— И сколько собирает твой Бенедиктович? — уточнил Боря.
— По рублю за строку! Вот у меня было шестнадцать строк, а Вениамин Бенедиктович помог до двадцати увеличить!
— На хрена? Побольше с дурочки как ты бабла поиметь?
— Сравнительный образ не до конца раскрыла. Что ты опять начинаешь...
— Понятно.
«Вон че, и здесь Жаба бабки стрижёт с куста. Тут калькулятор не нужен, выпустит скрепку на пару десятков страничек и тыщенку в карман положит. На лоха и зверь бежит», — заключил Сивый.
— Не Маш, я пас, — заверил он и объяснился, видя на лице девки изумление. — Нигде издаваться не буду, из института я отчислился вчера, а в союз писателей заявление не стал подавать. Полагаю, что там без меня разберутся. Я теперь по своему двигаться начал.
— Как? — девка выпучила округлившиеся от удивления глаза. — Ты с ума сошёл, Шулько?
— Да вот так, мне этот сборник, как жопе банный лист, не сдался. Мужчина должен деньги зарабатывать. А с образованием филолога далеко не уедешь. Решил время не терять.
Машка аж побледнела вся.
— И что ты будешь делать со стихом... или ты променял поэзию на спекулянтство?! Ты же так мечтал издаться?
— Ничего делать не буду, лучше не загораживай проход. Торговать мешаешь.
Сивый разозлился, неприятные бондариха сказала слова. Ну про то, что променял. Да и с торговлей ничего путного как-то не выходило сегодня.
— Ну и зря, только непонятно кому я шпаргалки готовила, а Шулько?
— Какие ещё шпаргалки?
Она достала из сумки томик «Евгения Онегина» Пушкина.
— Вот смотри, — всучила томик Онегина.
У Сивого лежал точно такой же томик на выкладке, однако приличия ради он полистал книженцию и обнаружил в ней небольшой тетрадный листок, на котором помещались следующие слова, написанные чёрной ручкой:
«Роман написан в стихах, в начале имеется краткое обращение Пушкина к читателю с характеристикой своего произведения...».
— Я вот такие шпоры делаю, — пояснила Машка. — Удобно так! Перед экзаменам перечитал и о чем произведение сразу вспомнил. Да и ты ж просил тебе такие сделать!
— Зашибись, — кивнул Сивый, поправляя книгу, которую только что задела одна дама, спросившая Чейза и ушедшая в разочарованности.
— А вот, — Машка достала кучу шпаргалок, нарезанных ровными квадратиками и написанные мелким, но разборчивым почерком. — Краткое содержание произведений! Я половину программы для чтения перелопатила! Всю ночь под настильной лампой просидела, между прочим ради тебя!
Среди шпаргалок бондарихи нашлись и «Война и мир», и «Мастер и Маргарита» и ещё половину книгу, лежавших на прилавке. Сивый задумался только на мгновение.
— Вот Маш, вот это я понимаю ход!
— Что вот? — озадачилась девчонка, держа шпоры в руках.
— Это отличная бизнес идея! Смотри сюда.
Сивый взял шпоры и принялся раскладывать по книгам на раскладушке.
— Что ты делаешь, Борь?
— Как что, никакие это не шпаргалки, а оригинальные саммари, понимаешь?
— Это ещё что такое?
— Сжатое изложение материала, — пояснил Сивый. — В скором времени станет мейнстримом.
— Как ты сказал? Зачем кому-то эти твои... саммари? Блин Шулько, откуда ты только таких слов нахватался?
Боря продолжал раскладывать листки по книгам. Вложил шпаргалку в гоголевские «Мертвые души» и поднял книгу.
— Представь только, тебе нужно прочитать целую кучу книг. Чтобы сдать зачёт в институте, экзамен в школе, не важно где на самом деле. Даже если ты прочитаешь книжку от корки до корки, то накануне экзамена все выветрится из головы. А если у тебя будет такое вот замечательное саммари, — Сивый потряс томиком перед ее носом. — То читать снова ничего не нужно, прочитал краткое содержание и к экзамену готов. Да и вообще читать не придётся в принципе.
Боря закончил рассовывать листки по книгам и довольно потёр руками. Огляделся и вырвал лист из книги в которой шпаргалки не было, пострадавшим оказался широкоформатный «Волшебник Изумрудного Города» Волкова с внутренними иллюстрациями. На листке размашисто написал:
«Хочешь медаль золотую
Купи шпаргалку такую!»
