— Ну... В общем-то, мы закончили... — кивнул я, разглядывая их застывшие лица. — Спасибо за внимание.
Конечно, в обычной обстановке никто бы не позволил двум осмелевшим солдатам срочной службы так разговаривать в присутствии офицеров КГБ и МВД. Это было предопределенно заранее, согласовано и взято в расчет.
Тем не менее, в канцелярии повисла крайне напряженная пауза. На нас уставилось пять пар глаз, казалось, все они сбиты с толку. Сложно было все обобщить. Я опасался, что мы слегка перегнули палку.
— Ну, товарищи офицеры… — старший лейтенант Пономарев медленно поднялся с места, окинул взглядом выразительным остальных. — Эти военнослужащие, конечно, нашумели и заставили нас поволноваться. Методы, которыми они действовали, чтобы вернуться обратно в ППД, мягко говоря, не стандартные. Более того, скажу, что на моей памяти подобного еще не случалось. Многое предугадать мы просто не смогли, несмотря на то, что и раньше применяли эту практику на курсантов школы КГБ. В общем, считаю, что они справились на «отлично». Особенно с учетом того, что при убытии из подразделения, подсказку им никто не дал. Что скажете?
Корнеев несколько изменился в лице, тоже встал из-за стола.
— Честно говоря, не думал, что они справятся. Отпуская их в увольнение, хотел дать им ту самую подсказку... Но в последний момент, я решил этого не делать. У меня возникло четкое осознание того, что она им просто не нужна. И, к моему удовлетворению, они все правильно поняли. Сделали соответствующие выводы. Конечно, все что они тут высказали, да еще и таким тоном, мне не по нраву. Но, я согласен, парни справились и мы простим им эту выходку.
Озеров молча пожал плечами, затем согласно кивнул. Выражение его лица резко поменялось — играл он хорошо. Актер, блин. На какой-то момент у меня возникло ощущение того, что он тоже сотрудник комитета под каким-нибудь прикрытием. А может быть, так оно и было на самом деле.
Следующим на очереди был майор.
— Ну... Признаюсь, не первый раз присутствую на таких мероприятиях, все-таки с товарищем Черненко работаем давно. И хотя ваше начальство заранее предупредило нас о проводимых в городе учебных мероприятиях, честно говоря, мы и подумать не могли, что все перекинется из городской черты на прилегающую к городу территорию. Государственная автоинспекция вообще была не в курсе происходящего. Но это все лирика, бывает. А парни ваши молодцы, навели шороху. Думаю со временем, из таких кандидатов точно получатся толковые специалисты.
Он даже позволил себе слегка усмехнуться, хотя я понимал — в голове у майора уже крутятся мысли, по поводу устранения недостатков, выявленных в ходе учебной операции.
— Алексей Семенович, поспособствуете над решением возникших в ходе учений проблем? — спросил Пономарев. — Само собой, не во вред себе.
— Безусловно, — заверил майор, протягивая руку куратору. — С комитетом госбезопасности у нас сложились вполне себе дружеские отношения. Ну, вы понимаете, о чем я. А сейчас, прошу меня извинить, вынужден вас покинуть. Поздно уже, дел накопилось прилично.
— Разумеется. — Пономарев ответил на рукопожатие.
— Товарищ майор! — осторожно произнес я, когда офицер уже подошел к двери. — Разрешите обратиться?
— Да?
— Вы не могли бы отправить участкового, чтобы моей семье все объяснили? А то недоразумение какое-то получается. Пожалуйста.
Тот посмотрел на меня, затем бросил быстрый взгляд на Озерова. Коротко кивнул и поторопился покинуть канцелярию.
— Что ж, решение принято. Савельев, Горчаков! — произнес Корнеев. — Вы свободны. Оба марш в лазарет.
— И что, это все? — спросил Артем, осматривая присутствующих недоуменным взглядом. — Вот так, просто?
— Не понял, о чем вы товарищ сержант? — вскинул бровь Пономарев, затем добавил. — Что-то не так?
— Признаюсь, я другой реакции ждал, — пробормотал Горчаков. — Хотелось поскандалить.
— Это запросто. Закончишь обучение и дуй на рынок, со старухами ругаться. Там все одним сеансом точно не закончится! — усмехнулся Озеров. — Только напомню, обучение только началось. И думать тебе нужно совсем не старухах!
— Еще вопросы?
— Испытание было только у нас, или это коснулось всей группы? — поинтересовался я.
