Я продолжал закипать, ужасаясь правдивости возникших догадок. Аара не пыталась вырваться, но руками обхватила мой напряжённый кулак, в котором я сжимал её одежду.
– Илос, всё же закончилось хорошо, – виновато оправдывался Дастан.
– Это треклятое чудо, и не более! – осадил я, но постарался успокоиться и понизил голос. – Ты знаешь, что я не трону её, но и без разговора это так просто не оставлю. Не вмешивайся, Дастан.
Я терпеливо дождался его неуверенного, но согласного кивка, а после исчез вместе с принцессой.
Глава 10
Я перенёс Аару в восточную, ещё не отремонтированную часть дворца. Мы оказались в одном из просторных коридоров, похожих на террасу, и там не было абсолютно никого, кроме ветра, дёргающего лёгкие, местами ободранные занавески. Благодаря сумеркам тусклого освещения хватало, чтобы я мог видеть выражение лица Аары.
Я толкнул её к резной каменной стене. Принцесса не сопротивлялась, лишь виновато потупила взгляд, а её несвойственная покорность пугала.
– Проклятье, Аара! Ты должна была сразу всё рассказать прежде… прежде чем… – я начал задыхаться, урывками заглатывая воздух. Я паниковал, боялся и злился, не желая озвучивать пришедшие мне в голову мысли, – …прежде чем я решил потащить тебя на эту встречу! Я бы никогда! Никогда не взял тебя, зная, что… – Я раздражённо запустил руку в волосы, не в состоянии высказать свою догадку.
Я нервно вышагивал перед ней. Три шага в одну сторону, три шага в другую. Повороты делал такие резкие, что меня подташнивало.
– Кто из них? Это тот, с которым мы заключили сделку? – Я попытался спросить как можно спокойнее, но не был уверен в своём выражении лица.
Аара молчала, и я был готов застонать от разочарования и опасений.
– Все трое?! Плевать! Я вернусь, снесу голову последнему и выберу им нового главаря!
Уверенный в правильности своего решения, я принялся собирать тени, но Аара схватила меня за руку, останавливая от переноса.
– Нет! Нет, это не он! Ты убил того… он… стоял посередине.
– Проклятье! – рявкнул я в ярости из-за собственных действий. – Ты должна была сказать! Надо было вырвать его поганый язык. В назидание всем стоило бы содрать с него шкуру, а потом полуживого бросить легиону и смотреть, как он воет, пока они обгладывают ему кости!
Я загнанно дышал, сожалея, что уже поздно для мести. Перед глазами плясали белые пятна, ненависть разъедала сознание, хоть я и пытался держать себя в руках. Мне хотелось вернуть подонка к жизни и своими руками сжать ему голову, пока та не лопнет, как арбуз.
– Спасибо.
Я моргнул, когда слово достигло моего сознания сквозь кровавые картины мести, которые я мог бы воплотить в жизнь, если бы знал заранее. Я моргнул ещё несколько раз, возвращая контроль над мимикой. Мне удалось расслабиться, я опустил взгляд на Аару, которая продолжала смотреть в пол, спиной опираясь на каменную стену.
– Спасибо, что убил его. Теперь кошмары не будут меня преследовать.
– Нельзя было скрывать от меня подобное. Я не хотел причинять боль ни тебе, ни твоему отцу, ни Дастану. Но, сам того не зная, я это сделал.
Я отступил от принцессы на пару шагов, давая ей пространство и свободу. Я по-прежнему ощущал потребность узнать о произошедшем, но боялся, что правда ужаснее, чем я вообразил.
– Назари. Изначально их трое, – тихо заговорила Аара, а я замер, задержав дыхание, чтобы слышать каждое слово. – И они не просто друзья, они… братья и сестры, семья, опора, свита, советники, защитники, любовь, часть меня и моего покойного брата. Они принадлежат нам, как и мы им. Назари всегда трое, и выбирает их Зов. Я не знаю, верить ли в легенду про джинна, действительно ли в крови моего рода есть магия огненного существа. Все Калануа сомневаются, но потом появляются Назари и способности к клятве на крови. Зов Назари родитель начинает слышать, как только старшему ребёнку в поколении исполняется четыре.
– Почему четыре? – невольно встрял я.
Неожиданно Аара улыбнулась, сперва уголки губ едва заметно дрогнули и расползлись, но постепенно улыбка стала широкой. Казалось, она вот-вот рассмеётся.
– Что смешного? – недоумённо уточнил я.
