Пока ехали за городом еще как-то держался, а, едва показались пригороды, спрыгнул с подножки:
– Пройдусь!
Только успел порадоваться, что не пришлось «травить Ихтиандра» на глазах у подчиненных, как из машин повыпрыгивала свита, увязавшаяся следом. Но на воздухе полегчало и шансы опозориться вроде бы уменьшились. Постоянно сплевывая, брел по улице среди старых домов и облетевших деревьев.
– Лось?!.
– Рустам?!
– Привет! Слушай, так ты и есть – Лосяцкий?!
– Ну, как бы, да. Я вообще-то, свою фамилию никогда не скрывал…
– Да, понятно, что не скрывал, просто мы с парнями забились год назад – ты или не ты?!
– Я.
– Миха, прекрати меня сбивать. Нет, ты вправду – тот самый Лосяцкий?!
– Рустам, тебе паспорт показать?!
– Круть!!! Я знаком с Лосяцким!!! Вот бы Володька удивился!
Подоспевшая охрана деликатно оттеснила парня от меня. Ни будь у меня так муторно в голове, я бы расспросил его – что он делает здесь, вдали от Питера? – но мутило конкретно.
– Распишись, а?
– Где? – вместо меня спросила у спортсмена Соня.
– Где?.. – он похлопал по карманам и вытащил свернутую бумажку, – Вот! Вот здесь!
– Это накладная, – не расписываться на чужом документе удерживала многолетняя, вбитая в подкорку привычка, которую не перебивал даже хмель, – Где?.. – зашарил руками в пространстве.
– Вот здесь! – протянула чистый листок Соня, – Пишите: с наилучшими пожеланиями… кому? – обратилась она к моему бывшему приятелю.
– Рустаму! Рустаму Северцову! – обрадованно заголосил он, забыв про зажатый в моей руке бланк, – Лучшему другу!!! Пусть обязательно напишет – лучшему другу!!!
Что там вывела моя замерзшая рука – неизвестно. Почерк у меня и в нормальных условиях оставлял желать лучшего.
– Держи!
– Лось! Спасибо!!! Лось! Я эту бумагу в нашем зале повешу! Лось!!!
– Молодой человек! До свидания! – оборвала его заверения Тоня, – Дайте пройти!
До назначенной гостиницы добрел на морально-волевых, а там упал на простыни и отрубился, благословляя трехдневные поочередные бдения возле гроба, моя очередь на которые наставала только завтра.
Наутро… наутро я сказал себе многое! Все намеченные встречи слились в утиль – остальные из нашей компании остались «огурцами», но они не имели выхода на тех личностей, на какие рассчитывал я. И соответственно, не могли показать нашу новую технику.
Блядство!!!
Десяткам, оттого, что они скатались на тысячи километров, конечно, ничего не случится. Обидно только, что и нам ничего не обломится от их катания – все возможные встречи я проспал. А теперь – утреннее дежурство рядом с окоченевшим телом, отпевание и путь на кладбище.
Блядство!!!
И некого винить – всё про себя я знал.
«Господи, помилуй! Господи, помилуй! Господи, помилуй!» – высокие голоса певчих раскаленными гвоздями впивались в мозг.
В соборе пахло ладаном и потом от набившихся людей. От меня, наверное, тоже.
От Жоппера точно воняло, поскольку он слишком волновался из-за собравшегося общества и выпавшей чести – нам, как последним подчиненным, доверили одно из полотнищ для выноса гроба на площадь перед церковью, где должно было состояться последнее прощание – реально, все прилегающие к собору улицы уже в шесть утра были забиты народом. Бывших соратников князюшки на службе присутствовало около десятка, но их возраст примерно соответствовал усопшему – около семидесяти-восьмидесяти. Отстоять отпевание – еще туда-сюда, но не таскать тяжести.
«Господи, помилуй! Господи, помилуй! Господи, помилуй!»
«Итицкая сила! Да, когда же они закончат?!!»
Служба всё шла и шла.
«Аминь!» – в очередной раз прозвучало под сводами. Привычно перекрестился и приготовился снова впасть в транс, но тычок от Жоппера разогнал сонную хмарь – наш выход!
