже выдающиеся. Вполне Бушико можно не мартышкой, а слоненком звать. Так даже вернее будет.
Я вида не подаю, что волнуюсь. Хотя, распирает меня всего.
