— Давай условимся, — устало сказала Лена. Выглядела она и впрямь не очень: лицо блестело от пота, глаза потухли, фиолетовые хвостики поникли. И даже оборот про любовников ее не заинтересовал и не смутил. Жаль.
— Мы не разделяемся, всюду ходим вместе, решения принимаю я, но у тебя есть право голоса. Команды исполняются быстро и без обсуждений. Никаких истерик, никаких разборок. Иначе лучше возвращайся обратно, а я пойду сам. Согласна с такой постановкой вопроса?
Лена медленно кивнула. Я шагнул было в темноту дверного проема, но снова остановился.
— Ты не подумай, что я какой-то дурак, — сказал я. — Ну, в смысле что я, может, обидел тебя чем-то. А если обидел все-таки, то извини, я не со зла. Я просто волнуюсь за… тебя, за себя, за девчонок в лагере, за всех. И не хочу, чтобы с нами случилось что-то плохое. А про… то, что ты говорила — я обещаю, мы во всем разберемся. Может, даже прямо сегодня. И больше с тобой такого происходить не будет никогда.
Девушка остановилась, как будто собралась что-то сказать, но на полпути передумала. Только махнула рукой.
Мы вошли в здание — я первым, Лена за мной.
— Я и не думаю, — тихо прозвучало мне в спину. Лена, казалось, в уме находила решение какой-то сложной задачи. — Просто шансы что-то найти и изменить у нас невелики. Отважные первооткрыватели, в одиночку спасающие мир от зла, тьмы и ужаса, бывают только в кино, а в жизни все… сложнее и скучнее. Но я не обижаюсь. Ты и в самом деле хороший. И… спасибо тебе.
«Ну что это такое? Вечно девушки все усложняют!»
***
Глава 6
Старое здание — Подвалы и туннели — Голоса в голове — Репозиторий — Ситуация 3
Хотя снаружи царил яркий день, внутри здания, казалось, уже свернулись клубком серые липкие сумерки. Сначала я грешил на общую впечатлительность и игры восприятия, но потом сообразил — это грязные стекла так пропускали солнечный свет.
— Вот, держи, — Лена протянула фонарик. И видя мой придурковатый взгляд, пояснила. — Ну, тут же вроде бы подвалы есть, пригодится.
А я и впрямь дурак. Идти на разведку днем додумался, а что под землей солнце не светит — как-то подзабыл. Начинаю уже беспокоиться за свой интеллектуальный уровень. Украдкой проверил штаны — не обмочился ли по причине слабоумия. Вроде бы нет, на этом фронте пока держим оборону. Ну, хоть так.
— Куда идем? — Лена интересуется почему-то шепотом. Это она зря, после адски скрипящей двери и разговоров снаружи скрываться уже даже как-то и неприлично. Не поймут. По-хорошему, по-нашему, стоило бы, наоборот, влететь внутрь верхом на огнедышащем жеребце, бить в барабан, декламировать Бодлера, а за мной чтобы шли рядами гренадеры, неся транспарант пять на восемь «Удивить — победить». И чтобы Ленка… гм, эту часть опустим, она, похоже, может не оценить моего шикарного плана.
Вопрос, тем не менее, не праздный. Логика говорит, что идти надо вниз, в подвал, а если повезет, то и ниже. А повезти должно — не зря эти «старые шахты» всплывают в разговоре при каждом удобном случае. Шахты всплывают — это я, конечно, мощно загнул, очень мощно.
С другой стороны, та же самая логика говорит, что негоже оставлять за спиной неисследованные территории, то есть первый и второй этажи, а также чердак. Людей тут скорее всего нет, но проверить не мешает — могут быть интересные ключи и вообще информация.
Внутренний психопат тихо засмеялся и сказал что-то про «не-людей», с которыми мне обязательно нужно будет встретиться, но я его не дослушал и заткнул. Осточертел уже потому что.
Итак, с одной стороны, надо идти вниз, а с другой — сначала пошариться тут. И оба варианта диктует логика. Выходит, у логики шизофрения. Есть и еще одна вероятность — шизофрения уже у меня, раз я стою посреди пустого здания с замученной девчонкой на грани нервного срыва и разговариваю с голосами в своей голове.
Лучше бы на гитаре ей сыграл, честное слово.
