— вылила ушат холодной воды на наши головы комсомольская лидерша. Мало ли, что мы — герои-дружинники, на собрания тоже не забывать ходить надо.
Собрания эти здесь часто проводятся. Повод для них всегда как-то находится.
Сегодня говорить будут на собрании про экономию. Кого — хвалить, кого и прорабатывать.
Прорабатывать... Имеется тут в ходу такое словечко. Веет от него... не очень хорошо.
В конференц-зале яблоку некуда было упасть. Даже у кого сегодня смены не было, тоже явились. У входа в зал опять же дама в теле присутствовала и её помощница с крысиными хвостиками. Обе с блокнотиками и карандашами. Они записывали всех входящих. Развитой социализм, он по определению предполагает учёт и контроль.
Меня и Мишку тоже на карандаш взяли.
Над головами президиума сегодня новый транспарант присутствовал. Когда комсомольское собрание здесь было, на прямоугольном полотнище значилось — «Комсомол, это — молодость мира», а сейчас — «Экономика должна быть экономной».
Ну, правильно, какой главный вопрос подлежит обсуждению для исполнения повестки дня, такой и транспарант вывешивается.
— Лучинина из терапии проштрафилась, — ввел меня в курс дела Коромыслов. — За неделю три градусника разбила, худорукая. Сами градусники, ещё ладно, но после каждого такого случая в отделении пришлось ещё демеркуризацию проводить. Вот где, расходы-то были. Санитарная служба своё дело сделала, а бухгалтерия волосы на голове рвёт...
Откуда он всё это знает? В одном отделении работаем, вместе обедать ходим, а мне про эту Лучинину ничего не известно. Мишка же, тот все её прегрешения перед коллективом по полочкам разложил.
Конечно, плохо это. Больничные деньги могли бы на что-то другое пустить, а тут они в санитарную службу ушли.
— Тихо, товарищи, тихо! Начинаем!
Наша комсомольская лидерша опять в первых рядах. Всех строит и к порядку призывает.
— Слушается дело медицинской сестры терапевтического отделения Анны Лучининой...
Во как! Дело! Не больше и не меньше.
Комсорг озвучила прегрешения медсестры, назвала сумму трат, которые понесла больница по её вине.
— Анна! Выйди сюда, пусть на тебя все посмотрят!
Девушка встала на указанное ей место. Смотреть на её было больно.
— Расскажите, Анна, почему так вышло? — это уже прозвучало со стороны профорга.
Бедняжка оправдываться не стала. Признала, что виновата и готова нести заслуженное наказание.
— Весь коллектив ты наказала, Анна.
Комсорг строго посмотрела на заведующего терапевтического отделения. Тот после этого даже голову опустил, словно он сам те градусники разбил.
— Делаем начёт на всё отделение, там уж как — сами решите...
На эти слова комсорга заведующий терапии согласно кивнул.
Вон как тут наказывают...
Ещё и по местной иерархии кое-что мне более понятно стало — комсорг по статусу выше заведующего отделением. Он в отношении заведующего может решения принимать, а тот их оспорить не в праве.
Надо иметь это ввиду, на будущее знать. Мало ли, что сломаю если или испорчу. Лучше по-тихому всё исправить или возместить, не доводить дело до таких разборок.
Мелочь, вроде, но для последующей здесь жизни пригодится. Ну, чтобы себя как рыба в воде чувствовать, обидных проколов не допускать.
Глава 23 Я и телевизор
Телевизор — устройство, предназначенное для демонстрации неподвижных и движущихся изображений со звуковым сопровождением.
Это, если по-умному.
Для меня он сейчас — источник знаний. Как здесь и что.
Утром до работы я его включаю, вечером — после трудовой вахты.
Во как! Тут я без года неделя, а уже начал по-местному думать и говорить.
Трудовая вахта — типичный пример из моего нынешнего лексикона. Житие моё тутошнее изменило набор слов и выражений, которым я до недавнего времени пользовался. Расширило его, причем, значительно. Своеобразным, конечно, образом.
Так вот, смотрю я телевизор в любую свободную минуту, скоро уже все дикторы начнут со мной здороваться.
Нет, конечно, я увиденное фильтрую, но не знаю — правильно ли это делаю. Мало знаком я пока с местной реальной жизнью, её законами и закономерностями.
Есть некоторая разница в том, что по телевизору показывают и происходит на самом деле, есть... Но, выводы мне пока делать рано, слишком мало я здесь, не накопил ещё достаточного количества фактов для взвешенного анализа.
СССР тут не распался, как был так и есть. Вот бы отец мой обрадовался! Очень он переживает до сих пор, что это у нас произошло.
Имеются ещё и так называемые «союзные государства». Всякие там Польши, Венгрии, Чехии с Югославиями. Они как бы не в СССР, но тесно с ним связаны. Никто на их национальный суверенитет не посягает, но под крылом старшего брата им выгодно находиться.
Много «союзных государств» и в Африке. На карте мира они в тот же розовый цвет покрашены, как та же Германия и Финляндия. Да, да — вся Германия. Как так вышло, я пока не знаю. Надо будет в библиотеку сходить и поинтересоваться.
Финляндия — тоже «союзная». Про неё опять же требуется уточнение. Список того, про что мне надо почитать, всё больше становится, а времени на это нет. То — работа, то — народная дружина, то — курсы на высшую квалификационную категорию. Ещё и собрания...
КПСС — есть. Комсомол — имеется. Даже я в нём состою. Членский билет уже получил и взносы плачу. Кстати, копеечные.
Промышленность всё больше государственная. Оборонка, машиностроение, космос, авиация... А, вот фабрика, где детские игрушки делают, она в двух кварталах от нашей больницы, она — частная.
Общепит — государственные предприятия. Медицина — аналогично. Школы, училища, институты — того же собственника, частника сюда не пускают.
Сельское хозяйство, тут — смесь. Имеются и государственные предприятия, и частные. Конкуренция здесь жесткая. Предложение намного выше спроса. Санитарный контроль... отдельная песня. Малейшее отклонение от ГОСТов — лучше самому себе могилу сразу выкопать. Ещё и «союзные государства» свою сельхозпродукцию широко предлагают. Сбивают цену и всё выше поднимают планку предоставляемого качества.
Много тут частных предпринимателей. Те же музыканты, что нас с Коромысловым и санитарами из терапии в ресторане развлекали. Писатели — частники, хрень напишут — сразу зубы кладут на полку.
Армия — это здесь элита. Молодой офицер — самый желанный жених. Ядро армии — контрактники-профессионалы, но всеобщий призыв никто не отменял. Много государственных военных компаний. По телевидению постоянно реклама их идёт. Зачем они и как, это мне тоже надо прояснить. Больно предложения от них идут
