— Так и есть, — Кивнул я, — Скорее арт-проект. Но когда-нибудь сходим, чтобы причаститься к редкому жанру. Тогда в старости сможем говорить молодежи, что они не видели настоящей музыки!
Посмеялись.
— Но Zeni Geva, хоть и специфические, но очень даже музыка, — Продолжил я, — Ритм, риффы — все есть, а вокалист так вообще классный — будто злобный самурай орет на врага!
— Вот как? — Засмеялась девушка, — Тогда посмотрим!
Покинув автобус на нужной остановке, двинулись по проселку в наступающих сумерках. Когда придем на место, станет совсем темно. Хорошо, что ночи в Японии в безоблачные дни типа сегодняшнего, довольно светлые — на небе полно звезд.
Несколько раз мимо проехали машины, набитые молодежью, издающей жизнерадостные разговоры и смех. Эти тоже на ивент! Пройдя несколько сотен метров, увидели оккупировавшую подсвеченную фонарем скамейку компашку лет двадцати — парни и девушки, рожи размалеваны, прически и одежда — «неформальные».
— Это же пацан из литературного клуба! — Как это ни странно в сумерках, один из них меня узнал.
— Серьезно? — Оживился другой, прищурился и приветливо махнул мне рукой! — Йо, литературный клуб, постойте с нами минутку!
— Постоим? — Спросил я Хэруки.
— Почему бы и нет? — Улыбнулась она.
Подошли, познакомились, пообщались. Нет, выступать сегодня не буду. Нет, в школе не прилетело. Да, еще тяжеляк будет, но когда взрослые «ослабят гайки». Нет, слишком мал, чтобы пить пиво.
— Ладно, ребят, мы пойдем, еще увидимся! — Махнув «фанатам», взял Хэруки за руку, и мы отправились дальше.
— Они что, не знают, что «литературный клуб» и Одзава Иоши — одно и то же? — Спросила она.
— Думаю им просто пофигу, — Улыбнулся я, — Попсу они не любят, кино не смотрят, мангу не читают, поэтому для них я — в первую очередь источник тяжеляка.
— Они пьют и курят, но вроде хорошие ребята! — Поделилась наблюдением Хэруки.
— Курение — вредная, а что самое печальное, совершенно бессмысленная привычка, — Вздохнул я, — А вот иногда выпить — почему бы и нет. Отметим с тобой день совершеннолетия как следует! — Попытался отвесить девушке шутливый щелбан, но был взят на болевой прием. Постучал по ее тонкой ручке и был милостиво прощен.
— Почему ты поддался? — Надулась Хэруки.
— Потому что после единственного известного мне способа выбраться из такого захвата, ты бы упала и запачкалась, — Пояснил я.
— А почему поддаешься, когда занимаемся с мамой Хомурой?
— А ты посмотри на себя! — Улыбнулся я, подхватил девушку за бедра, поднял, покружил: — Ты же такая восхитительно маленькая и милая! Как на такую прелесть руку поднять?
— А как мне тогда учиться? — Логично спросила Хэруки, судя по счастливым глазкам радуясь комплименту, — Мама Хомура еще выше тебя! С ней гораздо неудобнее!
Это правда, мама выше меня на пяток сантиметров.
— Хорошо, с завтрашнего дня не буду тебя жалеть! — Вздохнув, пообещал я, — Но знай — каждую тренировку мое сердце будет разрываться от боли!
— Я с огромной радостью все тебе компенсирую! — Хэруки потрясающе-нежно поцеловала меня, породив предательские мыслишки затащить ее в кустики.
Подавив порыв, повел ее дальше. Ага, вот тут налево. Миновав еще сотню метров проселка, вышли к каноничному красному амбару. Некоторый западный контент научил меня, что в таких западная молодежь время от времени устраивает подпольные концерты. Карго-культ, получается.
Возле амбара — несколько десятков человек, накатывают, курят, ржут и вообще приятно проводят время. На меня — ноль внимания, и это радует. Показав билеты чуваку с ирокезом на входе, прошли внутрь и осмотрелись. Амбар пуст — никаких «стойл»… «стойлов»? Никаких загонов для скота! Отсутствует и сено — оно в таких постройках обычно на втором этаже, но идущая вдоль стен «полка» под него укреплена дополнительными столбиками — мудрое решение, учитывая тусующуюся там толпу. Будет неприятно, если они рухнут на народ внизу. Прикинул — если учитывать людей, временно находящихся снаружи, сотни полторы человек наберется.
