Готовить лень. Сварил пельмени, только сел за стол — стук в калитку. Спокойно, Ипполит, спокойно!
— Кто там? — ору, неторопливо выходя во двор.
Кто-кто? Конь! Нет, не в пальто, курточка накинута.
— Здоров! — подаёт он мне руку.
— Здоровее видали. Что, за солью зашёл? — подкалываю я, ибо забегают они ко мне частенько, вчера, вот, иголку просили. Зато дом под присмотром.
— Дело есть на сто рублей, займи на один день. Так вышло, проиграл больше, чем в кармане было, а моих гавриков нет.
— Да без проблем, а во что играете, и с кем? — иду в дом за соткой.
— В преферанс. Не прёт мне сегодня на распасах.
— Там, случайно, против тебя на лапу не играют?— поворачиваюсь к Егору Коневу.
— Чёрт их знает! Я в преф не очень хорошо играю, просто до этого их в азо обул, а они отыграться попросили в преферанс. Люди из Иркутска, уважаемые, не станут в гостях мухлевать.… Или станут? — Конь озадачен.
— Две пули договорились, по рублю за вист, в первой вот слился подчистую, весь свой выигрыш и всё, что в карманах было. Сейчас во второй пуле как бы опять не просадить! Слушай, пойдем с нами, четвертым? Они на лапу, и мы тоже? — озарило Егора.
— Нет уж, извини, спать хочу, утром на работу.
Вот оно мне надо сидеть с урками и на деньги в карты играть! Я, конечно, в преф играю весьма неплохо… но такие мастера бывают… Да и Коню я не особо верю. Короче, их дела — это их дела. И зря с соседа расписку не взял!
Утром, как обычно, зарядка, завтрак, две пары в универе — и на работу. Хотя можно и сачкануть немного — Шенин в командировку уехал. А «кот из дома — мыши в пляс!» Кто работает, так это Малова — составила мне рабочий график на неделю вперёд. И выглядит пай-девочкой — черно-белый брючный костюм, туфельки на каблуках, от чего она стала заметно выше, короткое каре на голове, серёжки, небольшие, но из золота и с камушком. Как по мне, то так и должна выглядеть образцовая секретарша — привлекательно и по-деловому.
Уже конец рабочего дня.
— Анатолий Валерьевич, вас Лариса Ашанина ищет, переключить? — звучит Анькин голос по внутреннему.
— Давай, — чертыхаюсь про себя я, так как общение с прокурорской дочкой решил больше не продолжать.
— Толя, нам надо встретиться! — взволнованным голосом сообщила Лариса.
— Что ты, беременна? — пошутил я и услышал приглушённое аханье Аньки. — Малова! Трубку положи и не делай так больше! — строжусь я.
В телефоне что-то щелкает, наверное, трубку положили. Чую, будет у меня с секретаршей серьёзный разговор! Потом.
Так, что же мне Ларка ответит? Примет шутку или пошлёт?
— Дурак, я просто разговор отца подслушала насчёт тебя!
Интересно, что прокурор мог говорить обо мне?
— Ты где, дома?
— Угу.
— Заеду минут через тридцать, успеешь собраться? В кафе-мороженое тебя поведу, там и поговорим.
— Э… Давай через час! — соглашается девушка.
Глава 12
— Ну, рассказывай, о чем был разговор? Ты уже свою порцию слопала и мою ополовинила, — с укоризной выговариваю я Лариске в кафе-мороженом на остановке Перенсона.
Сидим за столиком в углу, народу много — полное кафе, но подслушать нас некому — кругом одни детишки. Если только карлик-агент КГБ среди них затесался?
— Я слышала, как папе докладывали про твой бизнес. Видеосалоны какие-то… Но не переживай — он два раза переспросил — мол, и это всё, кроме этой ерунды, нет ничего? А значит, не впечатлился. Да и мне разрешил с тобой встречаться, хоть я никогда у отца и не просила на это разрешения.
— В тех салонах я просто помогаю девушкам, с чего вдруг решили, что у меня есть доходы оттуда?
Значит, кто-то стучит из тамошней охраны, кто в курсе, что я имею право и деньги забирать из кассы, и салоном распоряжаться. Суки, вот и верь людям! В то, что Зоя или Александра проболтались, верится меньше всего.