— Не всей. Но и вы не единственные. Это все?
— Так точно. — конечно, меня так и подмывало спросить, как справились остальные наши парни. Но не решился. — Больше вопросов нет.
— Ну, вот и отлично. Свободны.
Мы с Горчаковым поторопились покинуть канцелярию. День и так выдался крайне напряженным, не стоило нагнетать и дальше. Мы и так сильно рисковали, выбирая такой метод беседы с офицерским составом. Сначала Артем мою точку зрения не разделял, боялся, что будут жесткие последствия.
Честно говоря, не все прошло так, как мы планировали. Обсудить те риски, которым мы подверглись в ходе нашей экспансии, попросту забыли.
Поспешили в лазарет. Повторно.
Вообще, сразу по возвращении, мы уже успели посетить медицинское учреждение. Мне обработали рваную рану на бедре, а сержанту подлатали прокол на ступне. Начальник медчасти настоял на том, что по возвращении в лазарет, нужна местная операция — бег по пересеченной местности не прошел бесследно. Забегая вперед, скажу, что все последствия были обратимы.
На ночь Горчакова оставили в лазарете, а я вернулся в казарму.
Там меня встретили пятеро парней, с которыми мы еще утром уходили в «увал».
— Леха! — крикнул Денисов. — Ты как? Где Горчаков?
— Он в лазарете. Все нормально, на кусок стекла встал и ногу распорол. Ну что народ, как вам увольнение в понедельник? — с вызовом спросил я, рассматривая сослуживцев. Лица у всех были подозрительно целые. — Всем понравилось?
Парни переглянулись.
— Да собственно, только у нас и было увольнение, — произнес Фетисов, кивнув на Денисова. — Остальных вернули обратно, едва приехало второе такси.
— Как? — удивился я. — Серьезно?
— Ну да.
— А с вами что?
— Что, что... — пробурчал младший сержант Денисов. — В опорном пункте милиции пять часов просидели. Потом сюда привезли. Вот и весь увал.
Я едва ли сдержался, чтобы не усмехнуться. Да уж, у нас все вышло совсем по-другому. Честно говоря, на фоне остальных меня слегка распирало от гордости. Наверняка это влияние подсознания реципиента — офицер так себя вести не будет. Впрочем, кто не подвержен тщеславию?
Около получаса я рассказывал сослуживцам о нашем безумном «увольнении». Особенно парням понравилась гонка по бездорожью — наверняка, каждый советский подросток хотел бы поучаствовать в чем-то подобном.
Затем усталость взяла свое и я отрубился. Спал настолько крепко, что проспал утренний подъем, чего раньше вообще не случалось.
— Савельев! Леха, блин! — меня грубо пихнули в бок. — Подъем!
Это оказался Денисов. За ним я различил старшего лейтенанта Озерова.
Тут же вскочив на ноги, я принял вертикальное положение. Одновременно продирал глаза — ни черта ж меня сморило. Прямой показатель того, организм использовал скрытые резервы.
— Савельев! — слегка нахмурился офицер. — Еще раз подобное повториться, получишь наряд вне очереди. Только не в роту или столовую... Через три минуты построение на завтрак!
— Есть! — отозвался я. Затем зевнул так, что едва челюсть себе не вывихнул.
Уложившись в указанное время и даже успев заправить свою кровать, я успел на построение в столовую.
Завтрак оказался нереально вкусным. То ли я действительно изголодался, то ли просто соскучился по правильно сваренной манной каше. Удивительно, но нам были положены и свежие фрукты — сегодня это оказались яблоки.
Затем, всех шестерых построили перед казармой. Сержант Горчаков валялся в лазарете, ему утром сделали местную операцию, тщательно почистили рану и зашили порез. Примерно дней на десять он выбыл, но нас заверили, что пока новых «полевых испытаний» не предвидится. К счастью.
В этот же день спектр обучающих предметов расширили еще больше. Добавилось несколько новых теоретических и практических дисциплин, названия которых я говорить не буду. Скажу только, что они были крайне полезными и в дальнейшем могли оказаться весьма кстати. Преподаватели и кураторы прилагали массу усилий, буквально вбивая в нас ту или иную информацию. Я уже многое для себя почерпнул и продолжал это делать изо дня в день. Особенно полезные предметы были у Лисицына... Тот умел все подать так, что курсант не только все понимал, но и умел применить на деле.