— Эй, пацан, может дашь мне поиграть с этой малышкой? — Раздался сзади пьяный голос.
— Не, самому нужна! — Отказал я, обернувшись и окинув взглядом какого-то поддатого дрища в косухе и с длинными спутанными патлами.
— Это что, парные балахоны? — Заржал он, — Отдыхайте, детишки, — Махнув рукой, пошел доставать кого-то еще.
Вот и отлично, а то я уже нацеливал «двоечку».
— Некоторые люди становятся очень мерзкими, когда напиваются, — Смерив его спину презрительным взглядом, сделала вывод Хэруки.
— А они всегда такие, просто алкоголь отключает «тормоза», — Пояснил я, — В России многие считают, что по-настоящему понять человека можно только после совместной пьянки.
— Не слишком-то и отличается от того, что порой говорит деда! — Хихикнула Хэруки.
Время шло своим чередом, мы с Хэруки сходили до расположенного слева от входа лотка с «мерчом», купили по кассете с дебютным альбомом «How To Kill». Открыл коробочку — отлично, уже с автографами! Продолжаем собирать коллекцию легендарного мерча.
Народ с улицы втянулся внутрь, «проверяльщик билетов» закрыл двери, в тусклом свете пятка свисающих с потолка плафонов (какие прожектора, когда вот она — финальная форма андеграунда?!) на сцене появились музыканты. К клавишам с закрепленным на них микрофоном подошел мордатый бритоголовый японец с «badass»-бородкой и поприветствовал встретившую появление группы приветственным ревом толпу. Японская специфика дала о себе знать — будь ты хоть трижды треш-музыкант и четырежды бунтарь-матерщинник, фанатов поблагодарить за присутствие ты все равно обязан, равно как и сказать им пару теплых слов.
— Сегодня весь вечер с вами я — KK Null (Прозвучало, само собой, как «Нурр»), — Указал на себя, дальше указал на гитариста — упитанного щекастенького патлатого японца в футболке и джинсах,- Наш гитарист, Мицуру Табата, — Указал на ударника, тощего очкарика с усиками, — За ритм отвечает Тацуя Йошида!, — Указал на последнего участника — патлатого средней комплекции японца в черной майке и кожаных обтягивающих штанах, — На вокале — Elle!
На этом состав группы заканчивался — басовые партии, похоже, будет клавишами изображать сам KK Null.
— SLAAAAM KIIING!!! — Проорал Elle в микрофон, и музыканты вжарили, погрузив народ в сорокаминутный угар, в которым мы с Хэруки принимали самое деятельное участие — качали бошками, слэмились, прыгали, в общем, отрывались на полную. Первая песня, что характерно, длилась около пятнадцати минут, пять финальных из которых — нечленораздельные вопли под «звуковую кашу». Нойз такой нойз.
Отличная группа, без дураков — не просто карго-культят западный музон, а вставляют в него всякие народно-японские мотивы, не стесняются ломать и насиловать ритм, на выходе получая очень самобытный и органичный музон. Может подписать их в «Одзаву и сына»? Как бы показывая всю бесплодность моих потенциальных попыток убедить батю это сделать, вокалист «прогроулил» название новой песни — сегодня историческая ее премьера:
— AUTOFUCK!!!
Ясно, пусть идут своим путем.
Внезапно в амбаре погас свет, аппаратура вырубилась, народ озадаченно заозирался. Я ожидал чего-то подобного, поэтому…
— Мусора!!! — Проорал я, схватил Хэруки за руку, и, пока никто не опомнился, ломанулся к окошку — их никто и не думал закрывать. Схватив девушку, выкинул наружу — ловко приземлилась на ножки, как и ожидалось — и вылез сам, гораздо менее изящно.
— Стоять! — Скомандовал забегающий за угол в сопровождении напарника коп, светя на нас фонариком.
— Стоим, — Покорно вздохнул я.
Таковы правила — нельзя убегать от копов, равно как и сопротивляться — от этого все становится гораздо хуже. Судя по лихому визгу тормозов, сиренам и ожившему мегафону, копы плотно брали амбар в оцепление. Лучше бы реально опасных ловили, очковтиратели! По-любому же кто-то получит «висюльку» за «качественно проведенную операцию по задержанию асоциальных элементов».