— Пойдем по этажам, — решаю я. — Осмотримся пока. Вниз всегда успеем, тем более с фонариком.
Лена кивает, и мы начинаем осмотр. Вообще, интересного тут ничего нет, здание, судя по состоянию, было заброшено уже много лет, так что на всем лежал толстенный слой пыли и грязи. Первый этаж был, очевидно, жилым — на это намекали абсолютно одинаковые комнаты в обе стороны коридора. Два окна, двадцать пять квадратных метров, четыре кровати. Кроватей, правда, не было, это вам не Америка, при переезде все инвентаризованное имущество наверняка перевезли, от кроватей с пружинными матрацами до оловянных ложек. Выглядело все это откровенно неуютно, тем более, что кругом было видно запустение и разруху.
— Давай на второй этаж, — командую. Старая, трухлявая лестница скрипит, но держит, в воздухе витает плотная сухая пыль. В обычной жизни я бы уже выкашливал тут астматически свои легкие, а сейчас — вуаля, организм вообще никак не реагирует. Чудеса и диковины, передай дальше.
Второй этаж, видимо, административный — комнатки поменьше, в дверях замки. Кабинеты, подсобки, балкончики. Тут, кстати, видны следы человеческой деятельности — и следы в прямом смысле, и окурки, и обертки какие-то. Пионеры постарше, как я понимаю, приходили смотреть на живописные пейзажи, а также общаться со сверстницами в доступной форме. Очень правильное начинание, только я бы на их месте еще и на крышу залез, там виды должны неописуемые открываться. Поэтому поехали на чердак.
Сзади доносится протяжный скрип, треск и стон. Дергаюсь как подстреленный, перед глазами все темнеет, тело перестает слушаться, вся кровь, кажется, собралась в сердце, и оно от такого счастья сейчас лопнет.
Бух. Бух. Бух.
А вот сейчас, как я понимаю, с чердака донесется стук в запертую снаружи дверь, и я пойму, что мы всего-навсего забрались в Колыбель Шейлбриджа, и достану из-за плеча любимый лук со стрелами, и двинусь уже окончательно.
Интересно, это на меня так здание влияет, или я своими силами справляюсь?
Бух. Бух. Стоп. Это не на чердаке стук, это сердце в груди. А вокруг тишина.
Медленно оборачиваюсь. Лена с извиняющимся видом держит в руках ручку от ставни. А самой ставни нет — выпала наружу.
— Прости, — снова она шепотом. — Но тут очень душно было.
А и правда душно. То-то я весь в испарине. Непонятно только, от духоты или от страха. А еще более непонятно, чего тут было бояться, ведь ни души вокруг. Видимо, побочный эффект от обилия впечатлений за последние несколько часов.
На чердак ведет узенькая железная стремянка, и люк наверх очень удачно открыт. Поднимаемся — там уже совсем темно, так что приходится воспользоваться фонариком. Темно, пусто и пыльно. Крыша во многих местах прохудилась, так что антисанитария, плесень, мох, трава и ветки имеют место быть. Стекол в окошках нет, следов пребывания человека — тоже. Хотя… А ну-ка…
Свет фонарика выхватил металлический предмет на полу. Боже мой, это же фомка! Какая приятная встреча, очень приятно, мадам, меня зовут Гордон, мы будем вместе отныне и навсегда. Плюс мне срочно пора заткнуться, чтобы сохранить свою невероятную схожесть с легендарным персонажем.
Лена дожидалась меня внизу, и я приветливо помахал ей ломиком, спустившись.
— Людей нет, зато инструментом разжился, — бодро отрапортовал я. — Давай вниз.
В самом конце коридора на первом этаже обнаружился малозаметный люк в полу. То есть малозаметным он был ранее, до того, как к нему зачастили особо любопытные пионеры — как минимум Шурик, а затем и нервный Семен с Алисой. Теперь он выглядел используемым на постоянной основе и выделялся на общем грязном и запыленном фоне как нарядная первокурсница на факультете информатики.
А еще на нем красовался новенький замок.
— Наверное, завхоз навесил, — слабым голосом предположила Лена. Вполне возможно — ибо не фиг подросткам забредать невесть куда и теряться потом с непредсказуемыми последствиями внизу. А может, и не завхоз. Может, это как раз те самые непонятные, и никак не проявляющие себя силы, которые мы ищем.