— Дословно можешь рассказать? — жертвую ценной информаторше свою порцию мороженого с вареньем и шоколадной крошкой.
— Ты хороший парень! Нежадный! Не зря ты мне приглянулся! — Лариска оценила мой жест, погладив теплой ладошкой по рукаву спортивного костюма, а потом и по ладони. — А дословно не могу, я только папу слышала. Ты приставать ко мне будешь?
Неожиданная смена вектора разговора смутила меня.
— А какой правильный ответ? — решил быть честным я.
— Я сама не знаю, — вздохнуло чудо.
— Что, куда сейчас? Ко мне нельзя, папа с друзьями дома!
— По домам поедем. Завтра на работу, — предлагаю я.
— Ску-у-учно! — капризничает Лариска.
— Ску-у-учно! — передразнивает малявка с соседнего столика.
— Ещё забыла сказать — на олимпиаду другого хотят отправить. Папа сказал: — «Ну, ничего, он ещё молодой, всё впереди».
— Я же просил дословно! — укоряю я.
— Ну, забыла я! — обиделась Лариска. — О! Ещё что-то про письмо Горбачеву говорили, которое какой-то Сахарков или, нет Сахаров, написал. Про татар, — мол, их вернуть надо. Куда вернуть? Казань брал, но татар не выгонял же Иван Грозный?
Я всё-таки отвёз девушку домой, и хорошо, ведь дома меня опять замучили визитёры. Сначала Конь долг принёс.
— Что, развели тебя на деньги? — усмехнулся я.
— Махно приехал вовремя, он в преф не умеет играть, но сидел, смотрел на гостей так «ласково», что я всего пятьсот рублей и проиграл. Махно теперь торчу.
Потом соседи с другого бока предложили мне отведать северной рыбки.
— Толь, вчера ещё в Тунгуске плавала! — уговаривал Иваныч, у которого горели трубы.
Продав мне рыбку, тот сразу пойдёт пешком к таксистам на ж/д вокзал за водкой. Да я ему не жена и не мама с папой. Потом горел дом… Не мой, да и не дом, а баня на соседней улице, но гидрант расположился на нашей. Того и гляди, искры ко мне прилетят. Не вышло бы у нас с Лариской интимного уединения всё равно.
А в понедельник я позвонил в нашу краевую Федерацию бокса.
— Восстановился Караваев. Ерощенко тебя в нокдаун ронял на чемпионате СССР, ну, и есть Шишов — чемпион Европы прошлого года. Вас четверо, так что будут спарринги, по результатам которых оставят двух — основного и запасного, — разъяснили мне.
Леонидыч совсем мышей не ловит — я и не в курсе был о грядущем отборе! Собственно, то, что он будет — это понятно, но что уже так скоро… Четыре раза в неделю по вечерам я хожу на тренировки, а знал бы… Хотя то же самое было бы — нет лишнего времени у меня.
— Сам не знал! Мне об этом никто не говорил, а обязаны были, — бушевал Игорь Леонидович на тренировке. — Но билеты в Москву уже куплены. Вдвоём летим!
У тренера моего нелады, что ли, в семье? Всегда рад, если надо улетать. Ну, не командировочным же он радуется?
Двадцать четвертого марта появилось постановление президиума Верховного Совета СССР о Нагорном Карабахе. Как по мне — общие слова. Они как беременная восьмиклассница ещё надеются, что беременность рассосётся:
— Решительно осудить допущенные отдельными личностями преступления…
— Улучшить массово-политическую и воспитательную работу в духе… дружбы и сплочённости братских народов СССР.
— Провести мероприятия по установлению социалистической законности…
Даже читать нет желания! Крым чей? Тьфу. Карабах чей, скажите по совести? Официально! А то, что надо преступников наказывать… так для этого постановления президиума и не нужны, есть законы — суди по ним.
Насчет трудоустройства Аркадия — пока отправил его открывать кооператив по разработке программных средств вычислительной техники, а также по оказанию информационно-вычислительных и посреднических услуг в области информатики. Да, появилась такая возможность! 7-го марта было принято отдельное постановление Совета Министров СССР об этом виде деятельности.
В среду утром мы с Леонидычем уже в Москве. Три дня на три боя, плюс день приезда и день отъезда, итого пять дней тусоваться будем в столице. Меня на первом дневном сборе нет, причина уважительная — встречаюсь с Власовым.
