- И это все, - корректно поинтересовался Александр Михайлович.
- Нет конечно, но все остальное пока у нас есть. Что будет получаться, покажет только целенаправленная работа.
- За срочность внеплановой поставки строго фондируемых материалов, от нас потребуют быстрые результаты, - заметил Вячеслав Васильевич.
- Сейчас главное добиться воспроизводимости, а потом уже стараться улучшать результаты и только поэтапно.
- Но элементы нужны уже сейчас, - продолжил Вячеслав Васильевич.
- Материал будет идти непрерывно, пусть и низкого качества, но на разработку технологии изготовления активных элементов и вакуумной технологии просветляющих покрытий - его будет достаточно. Хватит и для научных исследований.
- А будут элементы для конкретных приборов, хоть с каким-то заметным КПД? - поинтересовался Александр Михайлович, странно взглянув на меня.
- Думаю, за три месяца работы, можно будет обеспечить десяти процентный выход годных.
- Это ты широко замахнулся, - хмыкнул АМ, - и даже элементов размером 3х30?
- Лучше пока 2-2.5Х25 мм и линзы не будет, - пробуровил я и только сейчас понял, что спалился. Какие просветляющие покрытия, какая тепловая линза - сейчас среди режимов генерации известен только режим свободной генерации. Который физики называют импульсным, так как качают импульсной лампой. Даже модуляторов пока нет приличных, кроме механических. Еще расскажи ему про сенсибилизацию подумал я и четырехуровневую схему генерации. А ведь это мысль, так можно повысить КПД лазера без серьезного технического обеспечения прибора. А наука там будет - пальчики оближешь. Но это все лучше потом, не нужно сбиваться с шага на бег в никуда. А вот ниобат лития нужно вырастить - пусть начинают здесь работать, а потом АМ кому-нибудь хороший кусок подкинет - институтам лет на сорок хватит.
- А теперь приятное, мы готовим заявку на предполагаемое изобретение и в списке авторов ты будешь первый. У нас принято располагать авторов по алфавиту, - сказал АМ.
- Считайте я оценил, хотя это просто смешно. Может это не мое дело, но вы должны быть в списке один. Хотя бы на первую заявку, - быстро написал я. Сидящие в кабинете начальники понимали, что изобретений будет много.
Прочитав записку, Александр Михалыч передал ее ВВ и сказал улыбнувшись:
- Вот так Слава, выигрывается коньяк. Ивану до лампочки наши игры, у него своя линия и свой расклад. И он абсолютно прав, сейчас нельзя дергаться и пытаться все надкусить нужно планомерно строить фундамент под будущий рывок. Комплексный прорыв, когда выгребается максимум и за спиной остается только своя освоенная территория. Дважды, так повезти нам не может.
Пользуясь хорошим настроением начальника Отделения, я решил выпросить у него платиновый тигель и получил желаемое, а в вдобавок ко мне прикрепили еще двух техников. Пока на стажировку по профессии аппаратчик по выращиванию монокристаллов и дендритных лент четвертого разряда. Интересно, в свое время я с третьего перешагнул на четвертый разряд за два года.
Еще отделу выделили комнату в корпусе Отделении, где стали срочно оборудовать помещение под полировку торцов активных элементов. Туда перевели Валеру и еще одного вновь принятого техника. Валера часто приходил ко мне посоветоваться по работе и я ему всегда помогал. Мне было очень жаль, что он выбрал эту стезю - из него вышел бы классный ростовик. Была у парня чуйка. А потом приехал дедок из Ленинграда - бывший мастер участка ГОИ и работа у них пошла продуктивно. Дедуля вместе с супругой жил в общежитии АН СССР, в 10 минутах ходьбы от института и совсем не перетруждался. Да от него упорного труда и не требовалось. Однако в месяц у него выходило очень прилично и еще его не интересовал материал с которым он работал. Твердость материала интересовала и только.
Кроме того в корпусе Отделения оборудовали чистую комнату и поставили две установки вакуумного напыления. А всех научных работников, из отобранных комнат, перевели в наш корпус, выделив им приличные помещения. Этим сотрудникам поставили задачу создания установок для исследования генерационных свойств активных монокристаллических материалов. Бывшим исследователям СВЧ колебаний эта работа была близка, да и деваться им было некуда - тематика Отделения резко изменилась. Правда те кто желал продолжать свои исследования и имел для этого возможность - уволились или перешли в лабораторию радиофизики. Вот так был решен вопрос с кадровым наполнением отдела - АМ был крут, когда этого требовали обстоятельства.
