Возле выхода из подъезда её уже ждали. Мужчина в костюме, с волосами, убранными в хвост.
— Веди уж, — сказала Мисаки.
Мужчина кивнул и пошёл вперёд. По мере приближения к машине девушку всё сильнее и сильнее трясло. Заднее тонированное стекло опустилось ровно настолько, чтобы оттуда высунулась женская морщинистая рука — она поманила внутрь.
Мужчина в костюме открыл дверь в салон и попытался затолкать Мисаки в машину, но та юркнула первой.
Длинный пассажирский салон, отгороженный от водителя стенкой, сиял чистотой и новизной. Белая кожа сидений скрипнула, когда Мисаки села. Девушка старалась смотреть в пол, чтобы не пересекаться взглядом с женщиной напротив.
Когда захлопнулась дверь, Мисаки вздрогнула. Машина немного качнулась, и на переднее сиденье рядом с водителем сел мужчина с хвостом.
Автомобиль тронулся, быстро набирая скорость, заставляя девушку держаться изо всех сил за кресло, чтобы не улететь лицом вперёд.
— Смотреть на меня! — тихо сквозь зубы приказала попутчица.
Перед Мисаки сидела женщина в бело-золотом кимоно. В ней был словно стальной стержень, отблесками которого сверкали карие глаза. Она взглянула в окно, задёрнула штору на перегородке с водителем и сжала кулак.
— Ты, корейская мразь! — Женщина дала под дых Мисаки.
Девушка молчала. Она не издала ни звука, когда её ударили.
«Мисаки, терпи! Ты же знаешь, что дальше будет только хуже!» — подбадривала себя девушка.
— Как. Ты. Посмела. — На каждое слово женщина давала мощную оплеуху. — Провалить. Задание!
Каждый шлепок становился всё звонче. Казалось, ещё чуть-чуть — и Мисаки просто свернут шею, но женщина остановилась, встряхнула покрасневшую руку и села в свою прежнюю позу застывшей куклы.
Лицо Мисаки алело от побоев. Пару раз женщина заехала ребром по правой скуле. Девушка продолжала смотреть вперёд, но вот взгляд её осмысленным не был.
«Чёртова госпожа Йоко, пускай горит в аду, подстилка хозяина!» — Девушка ушла в себя.
— Уж не знаю, из-за чего хозяин решил оставить тебя в живых, но это его решение, которое нельзя оспорить. — Женщина смотрела немигающим взглядом, от которого у Мисаки съёживалось всё внутри. — Смотреть на меня!
Девушка вернулась в реальность и предельно внимательно следила за каждым движением госпожи Йоко.
— Правильно, малышка, правильно. Вот так надо смотреть на ту, кто тебя вырастил, кто дал кров и образование. — Женщина достала веер из сумочки и лениво взмахнула им, раскрывая. Мисаки же от этого предмета впала в ступор. — Молчишь — значит, помнишь воспитание…
«Я молчу вовсе не потому, что так хочу, а потому, что ты, тварь, имеешь власть надо мной», — подумала девушка.
— Не рассчитала, что чудо-броня Алекса Нагорных сможет его вылечить от яда. Ай-ай-ай. — Госпожа Йоко покачала головой за веером. — Нужно было другой яд использовать, чтобы он быстрее сдох. Или лучше было тебе его принять? Отвечай!
Женщина сложила веер в один хлопок — Мисаки дёрнулась.
— Госпожа Йоко-сенсей, задание превыше всего. Я всегда успею умереть, — сказала девушка, скрывая дрожь в голосе.
— Правильный ответ, да, — кивнула женщина. — Но ты совершила крупную ошибку. Отравить кого-то, да в императорском дворце — верх кретинизма. Ты вроде как была лучшей среди остальных девочек.
Мисаки старалась сидеть ровно, хотя болел пресс и немело лицо. За окнами лениво двигался Токио, размазываясь в боковом зрении в одну слитную кляксу.
— Господин тебе выдал новое задание и отдых. Отдых закончился, милочка. — Женщина раскрыла веер с лёгким тренькающим звуком и махнула. — Что говорилось в твоем задании?
Мисаки на секунду вспомнила ту гнетущую атмосферу в сумрачном кабинете хозяина, без окон и с металлической дверью. Только тусклый свет от светильников в рисовых бумагах да планшет, из которого струился мягкий свет.