– Прости. Просто по легенде Калануа встретил джинна, и, когда она начала ему рассказывать про Назари, он перебил её с точно таким же вопросом. – Не сдержавшись, Аара издала смешок, но быстро проглотила последующий, вновь становясь серьёзной. – Первые четыре года мы считаем тяжёлыми, четвёртый и вовсе выступает как финальный рубеж. По самой полной легенде связь с Назари формируется после третьего дня рождения и крепнет целый год, а после четвёртого звучит Зов. В одних книгах рассказывается, что эта связь и помогает наследнику прожить самый опасный год, в других, что она поддерживает не только Калануа, но и самих Назари. К сожалению, одна и та же история была записана разными племенами, и при переводе мелкие детали разнятся, – пожав плечами пояснила Аара. – Как бы то ни было, уже имея кровного брата, в раннем детстве я обрела ещё двух братьев и одну сестру. Сестра… Она погибла при падении Звезды. Потерять Назари… это как вырезать часть души тупым ножом. Восполнить потерю невозможно. С того времени в живых остались двое. Калан и Дастан.
Аара говорила ровно, но явно тщательно выбирала слова:
– Мне было шестнадцать. И я любила его.
Проклятье!
Я изо всех сих удерживал себя на месте. Безмолвно приказывал себе не дёргаться, не ругаться и не делать глупостей.
– Калануа были частью Совета Пяти. Для всех остальных правителей Назари не более чем наша личная свита и охранники. Всерьёз их никто не воспринимает, и брак с ними не считается удачным. Речь о моём замужестве шла уже тогда. Отцу поступали предложения, так как он остался последним из Совета Пяти, а мой брат умер. Поэтому желающих породниться с нашей семьёй и урвать часть власти было много. К счастью, отец не давил, хотя и на мои отношения с Каланом смотрел с неодобрением. И всё же я была уверена, что смогу заставить его передумать. В шестнадцать лет я грезила о свадьбе, которая могла быть у нас после моего восемнадцатилетия.
Начавший приобретать хоть какую-то жизнь голос Аары вновь затих к концу. Однако принцесса упрямо продолжала рассказ, и я терпеливо слушал.
– Однажды мы решили повеселиться, только мы втроём. Я перенесла друзей в оазис. Взяв своих самых дорогих людей… я привела их прямо в лапы этих мерзавцев. Дастана так сильно ударили по голове, что я до сих пор не могу забыть, как много крови там было. И это настоящее чудо, что его Дар… вылечил его.
Речь пошла урывками, будто Ааре стало не хватать воздуха. Следом задрожали её руки, принцесса принялась тереть ладони, пытаясь это скрыть, а я тяжело сглотнул.
– Они… они хотели… надругаться надо мной.
Я не мог понять, в какое мгновение биение сердца начало отдаваться гулом в ушах. По спине прошла волна мурашек, и я захотел, чтобы она замолчала, но не мог открыть рот и попросить её перестать.
– Они пытали Калана из-за того, что он убил нескольких, хотели заставить его смотреть… Я не знаю, как, но в какой-то момент он освободился и поубивал тех, кто меня держал, освободил меня, но… у него не было Дара, они перерезали ему горло у меня на глазах. Я… мне пришлось… пришлось…
Я притянул её к себе и крепко обнял. Аара горько расплакалась, обвила меня руками, до боли стискивая рёбра и сжимая одежду на моей спине. Она шумно всхлипывала, бездумно повторяя некоторые фразы.
– Мне пришлось… бросить его тело там. Я дотянулась до Дастана, схватила его за руку и сбежала… я видела, как Калан умер, но бросила там. Мы вернулись спустя день… но не нашли его тела. Ты знаешь, что это значит для моего народа, Аваре?! Я не смогла сжечь его и достойно похоронить! Ты знаешь… его душа не освободилась от тела должным образом! И это всё моя вина!
Она кричала и билась в моих объятиях, желая вырваться, но я держал крепко. Гладил её по волосам, дожидаясь, пока истерика отпустит. Я знал, какой отравой ощущается вина. Я чувствовал её привкус на языке каждый день. У меня не было лекарства от этого для себя, поэтому и Ааре я ничем помочь не мог. Я долго обнимал принцессу, поток слёз перешёл в ругань и проклятия, которые были обращены буквально ко всем: начиная с падальщиков и меня, заканчивая её ненавистью к самой себе. А когда она охрипла, то упрямо продолжила шептать. Слёзы медленно иссякли, и её тело перестало потряхивать.