Вдова-императрица, склонив голову под черным покрывалом, первой шагнула за порог на ступени храма вместе с невидимой-неслышимой тенью – телохранительницей. Следующими под лучи позднего осеннего солнца шагнули мы с Димоном, удерживая на плечах разделенную на шестерых тяжесть.
Неожиданный грохот за спиной и странная легкость в спине заставили нас оглянуться – толпа, ожидающая очереди на выход, дружно отпрянула назад. Из-за резкого стопора задних носильщиков гроб накренился и упал, вываливая тело князя под ноги собравшимся, заставляя их еще сильнее пятиться. По ушам забила сирена.
Взгляд вперед.
Вместо предполагаемого моря людей – девственно чистая площадь.
Девственно чистая…
Если бы не арка окна с четырьмя фигурами всадников перед ним.
И императрица Мария Четвертая на ступень ниже нас.
И – полная тишина.
Глава 10
– Жопа! Полная жопа!
Есть в этом мире понятие – «слово Рюрика», обозначающее точку в споре, резюме, итог, окончательный вердикт, приговор. Раньше я эту идиому не понимал, зато сейчас прочувствовал всей сутью. Сказанное едва слышимым шепотом под нос в тишине над площадью из уст какой-то по счету Рюриковны прозвучало именно оно – слово Рюрика!
– Почему не было предупреждения? Окно же явно не минуту назад появилось?.. – тоже вполголоса в никуда спросил Димка.
– Юноша, если останетесь живы, – произнесла женщина средних лет, стоящая рядом с императрицей, – Очень прошу – задайте этот вопрос кому следует. С чувством, с толком, с расстановкой! Обещаете?
Жоппер всё еще не понимал подоплеки ее подготовки по смене магазинов в пистолетах и передергиванию затвора, зато я уже один раз это видел.
– Обещаю! – ответил за него, – Если выживем, они кровавыми слезами умоются!
– Спасибо, Лось! Я вам верю! Никто не живет вечно, верно?.. – и шагнула вперед навстречу выдвинувшемуся из строя противников Чуме.
– Будем жить… – отозвался я.
– Да пустите же!!!! – раздался за спиной приглушенный створками голос Светланы, отвлекая от подвига безымянной телохранительницы, – Миша, Натка сказала, твоя фура стоит в квартале отсюда! Тебе это поможет?!
Не стал уточнять, почему фургон оказался не там, где должен быть.
– Светик! Солнышко! Рыбка моя! Зайка! Я на тебе женюсь! Я на вас обеих с Наткой женюсь! Мне это до хуя поможет!!! Рысью!!! Галопом!!!
– Десять минут! Продержитесь десять минут!!!
– А вы не безнадежны! – прокомментировала Мария Четвертая мои высказывания.
– Всем свойственно ошибаться, – пробормотал я, снова сосредотачиваясь на уже вовсю идущем поединке. Где-то за спиной раздался звон разбитого витража, топот и крики, но я вместе с Жоппером прикипел к действиям телохранительницы, уже вторую минуту ускользающей от клешней всадника. До полудня оставалось с четверть часа. Весь боезапас двух пистолетов уже был высажен в молоко. Может, и не мимо, но что такое пистолетная пуля против бронированного монстра, если его не всякий «Модест» пробивает?
– Ложись! – опередил меня Жоппер, накрывая своим телом императрицу.
Тоже прилег на ступени, спасаясь от веера пуль, выпущенной в нашу сторону. Как она умудрилась перезарядить пистолет в этой круговерти?! Или у нее еще третий был?
В створках ворот позади послышался стон и мат.
– Отошли от дверей, если жизнь дорога! – запоздало крикнул за спину. – Почему никто не занимается эвакуацией гражданских?!!! Краснова!!! – рявкнул во всю мощь легких, – Полковник Краснова!!!
– Не ори, – раздался из собора спокойный голос Скоблева, – Елена вместе со Светой и Наташей сейчас скачут за вашими девятками. Людей выводят. Не только здесь, а по всему периметру. Сосредоточься на собственных делах, зятёк!
– В гробу я такого тестя видел!
– Ты мне тоже с первой минуты не понравился!
– Взаимно!
– Мир будет катиться в тартарары, а мужчины будут продолжать меряться… самомнениями! – сдавленно из-за тяжести Ярославцева отреагировала на нашу перепалку Мария.
– Жоппер, слазь! Не компрометируй вдову!