— Припугнуть Алекса, завербовать его в наш клан. Показать ему кнут и пряник, — девушка повторила в точности до слова надпись на экране планшета.
— Ну хоть память тебе не отказала, дорогуша, — прокомментировала госпожа Йоко. — А теперь, пожалуйста, подумай над своим поведением, пока мы едем.
Женщина махнула свободной рукой и достала телефон из сумочки.
Мисаки немного расслабилась, но продолжала держаться. В окне авто отразилось избитое лицо девушки. Отражение чётко показывало краснеющие с каждой секундой отпечатки ладоней на её щеках.
— На, приложи. — Госпожа Йоко достала из мини-бара свёрток и кинула в подопечную.
Мисаки поймала лёд на лету — там оказалось два больших плоских пакета — и немедля приложила к обеим щекам.
«Подготовилась. Как обычно», — подумала Мисаки, смотря в окно.
На улице одна за другой сменялись разношёрстные постройки: от ультрасовременных небоскрёбов до древних буддистских храмов с красными арками тори на входах. И всё это перемежалось с частными домишками да обильной зеленью вдоль дороги.
«Я должна была защищать Алекса до определённого времени, а потом убить, чтобы его ум никому больше не достался. Вот и напоролась на гения, который продумал все наперёд, словно знал, что произойдёт. Нашему клану был невыгоден такой субъект у клана Микишира. А теперь хозяин хочет обязательно запугать Алекса, прежде чем предложить ему сотрудничество. Вот только зачем?»
Машина остановилась на светофоре. Девушка помассировала льдом горящие щёки. Автомобиль остановился напротив очередного храма. Перед воротами тори остановилась пара с ребёнком. Мисаки внимательно наблюдала за ними.
Маленькая девочка в милом платьице и лёгкой курточке побежала вперёд, оглядываясь на родителей. Те ей улыбались и махали вслед. Девочка убежала вперёд к большому канату, свисающему с колокола. Монах рядом подметал деревянным веником и только улыбался. Девочка попыталась дотянуться до конца каната, но не смогла. Она подпрыгнула, и опять не получилось.
На помощь пришёл её отец — взял под мышки и поднял в воздух. Мать встала рядом и два раза хлопнула в ладоши — девочка повторила. Затем женщина вручила что-то мелкое дочке и сама кинула в алтарь подношение, только потом дёрнула за толстенный канат.
Машина тронулась. Мисаки почувствовала, как текут слёзы, и передвинула пакетики со льдом на глаза, так чтобы казалось, что стекает конденсат.
«У этой девочки есть семья… Так, Мисаки! Ты сильнее этого всего!» — девушка сильнее вжала пакетики со льдом в себя.
Мисаки старалась дышать ровно, не показывая свои эмоции. Она растёрла по лицу пакетами конденсат и слёзы и опять уставилась в окно.
«Те деньки, проведённые рядом с Алексом, были весёлыми и непосредственными. Как же тяжело было принимать решение его убить. Причём это делала именно я, а не по приказу свыше. Хорошо, что он выжил. Но такова воля Сацукуро».
За бронированным стеклом показались очертания одного из аэропортов Токио — континентальный. Девушка повернулась в сторону госпожи Йоко. Та в свою очередь внимательно наблюдала за Мисаки.
— Отдавай пакеты. — Она протянула руку, и Мисаки без промедления отдала ей спасительный лёд. — Хорошо.
Женщина закинула лёд обратно в мини-бар и достала влажное полотенце из другого отсека. Она пересела на сиденье к Мисаки. Девушка старалась не вздрогнуть. Судя по нахмурившемуся лицу госпожи — не получилось.
— Ты не полетишь в Сунаджи в таком виде, — заявила она, стирая полотенцем весь конденсат с лица девушки.
Из сумочки госпожа Йоко достала сухой одноразовый платочек и окончательно стёрла всю влагу с лица Мисаки. Затем из сумки появился косметический набор.
Мисаки старалась не двигаться, чтобы не разгневать госпожу. Та же накладывала тональный крем, закрашивая намечающиеся гематомы, но не такие большие, как могли бы быть, — помог лёд.
Слой за слоем, цвет за цветом, и все намёки на побои исчезли. Затем пришло время для макияжа. Неброские тени на веках — веяние Австралийского государства, точные стрелки да немного дополнительных теней, чтобы подчеркнуть разрез глаз.
