оторвали от дел.
Я поежился и глянул на Настю. Девушка во все глаза рассматривала приближающегося амбала. Я легонько толкнул ее локтем в бок.
— Что? — воскликнула Настя. — Я же просто смотрю.
Усмехнулась моему порыву ревности, но пялиться перестала.
Я открыл дверцу и вышел навстречу. Настю, собравшуюся было выйти следом, впихнул обратно и прикрыл за собой дверь.
— Добрый день, — первым поздоровался я.
— И вам не хворать, — ответил кузнец низким баритоном.
Я легко мог представить, как деревенские девчонки штабелями ложились только заслышав этот голос. А городские дамы готовы были сбегать от своих вечно занятых делами мужей, лишь бы провести с ним ночь на сеновале.
«Кузнец? Зачем нам кузнец? Нам кузнец не нужен!», — пронеслось в голове, и я ухмыльнулся.
— Покажите мне ваших коней, — попросил я, решив не тянуть кота в телегу.
— Кони не продаются! — просто ответил кузнец, но мне показалось, что его решение окончательное и обжалованию не подлежит.
— Я знаю, что они вам нужны, но я дам очень хорошую цену, если лошади нам подойдут.
— Все равно не продам, — заартачился детина.
— Может они мне и не нужны вовсе? Я ведь их еще не видел.
Кузнец почему-то казался мне очень хорошим человеком. Может его дом произвел на меня такое впечатление — пусть он и на отшибе, но ладный и красивый. Кованный забор, петушок на крыше, красивые тяжелые ручки на дверях и ставнях. Мне казалось, что плохой человек не способен так обустроить свое жилище. Дом — отражение своих хозяев. А этот дом мне нравился.
— Хорошо, — наконец согласился парень, — посмотреть можете, но не продам.
Я кивнул вознице, и он пошел вместе с нами. В лошадях я совершенно не разбирался.
Мы обошли дом и кузню слева, прошли широкой натоптанной дорожкой со следами подков и оказались напротив двустворчатых ворот на кованных петлях. За воротами виднелось стойло с двумя жеребцами.
Назвать этих животных лошадьми у меня не повернулся язык. Были они под стать своему хозяину. Крупные, сильные, но грациозные. Я ожидал увидеть тяжеловозов, которых кузнец запрягает в телегу, чтобы утащить свой тяжеленный груз на рынок во Владимире, а тут… Таких и в карету запрягать жалко. Теперь я понимал, почему кузнец не хочет их продавать.
— Все? Посмотрели? Не продам! — упрямо заявил кузнец.
— Я бы и сам не стал таких продавать, — произнес я, все еще любуясь жеребцами. — Вы знаете, — вкрадчиво начал я. — Тут такое дело. Один нехороший человек забрал всех лошадей в округе. Он хочет не дать мне вовремя попасть в столицу, а я спешу на прием к императору. У меня есть указ, его величества, с требованием прибыть вовремя. Так вот, этот человек хочет мне помешать это сделать.
Детина стоял и внимательно слушал, словно ребенок, которому рассказывают сказку.
— Ваш почтовый стан сгорел и нам нигде не удается раздобыть подменных животных. Сделайте доброе дело. Выручите меня.
— Не продам, — снова заявил кузнец, — но могу дать в аренду. Если поклянетесь, что вернете на обратном пути.
Я готов был прыгать от радости. Краем глаза я видел, как приободрился кучер, который после очередного отказа поник головой.
— Я дам вам по серебряному рублю за каждого.
— Это много, — заявил кузнец. — Вы же мне их вернете. Я столько взять не могу. Вы же их вернете? — вдруг подозрительно спросил он.
— Обязательно вернем!
— Тогда хватит одного рубля. И вот еще что… Я сейчас.
Парень развернулся и в развалку пошел обратно. Возница собрался идти следом, но я задержал его. Кузнец явно планировал вернуться.
Чрез несколько минут, он снова показался на дорожке. В руке он нес что-то завернутое в тряпку.
Подошел, протянул огромную ладонь со свертком, аккуратно, держа за уголки, развернул свою ношу.
На грязноватой серой тряпке лежали два ножа.
Серебристо-черные разводы на лезвиях однозначно указывали на булат или дамаск. Я не специалист и отличить один от другого не смогу. Рукояти ножей были простыми деревянными с тугой кожаной перемоткой, но вот лезвия… Обводы их завораживали. Кузнец смотрел на них с такой теплотой, и любовью, как мужчина смотрит на силуэт обнаженной любимой с точеной фигуркой, предвкушая не только страсть, но и нежность, и ласку.
— Вот, — произнес кузнец. — Я отдам вам их, когда вернете лошадей. И тогда один рубль серебром будет правильной платой за аренду и ножи.
Я залюбовался клинками. Мой нож с осколком Шанса даже близко не был так хорош, до момента обретения статуса артефакта. Но так как теперь нож стал не просто холодным оружием, а чем-то большим, то новый клинок мне бы не помешал.
— Хорошо, — согласился я.
Возница уже осматривал лошадей и готовил их к дороге. Животные послушно стояли и терпеливо сносили все формальности.
Мы решили, что сейчас карету будут тянуть свежие кони, а наши пойдут на свободном ходу. Будем менять их каждые четыре часа и так доберемся до Покрова.
С кузнецом мы распрощались почти друзьями. Я отдал ему серебряный рубль, он взял его и завернул в тряпицу вместе с ножами, мол как сделка завершиться, так и заберу.
До Ставрово доехали без приключений.
Дорога была ухабистая, но свежие лошади хорошо держали ход и карету дергало гораздо меньше.
На почтовом стане в этот раз народу было довольно много. Здесь собрались в основном возницы. Невысокие худые мужики сидели за одним столом, ели, кто-то выпивал. Еще на подъезде к станции, я заметил, что у здания нет ни одной лошади. Подозрения, что Корсаков задумал собрать табун подтвердилось. Не знаю, как он планировал въехать с таким количеством животных в Москву, но пока все станции за ним оставались пустыми.
Мы пробыли в здании совсем не долго. Оставаться тут на отдых нам не требовалось. Заехали скорее для того, чтобы убедиться, что Корсаков придерживается выбранной тактики. Я вышел первым, возница чуть задержался. Настя вообще из экипажа не выходила.
— Возницы не расходятся, а значит чего-то ждут, — сказал мне кучер, догнав меня у самой кареты. — Скорее всего, должны подвести лошадей, вот и ждут. Без работы не останутся. Деревня большая что-нибудь придумают.
Я кивнул, соглашаясь с его доводами.
— Никита Васильевич, — продолжил кучер. — Мне сложновато управляться с четырьмя животными. Может сможем выбрать тут мне сменщика? Эти ребята легко согласятся на такое, если посулить чуть больше, чем за обычную работу.
— Ты уверен, что им можно доверять? — спросил я.
— Станы для того и есть чтобы держать подменных лошадей и возниц. Люди как лошади, тоже иногда устают от работы.
— Хорошо, — после недолгих раздумий согласился я. — Знаешь кого-нибудь из них?
Кучер помотал головой.
— Все, кто