— Держи, Машка!
— Что мне с этим делать по твоему?
— Стоять и улыбаться своей обворожительной улыбкой, справишься?
— Эм... попробую.
Бондариха взяла листок, повернулась к проходной, откуда начали по тихонько вытекать следующая волна работяг. Сивый сложил руки рупором у рта:
— Дамы и господа, не проходим мимо! Купите своим детям гарантированную пятёрку по литературе!
Люди начали подходить, куда охотнее, чем прежде. Контингент то на предприятии какой — у четырёх из пяти дети есть, в школе учатся и экзамены сдают. А кому как не родителю проще всего товар впарить, если этот товар ещё поможет толкового ребёнка вырастить. Поэтому офер Сивого сработал исправно. К раскладушке потек народ, да так много, что Боря не успевал на вопросы толком отвечать и объяснять мамочкам и папочкам, что это за саммари такие и с чем их едят.
— Сжатое изложение материала, — твердил Боря, успев повторить эту фразу в сотый раз за последние минуты. — Всего несколько минут вашего времени и вы уже знаете о чем книга!
— А зачем это?
— А для чего это?
— А как работает?
— Это же поможет ребёнку экзамен сдать, подскажите молодой человек?
Сыпались вопросы со всех сторон.
Сивый отвечал на вопросы по мере поступления, где-то подробно, где-то коротко, и отвечал в зависимости от того, что хотят слышать.
— Это последняя разработка американского центра изучения литературы, товарищи! Новый метод! — вдруг пришло в голову Борису Дмитриевичу то, как можно беспроигрышно докрутить собственный офер.
Народ заслышав эти слова оживился сразу.
Понятно, что никакого центра не существовало, но кто ж станет покупать обыкновенные шпаргалки, пусть и написанные красивым почерком. Пусть и с названием таким оригинальным, что не каждый знает.
— Ты что ли совсем сдурел, Боря? — зашипела под боком Машка. — Какой ещё на фиг американский центр! Это же я их писала!
— Это Маша называется агрессивным методом рекламы. — Лучше заказы принимать помогай, не стой как дерево.
Бондариха казалось со стыда под землю провалиться приготовилась. Но в процесс включилась.
Люди толком не понимали до конца зачем нужны эти шпаргалки и какую они реальную пользу принесут, на лицах прям было написано, что не врубаются до конца. Но саммари были чем-то новеньким, а все новое у советского человека столько лет прожившего в застое, вызывало жгучий и неподдельный интерес. Именно поэтому народ по первому времени после развала Союза было так легко развести на всякую несусветчину. Советские люди и сами были рады «обманываться», преследуя единственное желание вкусить новую жизнь с запахом свободы. А свободу они подчас видели в том, что по несвободе попробовать нельзя. Это потом уже рефлексы выработались и броня выросла у россиян, как у носорога все равно что, а сейчас граждане были склонны доверять друг другу и охотно верили во все новое, считая, что оно только пользу несёт.
Впрочем, Саня ничего зазорного в своём «бизнесе» не видел и можно сказать народ просвещал. Саммари, эти шпаргалочки, действительно могли принести пользу и помочь тем же школьникам лучше подготовиться к экзаменам. А уж от американского они центра или от не американского — кто ж знает?
— Дайте мне томик, будьте так добры!
— А мне два, пожалуйста!
— И я тоже обязательно себе возьму!
— Почем? Сколько стоит ваше добро?
Люди являли отличную покупательскую способность и явно были не прочь расстаться с деньгами, пусть чаще всего деньги эти были из последних.
— Пять рублей штука, господа, — залупил Сивый цену.
Пятак по тем временам был все ещё неплохой суммой, на которую на рынке можно спокойно отовариться — картошечка там, яички. Вина бутылку на эти деньги спокойно купишь или масло сливочного килограмм. А тут за пятак бумажку с каляками маляками купить предлагали. Но никто даже вопросов не задал — раз сказал продавец, что 5 рублей саммари стоит, значит такая цена и есть. Как тут понять — дёшево или дорого? В том то и дело, что никак, аналоги отсутствуют. Тут бы просто урвать себе листок странный успеть.