Таким образом жизнь била ключом и хорошо, что не по голове. Тигли мы получили, а вот с керамикой было не важно - она была плохая. Мы ее отбирали, перебирали, протравливали, отжигали... изощрялись, как могли и это была наша самая большая головная боль после никудышных отечественных реактивов. Тем не менее два ростовых эксперимента в неделю мы проводили. Естественно, что на активных фазах роста мне приходилось присутствовать лично, а это - двое суток непрерыва. Но обещание было дано...
В промежутках между ночными сменами я сдал вступительные экзамены и поступил В МГПИ. Перед этим пришлось сдать экстерном за среднюю школу, но когда в соратниках зав районо, то это не составило большой формальной проблемы, а знания у меня были.
Перед приемными экзаменами в институт мне пришлось объясняться с председателем приемной комиссии:
- Объясните мне Найденов, как вы будете преподавать русскую литературу в средней школе? - спросил он.
- Очень просто... мать перемать..., на языке глухонемых конечно, - очень экспрессивно объяснил я ему жестами.
- Я так и думал ......, - ответил он мне аналогичным образом и захохотал глядя на мою растерянную физиономию.
Большой профессионал... и в могучем русском - тоже. Таким образом меня допустили к экзаменам, которые я сдавал исключительно письменно. Это было намного сложнее устной сдачи, но я был хорошо подготовлен Еленой. И уже только на экзаменах я понял - насколько хорошо был подготовлен этими двумя замечательными женщинами. Определенно у Лены был недюжинный талант педагога-методиста, но меня интересовали совсем другие ее качества. Правда без ответа, но я не терял надежды.
В конце июля я отвозил Новиковых от нас к ним домой и усиленно думал, как мне их отправить на море вместе с Саней. Александр отказался от пионерских лагерей и даже спортивного лагеря. А так все отдохнули бы месячишко, да и я бы на недельку смог вырваться с работы - и отвез бы и привез бы их из Крыма.
Лена всю поездку промолчала и только когда я занес спящую Танюшу в ее комнату и Анна Павловна стала раздевать девочку, попросила меня подождать ее на улице.
И у меня - старого хрыча и бандита Колесова, забилось сердце бродяги беспризорника Ваньки Найденова. Вот такая интересная смесь. Я тихонько стоял у машины, прислонившись к дверце и боясь спугнуть нечаянное и так давно ожидаемое. Елена уже вышла из подъезда и направилась к машине, но ей вдруг загородила дорогу тройка парней, появившихся как из под земли. "Нет, ну надо же какие твари и это в такой момент... разорву сук", - яростно билась у меня в голове мысль когда я метнулся к ним... От лежащих негодяев, которых я пинал ногами, меня оторвала Елена. У одного была неестественно вывернута рука и он свернувшись в комочек тихонько скулил. Остальные двое пытались незаметно отползти от меня подальше.
У меня саднило предплечье левой руки - зацепили таки ножом. Я осторожно обнял Елену и повел ее к машине, где достав аптечку мы с Леной обработали и перевязали рану, оказавшуюся поверхностной.
Завел машину и мы не сговариваясь поехали в Медведково, Лена ни о чем не спрашивала, только сказала:
- Я никогда не думала, что ты можешь быть таким страшным и знаешь ты - рычал. Громко и страшно.
Я только рассеянно кивнул, мои мысли были заняты совсем другим, а именно внутренним диалогом развернувшимся между старым и молодым. Циник надеялся, что теперь то раненный герой-защитник, должен удостоиться ... пламенной благодарности от спасенной им леди. А молодой все не верил, в свалившееся счастье. Но оба мы очень надеялись и за этими раздумьями я услышал только окончание монолога Елены:
- ... и он убежал звать милицию, оставив меня с мерзкими негодяями в парке, а я уже была на втором месяце, - говорила она.
Мне не хотелось знать ни начала, ни продолжения этой исповеди - абсолютно по хрен, что там было раньше. Поэтому я остановил машину у обочины и стал целовать эту красивую, стойкую к жизненным невзгодам женщину. А старый циник в моей душе заткнулся. Очухался я когда понял, что уже начал раздевать девушку и виновато посмотрел на нее...она смеялась:
- Может все-таки доберемся до твоей комнаты - у тебя там хорошая кровать.
Мы конечно добрались и даже... дорвались. Как там в песне:"Дай мне эту ночь, дай мне хоть один шанс, ты не уснешь - пока я рядом". И это чистая правда.
